Алексей Лютый - Рабин, он и в Африке Гут
В общем, страсть к странствиям намертво въелась в мою плоть. Думаю, с моими друзьями происходило то же самое. С Рабиновичем, по крайней мере, точно. Он-то не подозревает, что я умею читать, поэтому и не пытался от меня прятаться, когда, задумавшись, выписывал на чистом бланке протокола допросов женские имена: РОВЕНА, ИНГВИНА, НЕМЕРТЕЯ… Нет, он не гарем из иностранок собирался завести. Просто так же, как и я, вспоминал о наших странствиях и с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее, пока не дошел до такого состояния, в котором сейчас и пребывает.
– Сеня, ты котенка кормить собрался? – весело поинтересовался Андрюша, кивая головой на скудную закуску.
– Нет. У меня сексуально-финансовый кризис, – буркнул мой Сеня, подозрительно оглядывая Попова с ног до головы.
– Это как? – не понял Жомов.
– Очень просто, – не меняя интонации, ответил Рабинович. – Кошелек открываешь, а там хрен!
Попов истерично захохотал, а Сеня с Иваном удивленно посмотрели на него. Я даже решил отодвинуться немного. Мало ли что! У Андрюши за последнее время столько потрясений было, что он и с ума сойти мог, а мне как-то не хочется в руках полоумного жизнь свою закончить. Перед соседскими кобелями стыдно будет!
– Ты чего ржешь-то, бурдюк с салом? – Ваня буквально просверлил глазами Попова, но тот даже на такое оскорбление не обиделся. Люди добрые, да что же такое творится? По-моему, спасать нашего криминалиста срочно нужно.
– Да что вы морды скрючили, будто вас на дежурство вне очереди назначили! – возмутился наконец Попов. – Разливать сегодня кто-нибудь будет, или мне за это дело взяться?
– Ну уж это дудки, – Сеня мгновенно схватил бутылки со стола и, поставив две рядом с собой, откупорил третью. – Разливать никому не доверю.
Это тоже старая традиция. Когда-то давно, когда мой хозяин только с Поповым и Жомовым познакомился и они втроем выпивать начали, разливал водку тот, кто первым добирался до бутылки, но Сеня этот порядок быстро пресек. Он у меня точность и степенность любит, а тут выяснилось, что Попов никогда поровну ни в одну рюмку не разольет. Жомов же отмеряет точно, зато дозы делает излишне большими. К тому же Ваня оказался страстным любителем поговорки «между первой и второй перерывчик небольшой». Так же он относился к разнице между второй и третьей, а с его дозами бутылка на этом и заканчивалась. Причем происходило все за считанные минуты. Рабинович такого безобразия стерпеть не мог, спрятал однажды все бутылки и с тех пор разливает водку сам. Маленькими дозами и через большие промежутки. Вот и в этот раз он, по моим подсчетам, разлил точно по пятьдесят грамм.
– Поп, теперь, может быть, расколешься, зачем ты нас собрал? – закусив кислым огурцом (как только они в него лезут?!), поинтересовался Жомов.
– Мужики, помните, как мы в пещере у Мерлина эликсир готовили? – вместо ответа на Ванин вопрос Андрюша задал свой. – Помните, как кукушка тогда на яйцах орала?
– Ну еще бы, – грустно фыркнул Рабинович. – Ты ее еще тогда со своим будильником китайского производства сравнил.
– Не ее, а его, – почему-то обиделся Жомов. – Там самец был. Забывать уже начали, да? Берцом мозги прочистить?
– Себе прочисть, – огрызнулся мой Сеня и посмотрел на Попова. – Ты к чему этот разговор завел? Душу потравить захотелось?
– Да нет же. Наоборот, – и, увидев, что друзья ничего не понимают, заявил: – Я в лабораторных условиях этот состав воспроизвел!
– Угу. А еще изготовил приворотное зелье, эликсир молодости и философский камень, – Сеня ехидно помог Андрюше вспомнить его алхимические достижения. – Какой лапшой еще нас пичкать будешь?
– Да не вру я! – взмолился эксперт. – Честное слово, после того, как ты мне посоветовал заняться чем-нибудь интересным, чтобы о Таньке забыть, я вернулся домой и зачем-то стал вещи свои разбирать. Хотя, какое там разбирать! Просто перекладывал с места на место, пока на серебряный крест не наткнулся. Взял его в руки и тут же все наши похождения в Англии вспомнил. А потом думаю, что мне терять? Вот и решил в нашей лаборатории попробовать эликсир воссоздать…
– И где же ты медведя поймал? – мой Рабинович просто не мог не язвить. – До ближайшего зоопарка бегал или посылторгом из тайги выписал?
– Тут ты прав, – улыбнулся Андрюша. – С некоторыми ингредиентами были проблемы. К тому же я долгое время просчитать не мог, какая разница, например, между живым медведем, пойманным на вершине сосны, и простым медвежьим мясом. А потом все же сообразил! Подумайте сами, напугав медведя, мы вызываем у него резкий приток гормонов, в том числе и адреналина в кровь. Кроме того, когда зверю приходится балансировать на тонкой ветке, его мышечные ткани насыщаются кислородом…
Тут Андрюша понес, а мы слушали, открыв рты. Полностью пересказывать его объяснения я не буду. Во-первых, не запомнил, а во-вторых, и помнил бы, все равно не стал бы повторять. Это, извините, секрет фирмы. Скажу лишь, что для того, чтобы получить доступные и заменить прочие ингредиенты мерлиновского зелья, Андрюше пришлось изрядно поработать. Например, связаться с Академией наук и буквально клещами вырвать у них полный список веществ, из которых может состоять мясо медведя, пойманного на вершине сосны, а затем изготовить эти вещества в лабораторных условиях.
В общем, эксперт наш старался изо всех сил, иногда оставаясь в лаборатории даже на ночь. Он пыхтел и мучился, делал многократные анализы того, что получалось, а затем все переделывал заново. И вот, как считал сам Андрюша, эликсир был готов. Попов вполне убедительно доказал это, хотя под конец пространной речи его язык начал заплетаться. Все-таки к тому времени мои менты уже третью бутылку почали.
– И что это даст? – грустно хмыкнул Рабинович.
– Как «что»? – возмутился оскорбленный алхимик-самоучка. – Мы же теперь можем спокойно в Англию сгонять, отдохнуть там немного и назад вернуться. Представляете, месячный отпуск, а тут и суток не пройдет?!
– Траванемся на хрен! – заявил Жомов, но то, как звучал его голос, мне крайне не понравилось.
– Не отравимся. Я тестировал. Никаких смертельно опасных для организма веществ эликсир не содержит, – уверенно заявил Попов и осторожно достал из-за пазухи армейскую фляжку. – Вот он! Давайте попробуем. Что нам терять?
– Голову, – усмехнулся мой Сеня. – Хотя именно ее мы уже давно потеряли, – и поймал меня за ошейник. – Мурзика тут я не оставлю!
Да вы что, охренели, что ли?! Я, конечно, тоже не против в Англию смотаться, но не при помощи же алхимика с техническим образованием. Одумайтесь, люди! Ведь дров наломаете!!!
Я дернулся, пытаясь вырваться, но Рабинович держал меня крепко. Свободной рукой он забрал у Попова фляжку и поднес ее ко рту. Я хотел завыть, но в этот момент все вокруг переменилось. Комната превратилась в негативный кадр, в голове у меня что-то лопнуло, и я почувствовал, что теряю сознание. Все, допрыгались!..
Глава 2
Что-то шершавое, сухое и чрезвычайно колючее коснулось щеки Рабиновича. Пахнуло жаром, как из перегретой духовки, ветер взъерошил волосы, злорадно запихивая в них какую-то скрипучую гадость. Сеня терпел, опасаясь, что если он откроет глаза, то пара дорожных катков, усиленно старающихся разъехаться друг с другом в его голове, тут же столкнется и разнесет вдребезги его умную черепушку. Мозги он тогда в чем будет носить? В авоське? Однако, когда подлый ветер попробовал запихать скрипучей гадости ему в рот, Рабинович не вытерпел и решился открыть глаза, чтобы иметь возможность дать хоть кому-нибудь в рыло за все эти жуткие неудобства. Открыл, на свою голову!
Сеня лежал на дне неглубокого песчаного карьера. То есть это сначала он подумал, что лежит в карьере, и, не успев даже толком выругать матом того, кто его сюда затащил, от удивления вскочил на ноги, принявшись ругаться матом просто так. Безадресно. Ну, а что еще делать, если вокруг одна пустыня, далеко на горизонте горы, фыркающие дымом, словно котельная хрущевской постройки, а душа настоятельно просит кого-нибудь срочно убить. Ну, может быть, не кого-то, а конкретного человека. И не убить, а кастрировать. Хотя и это бесполезно, поскольку искомому человеку половые признаки все равно ни к чему!
Сеня посмотрел по сторонам и нашел того, кого так страстно желал препарировать, – Андрюшу Попова. Эксперт-криминалист лежал на склоне бархана головой вниз. По начинающейся лысинке толстяка лениво полз скорпион, видимо, тщетно пытаясь найти себе какое-нибудь укрытие среди его чахлой волосяной растительности. Рабинович злорадно усмехнулся, отстегнул от пояса дубинку и, тихо подобравшись к Андрюше, со всего маху прихлопнул ею скорпиона у него на голове. Попов заорал, как хряк подколотый, перевернулся через голову и, вскочив на ноги, принялся размазывать липкие остатки насекомого у себя на голове.
– Правильно, Андрюша, правильно, – злорадно ухмыльнулся Рабинович, глядя в совершенно бессмысленные глаза друга. – Втирай получше, это масса белковая. Глядишь, и на голове растительности добавится. В виде скорпионьих клешней.
