Ю. Жукова - Замуж с осложнениями
— Дальше разберёшься? — снисходительно, как слабоумную, спрашивает меня Алтонгирел. Он мне очень не нравится. Но не всё же коту масленица, правда?
Киваю.
К счастью, почти все мои дети при вчерашней эвакуации успели похватать сумки, так что им нашлось во что переодеться и даже чем почистить зубы. А я вот очень страдаю по утраченной расчёске, не говоря уже обо всяких пемзочках-мочалочках.
Детей не приходится приглашать на завтрак дважды, и тюрю из горшка, оказавшуюся и правда мясным рагу, они лопают с энтузиазмом. Кажется, среди них есть вегетарианцы, но я и в нормальных-то условиях им не очень потакаю, а уж тут кушают как миленькие. Правда, чьё это мясо, я не знаю.
Дальше мои дети чинно сгружают тарелки в посудомойку (ну не я же за всеми буду убирать, правда?) и отправляются обратно по каютам. Вернее, это я так думаю. До сих пор они так хорошо себя вели, что я прямо расслабилась.
Однако когда через четверть часа я покидаю столовую с намерением тихо посидеть повязать, то внезапно обнаруживаю, что по кораблю носятся с топотом и визгом два десятка молокососов, а кто постарше, пытаются пробраться на капитанский мостик, поглазеть, как управляется настоящий наёмничий корабль. Гомон стоит дикий, и я в ужасе представляю себе, что мне сейчас скажет Алтонгирел (почему-то именно от него мне кажется наиболее вероятным получить взбучку).
Я кидаюсь собирать своих подопечных, и ещё через полчаса более-менее сгоняю их всё в ту же гостиную. Но они по-прежнему буянят, стоят на голове, скачут по диванам и норовят разбежаться, стоит мне отвернуться. Расходиться по каютам они отказываются решительно. Ох уж мне это гуманное воспитание.
Ну я как чуяла, что без Алтонгирела не обойдётся! Вот он, красавец, стоит в дверях и с отвращением на всех нас смотрит. Может, этих мелких паразитов хоть его рожа проймёт?
Не проняла.
— Здрасьте! — радостно здороваются дети.
— А у вас куртка форменная? — с места в карьер спрашивает один мальчик.
— Продадите? — тут же подхватывает другой.
Я хватаюсь за голову.
— Приструни своих молокососов, — цедит Алтонгирел. Да я бы с удовольствием, цыпочка.
— Пытаюсь.
— Я сказал, не пытайся, а приструни!
Ах ты гад.
— Если б могла, давно бы уже так и сделала, — стараюсь сдерживаться. Всё-таки мы от них зависим.
Кажется, он осознаёт, что я бессильна (и это, конечно, роняет мой авторитет в его глазах ниже нуля) и решает попробовать свои силы.
— А ну быстро все по каютам!!!
Эти мелкие гады ржут. Я начинаю бояться. Только в открытый космос не вышвыривай, дядя.
— Ребят, — говорю, — это не смешно. Щас придёт капитан и выкинет всех нас за борт, и меня тоже. Тут вам не школа. Нам вообще большую милость оказывают, что домой везут.
Ну, человек десять старших слегка посерьёзнели. Но это даже не четверть. Остальные принялись шептаться. Я улавливаю реплики "настоящий капитан!", "а за бортом очень холодно?", "меня мама не пустит" и ещё что-то столь же разумное. Господи, да что же делать-то? Ну не умею я с детьми обращаться, когда их так много!
Алтонгирел кроит кривую рожу и выходит из гостиной. Я уже достаточно себя накрутила, чтобы подумать, что он и правда сейчас на нас доносить пойдёт. Кидаюсь за ним.
— Послушайте, ну они же не виноваты! Они маленькие, глупые, никогда не были в такой ситуации. У многих это вообще первый полёт без родителей!
— А почему меня это должно волновать? — бросает он через плечо. Кажется, я сейчас заплачу. Кстати, может, так и сделать? На мужиков это иногда действует. Набираю в лёгкие побольше воздуху, преисполняюсь жалости к себе — и…
— Ну почему вы такой жесто-о-окий?! — хороший рёв вышел, ещё и от стен отрикошетило.
Он замирает и оборачивается, как будто привидение увидел. Что, я так страшна? Нет, я знаю, что у меня всё лицо краснеет, когда плачу, но чтобы так напугать…
Стоим, пялимся друг на друга в полутёмном коридоре, я озадаченно всхлипываю, он губами шевелит… и тут между нами распахивается дверь.
Оказывается, мы устроили всю эту пантомиму ровнёхонько у каюты капитана. И он, конечно, вышел посмотреть, что тут за шум. Ох, что сейчас будет…
Азамат первым видит обалдевшего Алтонгирела, потом меня с мокрой красной физиономией. Ну вот, и его тоже напугала. Поворачивается снова к моему обидчику, лица его я не вижу, но тот отступает на шаг.
— Я ничего… — начинает Алтонгирел, неровным голосом, глядя снизу вверх на возвышающегося над ним капитана. Этот человек умеет робеть?! — Я только… там эти дети очень шумят, я только попросил их… ну, по каютам… Я даже не сказал ничего!
Азамат снова смотрит на меня, я спешно вытираю слёзы. Если Алтону из-за меня влетит, он же меня потом со свету сживёт!
— Я… просто… перенервничала, — мямлю. — Извините.
Кто ж их знал, что они такую трагедию устроят из-за меня? Они тут вообще женщин не видят, что ли? Или, может, на Муданге растёт какая-нибудь трава, облегчающая ПМС? Я тоже такую хочу!
— Оставь детей в покое, — говорит Азамат Алтонгирелу. На всеобщем, заметьте, вежливый ты мой.
В этот момент со стороны гостиной раздаётся жуткий грохот и визг. Успеваю заметить, как Алтонгирел, осмелев, иронично поднимает бровь. Мчусь на шум.
Ну конечно они уронили диван! К счастью, кажется, никто не пострадал. Врываюсь в гущу, начинаю отчитывать, как вдруг всё стихает.
Оборачиваюсь — в дверях стоит Азамат, во всей красе: два метра с гаком, чёрная блестящая псевдо-кожа, шрамы на пол-лица. Хмурится, обводя взглядом наше собрание. Дети, как бандарлоги, пялятся на него, затаив дыхание. Похоже, вчера слишком перепугались, чтобы заметить.
— Будьте поосторожнее, пожалуйста, — произносит капитан своим спокойным, раскатистым голосом.
— Да, сэр, — говорит кто-то из старших мальчиков, и внезапно запускает цепную реакцию:
— Да, сэр! Да, сэр! — нестройным хором отзываются все остальные.
— Вам лучше разойтись по каютам и заняться тихими играми, — продолжает Азамат благосклонно-отеческим тоном.
— Да, сэр, — на этот раз почти в унисон.
Встают. И расходятся!
Впрочем, я и сама с трудом удерживаюсь, чтобы не разойтись вместе с ними. Вот это я понимаю у человека сила убеждения! Впрочем, увязавшийся за нами следом Алтонгирел смотрит так, как будто мы все с ума посходили.
Когда последние детские шаги стихают в направлении кают, наш зазнайка всё-таки не удерживается.
— Ну ничего себе! Землянку они не слушают, меня они не слушают, а тебя — пожалуйста!
Азамат, кажется, и сам слегка озадачен. Пожимает плечами. Теперь уже я смотрю на них как на чокнутых.
— А что вас удивляет? — спрашиваю. — Он капитан. Высокий, э-э-э, внушительный. Конечно его слушаются!
И тут этот потрясающий человек, в смысле Алтонгирел, видимо, решает, что ему жизнь не мила в этом несправедливом мире, потому что говорит:
— Но он же урод!
Я замираю вследствие полного отключения мозга. Господи, что сейчас будет? И как мне реагировать? Возмущаться? Прятаться?
Очень осторожно перевожу взгляд на Азамата. Он задумчиво смотрит в сторону.
— Возможно, — медленно произносит он, — у землян другие приоритеты.
— Ка-анечно! — фыркает Алтонгирел, а потом кивает на меня. Ой, нет, нет, пожалуйста, только не это, не спрашивай меня…
— Вот скажи, по-твоему, он что, не урод? — всё-таки спросил, зараза. И что мне делать?!
Внезапно очень ясно осознаю, что будь я Парисом, яблоко бы досталось Афине, потому что у неё ружьё. Ну, то есть, копьё. Не важно. Так, девочка, соберись. Тут надо отстраниться и ничего не отвечать.
— Боюсь, что не понимаю вашего юмора, — говорю с как можно более тупым выражением лица.
— Да нет, я серьёзно! — продолжает этот мучитель.
— Серьёзно не понимаю, — говорю я и порываюсь сделать ноги. К сожалению, он стоит как раз между мной и дверью. Хватает меня за локоть, зараза такая.
— А ну-ка отпусти, — быстро и мрачно говорит Азамат. Отпускает, извиняется.
Меня уговаривать не надо, выстреливаю по коридору, как взрывной волной отбросило.
Сижу за решёткой в темнице сырой. Ну, ладно, сухой, то бишь, в своей каюте. И решётку я тоже сама себе организовала — заперлась изнутри. Теперь бы пульт от двери не потерять, а то на ней самой, кажется, никаких кнопок нету.
Каюта у меня очень приятная: небольшая, но всё на месте. Кровать человеческая, а не эти гравитационные гамаки, которые на наших малых кораблях ставят на случай разгравитации. Столик для бука (нет-, комм-, джой- и какие они там ещё бывают) с выдвижным креслом, сверху полочки, прямо нормальное рабочее место. Интересно, муданжцы тоже играют в наши сетевые РПГ-шки? И что они на этих полочках держат? Народную музыку в красивых коробочках? Летописи в электронном формате?
