Ольга Громыко - Профессия: ведьма
– Не верю ни единому его слову! – вставил Питрим. – Этот поганый вампир юлит, как змея под рогатиной!
– Итого, вместе с людьми – тринадцать человек за один месяц, – невозмутимо продолжал Учитель.
– А те… подданные, они тоже были магами? – поинтересовалась я.
– У вампиров нет магов. Только Травники. Неизвестно даже, рождаются ли у них дети с магическими способностями. Собственно говоря, мы не знаем о вампирах практически ничего. Среди тем курсовых работ, предлагаемых адептам, есть и такая: «Социальный уклад, быт и нравы вампирьей общины», но за сто пятьдесят лет существования Школы никто не осмелился ее разрабатывать, поэтому обычно мы ее вычеркиваем.
– Что ж, заодно поработаю над темой, – попробовала пошутить я.
– Ты не на практику едешь! – непонятно с чего взъярился Магистр, наступая на меня с такой яростью, что я свалилась в кресло, а он навис надо мной, брызгая слюною. – Ты едешь с заданием! С серьезным заданием! Никаких задержек! Никаких глупостей! Приехала, переговорила с Повелителем, и назад! Если сможешь. Девчонка, ты еще слишком молода и глупа, чтобы трезво оценить происходящее. Вампиры, которые столько лет жили с нами бок о бок, обнаглели от своей безнаказанности и убивают людей в открытую!
– Питрим, это не доказано, – тихо вмешался Учитель. В голосе старого мага сквозила неуверенность, что мне очень не понравилось.
– Это будет доказано, когда она вернется… или не вернется. Тогда, по крайней мере, мы будем знать своего врага в лицо. И знать, что он враг. До сих пор кодекс магов не позволял нам причинять зло вампирам и предписывал защищать их от фанатиков-людей. Мы не придавали значения байкам тупых селян, хотя они толпами осаждают посты, умоляя защитить их от коварных кровососов. Но теперь все изменится. Вампиры будут исключены из списка союзников и приравнены к прочей нечисти! Все! Разговор окончен. Вопросы есть?
– Почему выбрали меня? Я ведь еще адептка!
– Рекомендация твоего Учителя, – прорычал Питрим, снова являя мне упитанный задок. – Отправляйся немедленно!
Адепты ждали меня под защищенной от прослушивания дверью. Я с легкостью блокировала телепатические жучки, и коллегам пришлось удовлетворять свое любопытство методом вопросов (их было много) и ответов (тут я их разочаровала).
– Ну как?
– Что они хотели?
– Не томи душу! О чем вы говорили?!
Я напустила на себя скорбный и загадочный вид. Воцарилась благоговейная тишина, как перед выносом тела. Когда она дошла до звона в ушах, я со вздохом призналась:
– Мне предложили сменить Питрима на посту директора, но, увы, я была вынуждена отказаться – суета сего грешного мира не для меня, в связи с чем я испросила разрешения удалиться в глухой скит, где проведу остаток дней в молитвах и покаянии. Прощайте все, вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся…
Лица будущих коллег вытянулись, как онучи после стирки. Посмеиваясь, я вприпрыжку сбежала по лестнице, на ходу надевая и застегивая куртку.
* * *Лошадка ни о чем меня не спрашивала. За два кусочка сахара она позволила обрядить себя в седло и, после долгих уговоров, взнуздать. На дорогу мне выдали сумку с одеждой, ковригу хлеба, баклажку с водой (дырявую, то есть, можно сказать, практически без воды), мешочек с перловой крупой и, непонятно почему, меч, тупой и шатающийся в рукояти.
Дорога легко ложилась под копыта лошадки и очень тяжело – под мой изнеженный зад. Школа осталась позади, никто меня не провожал – адептов созвали на очередную лекцию. Ромашка вступила в светлую березовую рощицу, и деревья сомкнулись за моей спиной, отрезав путь к отступлению. Впереди, на обочине, неподвижно стоял человек в синем просторном одеянии, отороченном золотой тесьмой. На груди, чуть покачиваясь на серебряной цепочке, тускло светился крупный изумруд.
Я натянула поводья. Учитель подошел, коснулся рукой моего колена. Сухое тепло пробилось сквозь тонкую штанину.
– Я отвечу на твой последний вопрос, Вольха. Видишь ли, существуют проблемы, для разрешения которых малопригодна грубая сила. Никто не спорит, у меня было бы гораздо спокойнее на душе, если бы ты была отменной воительницей и профессиональной магичкой. Но в нашем случае это не имеет никакого значения, да и погибшим мало помогли знания и опыт. Ведь самый страшный и коварный монстр всех времен и народов – это… слухи. С ним-то тебе и суждено сразиться. Я посылаю тебя как самую непредвзятую адептку. Ты никогда не слушаешь старших, не веришь сплетням и наговорам; чтобы тебя убедить, нужно подсунуть правду тебе под нос, дать ее пощупать и понюхать, а уж потом ты никому не позволишь сбить себя с толку. Ты не мягкая глина, тебя не вылепишь по своему образу и подобию, и не податливый воск, на котором пропечатываются чужие слова и мысли. У тебя всегда есть свое мнение. Оно мне и нужно. Я хочу знать правду. Правду о том, что происходит в Догеве. Я хочу услышать ее от тебя.
– Я постараюсь, Учитель.
– Не перестарайся. И запомни – если ты не вернешься, начнется война.
Размечтался. Я вернусь.
Глава 2
Я недолго наслаждалась прохладной тишиной елового бора. Деревья поредели, тропинка обозначилась четче и влилась в широкую дорогу, опоясывающую дно пиалы. В поле за дорогой пасся стреноженный сивый жеребец. Вампир тихонько, мелодично свистнул, и жеребец поскакал в нашу сторону, грузно подбрасывая спутанные передние ноги. Ромашка насторожила уши. Вампир потрепал жеребца по загривку, снял путы и легко вскочил в седло. Я приподнялась на стременах. Догева почти сливалась с горизонтом, до нее оставалось минут двадцать легкого галопа. Вокруг же – поле, раздольное, черноземное, на отдельных участках трава выше пояса, попадаются и тщательно выкошенные полосы, и следы потравы скотом. Вдалеке двигалась, извиваясь, черно-бело-рыжая лента – коровы, идущие с водопоя.
Вампир не оставил мне времени на шпионаж. Тряхнув поводьями, он послал коня в галоп. Мне пришлось последовать его примеру, хотя хуже Ромашкиного галопа только гонки на телегах с квадратными колесами.
Проскакав около четверти версты по дороге, кольцующей долину, мы резко свернули вправо. Теперь город лежал прямо перед нами, казалось – рукой подать, но расстояние оказалось обманчивым – прошло не меньше получаса, Ромашка потемнела от пота и пожелтела от пыли, а Догева приблизилась на самую малость. Вдоль дороги потянулись домики. Они располагались на довольно большом расстоянии друг от друга, не то что в человеческих городах, где между иными лачугами едва протиснешься боком. За домиками – все те же поля, аккуратные сараюшки, сады – яблоневые и вишневые, маленькие разноцветные клочки огородов. И никаких заборов. Нет даже выраженной границы между соседними участками. О многом хотелось расспросить, но мой провожатый за всю дорогу ни разу не оглянулся. Тем не менее, когда Ромашка сбивалась с шага и отставала, он тоже придерживал жеребца. Изредка мелькали в полях занятые прополкой жители да угрюмо убирались с дороги крупные поджарые псы серовато-песочного окраса. Ни один не гавкнул, не погнался за лошадью, однако та заметно нервничала и подозрительно косилась на клыкастых зверюг, спокойно пережидавших на обочине.
* * *Пыль сменилась булыжником, и Ромашка, оживившись, бодро зацокала подковами по каменной мостовой. Мы въехали в город.
Здесь дома стояли чуть почаще, но все равно не как у людей. Да и дома какие-то маленькие, словно только для ночлега, срублены из некрашеных бревен и покрыты черепицей. Не похоже на город ни капельки. Все чистенько, пахнет цветами и хвоей. По бокам мостовой – трава. Вокруг – нетронутый лес, расчищены только просеки для дорог и строений. В кронах деревьев, а то и прямо на крышах самозабвенно распевают непуганые птицы. Под ногами не путаются ни куры, ни свиньи, только тоскливо провожают путника взглядом все те же странные псы без ошейников.
Встречные жители кидали на меня любопытные взгляды. Званая гостья отвечала им тем же.
Мостовая подкатилась к круглому фонтану, обтекла его, скрестилась с поперечной, тоже вымощенной дорогой и устремилась дальше. У фонтана сивый жеребец остановился и, опустив длинную усатую морду за каменный бортик, припал к воде. Я поравнялась с ним и ослабила поводья. Ромашка тяжело, благодарно вздохнула, и я услышала, как в ее подрагивающих боках булькает глотаемая вода.
– Эй, хватит с тебя! Остынь сначала! – Я резко натянула поводья.
Ромашка возмущенно расфыркалась.
– Не волнуйся, она не обопьется, хоть и долго бежала. Эта вода никому не может навредить. – Вампир спешился, передал поводья подбежавшему мальчугану.
Соскочив на землю, я зачерпнула пригоршню воды, поднесла ко рту. Вода была свежая, чистая, с привкусом кремния. Знакомые искорки побежали от кончиков пальцев к селезенке. Сколько бы Учитель ни твердил, что магия должна исходить от самого сердца, лично у меня она обосновалась внизу живота, как и реакция на ее присутствие. Очевидно, глубоко под землей водяная жила пересекалась с магической, придавая воде уникальные свойства. Вот она, царица легенд, живая вода. Неудивительно, что жителям Догевы не нужен ни маг, ни знахарь. Магия бьет ключом перед самым их носом.
