Олег Шелонин - Джокер
Если б не эта проклятая десертная ложка, принц лег бы спать со спокойной совестью. Исход предстоящей дуэли его совершенно не волновал. В искусстве фехтования граф уступал принцу по всем параметрам. Нет, разумеется, ему было жалко Джеймса, и он уже прикидывал, как бы умудриться уладить дело миром, не поступившись своей честью и не ущемив чести графа. Это была задача, а тут эта ложка! Опять же ожерелье, нижнее белье графини… он же только сегодня на балу увидел ее впервые! Подкинули! Стопудово подкинули. Всё подкинули — и ложку, и ожерелье, и трусы… и вообще всё, что у него лишнее оказалось в кармане. На этой сердитой ноте принц Флоризель соизволил заснуть, но даже во сне ему не было покоя, так как ему опять начали сниться кошмары.
Ему снились придворные лекари, пичкающие его дурно пахнущими снадобьями, и постоянный, один и тот же вопрос от серых личностей, в которых он всем нутром чувствовал представителей тайной канцелярии Бригании.
— Ну-с, ваше высочество, что удалось вспомнить? Любое, даже самое незначительное воспоминание, и мы ухватимся за него как за ниточку и распутаем весь клубок. Может, вы оказались здесь из-за происков врагов? Если так, то мы поможем вам вернуться на престол. Главное — понять, где находится ваше королевство. Постарайтесь, ваше высочество. Может, где-то далеко-далеко ваши мама с папой льют слезы по утерянному сыночку, наследному принцу Баккардии Флоризелю… ну же, ваше высочество, напрягитесь…
Раздосадованный принц отмахнулся от них как от мух, резко перевернулся на другой бок, и сон сменился. Теперь ему снилось то, о чем он даже заикнуться не мог в присутствии серых личностей, так как не хотел загреметь в дурдом или в подобное ему заведение этого королевства. Ему снились огромные, вздымающиеся вверх под облака дома, стремительные изрыгающие смрадный чад машины, супермаркеты, телевидение, Интернет и двое верных друзей — Данила и Дарья. Ему снилось, как они втроем проворачивали многомиллионные аферы, потом отдыхали на дорогих курортах. Снилось, как уходили от погони на дорогом джипе. Дашка сидела за рулем, а Данила выпускал из автомата в преследователей обойму за обоймой. Снилось, как Данила тащил его на горбу с ножом в спине, хотя сам уже успел словить две пули в грудь, и как потом их штопала Дарья, обливаясь горючими слезами, отчаянно ругая при этом своего непутевого дядьку, не сумевшего уберечь ее барина. Короче, снилось то, чем он поделиться не мог ни с кем. Больше всего принца угнетало, что в этих странных снах он не мог вспомнить лица своих друзей. Ни лица Данилы, ни лица Дарьи. Он помнил только, что они его друзья. Настоящие друзья, и на них можно полностью положиться во всем! Но кто они? Он принц, это понятно, а вот кто они? И как объяснить разлюбезному Карлу III, что он вообще не из этого мира и занесло его сюда случайно.
Его Баккардия, возможно, совсем рядом, здесь, буквально в двух шагах, и в то же время бесконечно далеко, в другом измерении.
Сон принца вновь сменился. Теперь пошел сплошной кошмар. Какие-то темные, мрачные подземелья, корни гигантского растения, по внутренним полостям которого он, как по трубам, ярус за ярусом спускался вниз, и ласковый лепет: «Папочка, осторожно, вот тут монстры кусачие живут, — струя огня, вырвавшаяся из руки принца, превратила клыкастых чудищ в горстку пепла. — Ой, как ты их… Папа, а с кем я теперь на этом ярусе играть буду?» — «Свято место пусто не бывает, сынок, — услышал принц во сне свой ласковый голос, — сейчас их сюда столько сбежится! Только ты их, пока я свои дела внизу не сделаю, лучше сразу того… чтобы они за мной играться не побежали. А то мне, понимаешь, некогда. Одного психа надо быстренько завалить и успеть вынырнуть обратно, пока его в первозданный хаос не засосало». — «Какого психа, папа?» — «Есть тут один придурок с бубенчиками на колпаке. Два раза в Ларец Хаоса нырнул и окончательно с катушек съехал. Достал уже всех, гад!»
Затем перед принцем появились огромные ворота, окованные серебром и испещренные древними рунами, которые он вскрывал какой-то странной отмычкой, и огромный детина с налитыми кровью глазами в странном шутовском колпаке, с ревом набросившийся на него, как только магические и физические запоры с врат его узилища спали. И битва. Последняя битва с Безумным Богом, в которой, казалось, ему кто-то ментально помогал, как с темной, так и со светлой стороны. У этого сна всегда был один и тот же финал: уже изрядно потрепанные принц и Безумный Бог собрали все свои силы и одновременно обрушили друг на друга мощные магические удары. Стена огня, подкрепленная заклинанием «Кулак Огненного Бога» принца, схлестнулась с Лучом Изначального Хаоса безумца, после чего мир перед глазами принца Флоризеля завращался, рванул куда-то вдаль, стягиваясь в точку, и принц отчаянно закричал.
Флоризель взметнулся с кровати и чуть не сшиб дворецкого, стоявшего возле его ложа в ночном халате, со склянкой какого-то снадобья и свечой в руках.
— Опять кошмары, ваше высочество? — сочувственно спросил дворецкий.
— Опять. Приснится же такой бред! — Принц сел на краешек кровати.
— Извольте выпить. Все как рукой снимет.
— Опять снотворное? — поморщился принц Флоризель. — Послушай, здесь не лазарет. Терпеть не могу аптечные ароматы.
— Ну что вы, ваше высочество, — укоризненно всплеснул руками Батлер. — Чтоб я доверил вашу жизнь каким-то докторам?!! Пейте. Такого лекарства ни у одного аптекаря не найдешь. Ну-ка, резко выдохнули и…
Команда сработала как спусковой крючок. Трудно сказать, какие струны подсознания задел в голове принца Батлер, но он не успел даже договорить, как пузырек, словно по волшебству, исчез из руки, а его содержимое забулькало в глотке принца.
— Уффф… хороша-а-а… — просипел Флоризель, почувствовав, как ядреная гномья водка горячей волной прошлась по телу и буквально через пару секунд шарахнула его по мозгам. Принц протяжно зевнул, плюхнулся обратно на кровать и провалился в глубокий сон.
— Так… средство от кошмаров я нашел, — глубокомысленно изрек Батлер, задувая свечу. — Надо будет с вечера его ему давать, чтобы по ночам не орал, зараза. Должны же его верные слуги когда-нибудь спать!
4
Разбудил Флоризеля все тот же Батлер.
— Ваше высочество, — назойливой мухой зудел дворецкий над ухом принца, — пора вставать. У вас в восемь часов дуэль.
— Я помню, Батлер. — Принц с трудом разлепил веки, посмотрел в окно, за которым клубился серый предрассветный туман. — Нет, ну ты что, озверел — поднимать в такую рань?
— Ваше высочество, пока глазки продерете, пока личико умоете, пока откушаете… Опоздание на дуэль в Бригании считается признаком плохого тона. Могут неправильно понять.
— Ммм… какого Дьяго я согласился на дуэль в такую рань? — простонал принц, свешивая ноги с кровати.
По сигналу дворецкого в опочивальню тут же ворвалась толпа лакеев с туалетными принадлежностями в руках и начала приводить хозяина в порядок. Один держал тазик с теплой водой, другой деликатно промывал принцу личико, третий золотым гребешком расчесывал его буйную шевелюру… короче, работа кипела. Утренние процедуры растянулись на целый час, но главную свою задачу выполнили: принц был не только отмыт, накормлен и одет по всей форме в дуэльный костюм, но и соизволил окончательно проснуться. А проснувшись, он вздумал осмотреть свою персону в настенное зеркало.
— Батлер, я же еду не на охоту! Почему на мне такой костюм?
— Ваше высочество, охотничий костюм, извиняюсь, зелененький, а дуэльный хоть и того же покроя, но, согласно протоколу, черненький…
— Плевать я хотел на ваши протоколы! Я к своему костюму привык!
— Ваше высочество, — всполошился дворецкий, делая знак слугам, чтобы они удалились, — у нас так не принято!
— Где это — у нас?
— В нашем государстве, в Бри…
— Государство — это я! — величественно оборвал его принц. — А потому что хочу в нем, то и делаю.
— Какое глубокое рассуждение! — поразился Батлер. — Надо доложить королю, что в его государстве образовалось еще одно государство: ходячее, ругачее, задирающее графов и вызывающее их на дуэль.
— Это он меня вызвал.
— Суть дела не меняет. Вы уменьшаете дворянское поголовье Бригании, и Карлу Третьему это может не понравиться.
— Батлер, я тебя разжалую!
— Никак нельзя-с, ваше высочество. У меня каллиграфический почерк, а мои доносы изволит читать сам король. Не будем его расстраивать. Опять же подсунут вам вместо меня какого-нибудь урода, и что потом делать будете?
— Да, лишние напряги мне ни к чему, — согласился принц.
То, что дворецкий являлся агентом тайной канцелярии, Флоризель выяснил в первую же ночь, после того как поселился в этом замке. Помнится, после полуночи ему за каким-то Дьяго потребовалось прогуляться по замку с позаимствованным у прислуги мешком, в который он опять-таки непонятно зачем складывал все ценное, что попадалось под руку, и с этим мешком завалился в комнату для прислуги, где его дворецкий строчил отчет для начальника тайной канцелярии Бригании о всех действиях принца в течение первых суток его пребывания в замке. Отчет был очень подробный. Батлер был прекрасный профессионал. Там было даже про мешок и про то, что его высочество в данный момент бродит с ним по замку, набивая его всем, что плохо лежит. Прочитав донос, Флоризель потребовал последние строчки убрать. Батлер взвился чуть не под потолок, услышав над ухом голос графа. Он до последнего момента не подозревал о его присутствии в комнате. Короче, они быстро договорились. Принц Флоризель пояснил, что он проверял прислугу на бдительность и убедился, что бдительность здесь практически на нуле, даже воровать неинтересно, а потому об этом неинтересно будет знать и королю, для которого этот отчет наверняка и писался. Ведь так? Батлер вынужден был признаться: так! Флоризель тут же развил успех и предложил сделку: принц никому не говорит, что Батлер засветился, а дворецкий, в обмен на эту мелкую услугу, позволяет его высочеству редактировать все свои доносы. Они ударили по рукам, и с этого момента, хотя на людях Батлер и соблюдал какую-то дистанцию, в общении тет-а-тет позволял себе некоторые вольности и по ходу дела делился с принцем полезной информацией.
