Ольга Мяхар - Дневник мага

Анрел рассматривает поломанную собственность, пытаясь что-то сказать. В глазах — много боли и такого странного и непонятного чувства, как… обида.

Душат нимбом, просвещая, какая я сволочь.

Пролетающий мимо анрел меня спас. Произнес очищающую молитву над рыдающим анрелом, приделал ему на спину остатки крыльев, не слушая возражений и мягко улыбаясь.

После чего полетел дальше.

Сир сидит. Нимб съехал набок, за спиной топорщится хрен-те что. Общее состояние: «добейте».

Идем к какой-то там библиотеке. Есть шанс открыть портал в мой мир отсюда.

Стараюсь говорить мало, ступать тихо и не ржать. Анрел идет гордо, задрав нос и не глядя на меня. Бедняга. И угораздило же его связаться со мной.

Да-а-а-а-а-а-а…

Библиотека, мягко говоря, здоровенная. Я уже устал и теперь просто сижу у стремянки с колесиками, на которую залез Сир и что-то там листает под потолком, почти невидимый с полу. Общаемся телепатически. Тут этим навыком наделяется каждый вошедший. И обделяется каждый вышедший. Ибо тишина в читальном зале — наше все.

Я, кажется, прикорнул? А где лестница? А, во-он. Далеко-то как.

Встаю и иду к ней. Анрел мне машет и говорит, что нашел нужную книгу. Я — в шоке. Подрываюсь и мгновенно пересекаю ползала, взлетаю под потолок по хрупким перекладинам, радостно обнимая белого как мел анрела.

— Не шевелись! — страшно зашипели на меня.

— Чего? — Оглядываюсь. Удивленно замечаю, что мы стоим перпендикулярно полу. Это я так покачнул лесенку? Надо качнуть обратно к полкам, а то свалимся назад прямо в окно. А с такой высоты…

Я замер.

Сир осторожно, не дыша, начал медленно вытягивать руку к книгам. Я тоже потянулся, конструкция опасно зашаталась, на меня зашипели.

Снова замер.

Анрел, обливаясь потом, передвигает ногу на следующую ступеньку, осторожно перегибается через верхнюю перекладину и тянется к полке.

По вискам стекает пот, чувствую, как сердце колотится в груди. А тут еще и колдовать нельзя.

— Есть! — звучит голос в моей голове.

Радостно вздрагиваю, и… мы ме-эдленно начинаем заваливаться назад. Анрел ошарашенно оборачивается ко мне, уже в полете понимая, кто тут козел.

Сжимаю его ноги в объятиях, уткнувшись носом в… в спину.

А мы летиим. И падаем.

Визг Сира, мой рев — и вот уже две фигурки влетают в стекло, выбивают его и повисают над пропастью, вцепившись руками и ногами кто во что. Анрел — в лестницу. Я — в анрела.

— Держись! — Испуганно.

Киваю, чувствуя, как сползаю вниз вместе с его туникой, рвущейся где-то вверху.

— Сейчас, я сейчас!

Лестница раскачивается, Сир пытается на нее залезть или хотя бы подтянуться. Но я страшно мешаю всем весом.

— Сбрось балласт! — Повелительно.

Какой, на хрен, балласт? Хм… сбрасываю сапоги.

— Еще! — С натугой.

Ну… кое-как колдую уменьшение веса, благо мы за пределами стен библиотеки.

— Молодец! Иногда вовремя сходить в туалет — самое оно.

?!

— Мне прям тоже полегчало.

— Я вес сбросил! Магией! Идиот!!!

— Да? А чего тогда весь сразу не убрал? И у меня тоже. Придурок! — Не менее зло.

Короче, вот так, переругиваясь, мы заползли по лестнице и медленно полезли к окну. Я полз вслед за анрелом и все еще злился. Вот ведь… друг называется!

— Смотри. Птеродактиль!

Отвлекаюсь от увлекательной картины проплывающих внизу облаков и послушно смотрю вбок. Страшная птица. Жуть та еще. Хорошо, что вымерли. А эта еще и вымахала размером с дом.

— Летит на нас! Пригнись! И не бойся, он так играет!

Киваю сквозь порывы ветра и распластываюсь по лестнице. Лежим. Ждем.

Громкий визг. Холодный ураган, врезавший по телам, и рывок вбок. Кое-как открываю глаза и с ужасом смотрю на удаляющиеся стены лаборатории. Смотрю на анрела. Сир, весь серый и с открытым ртом, тоже смотрит вниз.

Птичка же, радостно визжа, несет кусок лестницы с нами двумя куда-то вверх.

— Ма-ма…

— Мамы нет! — Зло.

— Ма-ма-аг! Сделай что-нибудь! Урод хренов!!!

Ага, легко сказать. Я вишу-то из последних сил, а ему еще и колдовать срочно надо. Обойдется.

Летим дальше.

Короче, где-то час нас носило по всему райну, пару раз птеродактиль врезался в стены невидимого купола. (Что ощущал? Радость. Анрел был ближе к птичке, мне доставалось значительно меньше.) Один раз он просто бросил лестницу, вызвав невероятные ощущения падения в каменное ущелье. Но передумал — подхватил ее снова и отнес в свое гнездо, где и оставил, вновь полетев по своим птичьим делам.

Подполз к торчащим из прутьев гнезда ногам Сира. Кое-как его выковырял. Анрел бредил, сжимал в руках перекладину лестницы, что-то стонал.

Пальцы разжать так и не удалось, пришлось тащить с перекладиной, предварительно вырезав ее магией из всей конструкции.

Заполз в какую-то пещеру неподалеку от гнезда. Бросил анрела, упал сам… отрубился. Кажется.

Четверг

Очнулся. Посмотрел на сидящего неподалеку и прижимающего к себе перекладину Сира. На контакт не идет. Говорит только одно слово: «Ма-матьвашу».

Сбегал в гнездо, спер яйцо, приволок и попытался накормить парня. Его состояние уже внушает опасения.

Яйцо не съел, только перемазался весь.

Пришлось так его и оставить. Проголодается — сам поест.

Снова сплю.

Хлюпанье. Скрежет. Чавканье. Открываю глаза, вижу Сира, жующего желток. Вокруг разбросана скорлупа, весь — в желтке и белке, в пещеру заглядывает потрясенная голова птеродактиля. Смотрит на анрела, открывает клюв, что-то силится каркнуть.

Анрел взглянул на него, перекрестил и широко зевнул, бросив скорлупкой и попросив не загораживать свет. Попал в глаз. Птичка озверела — лезет с жутким скрежетом к нам, мечтая сожрать блондинчика.

Я его защитил. (Явный плюс. Он мне по гроб жизни обязан.)

Вход в пещеру завален камнями… минус. Как будем выбираться — понятия не имею.

Будят. Обнимают. Глядят по головке и говорят, что я прелестный малыш.

Пот прошибает насквозь, открываю глаза, матерясь сразу на четырех языках.

В пещере — тихо. Спокойно. Это был просто кошмар. И только из угла тихо пробурчали, что сквернословить — грех.

Вздрагиваю, чувствую, как к горлу подкатывается комок, — ползу обнимать анрела.

Он пришел в себя! Мы спасены.

При свете маленького пульсара разглядываем книгу. Он ее не бросил даже при полетах налестнице? Уважаю. Обнимаю. Поясняют, что если бы вспомнил — бросил бы точно. Объятия закончены. Так чего там про мое возращение?

Да-а-а… дело — дрянь. В книге написан чересчур сложный обряд. Нужен ус гусеницы, лапка таракана. Кровь вампира и помет белых летучих мышей. Не знаю, не знаю… решили импровизировать.

Ус выдрали у меня (щетина отросла), лапку нашли в кучке костей у входа, кровь сцедили почему-то опять же у меня, а помет… помета тут было навалом, если честно. Запах стоял страшный, но я старался об этом не думать.

Анрел с умным видом все смешал, размашисто перекрестил и попросил меня действовать!

Ну-ну. Я просто растолок смесь в ямке каким-то камушком, после чего зачел положенные слова и с интересом уставился прямо перед собой. Анрел, кажется, не дышал. Он вообще очень волновался за меня: переживал, что мы еще долго пробудем вместе, крутя в руках погнутый нимб.

Но переход открылся! Серенький, корявенький и в каких-то полосочках. Он неуверенно замер над моей кучкой, приглашая хрен-те куда. Вопросительно смотрю на анрела. Мне трогательно машут ручкой.

Угрюмо отползаю назад. А оно мне надо?

Анрел убеждает, что второго шанса не будет, буквально волоком тащит меня к переходу. Упираюсь, ору, угрожаю. Анрелу все по фигу, у него есть цель, и он к ней упрямо идет.

Я сдался. Красиво прыгаю в проход, не отпуская руки Сира. Рука страшно дергается, конвульсируя и впиваясь ногтями в ладонь. Анрел упирался, как мог, но мой эгоизм — штука страшная.

Мы на месте? Ой, как башка-то кружится. Кое-как отползаю в кусты. Меня рвет.

Сверху с воем падает что-то большое и белое, врезается в кусты и застывает изломанным силуэтом. С трудом узнаю анрела. Ползу к нему, радуясь знакомой роже.

Меня очень ругали, били и кусали. Пару раз попытались выколоть глаз. Не дал.

Потом анрел плакал, давя на психику и сложив ладони перед распухшим от удара носом. Меня не проняло. Я вообще сидел удерева и наслаждался ночью, луной и звездами. А также тем, что меня перестали бить.

Легли спать. Рядышком. Ибо холодно.