Александр Клыгин - Шурик - Повелитель травы
— Вообще-то нет, я обычно в ночную смену работаю, — ответил Смерть. — Но иногда я в это время ложусь спать.
— Точно! — кивнул Шурик. — Надо лечь спать. Хотя надо как-то известить Гималайского о том, что мы живы, а то он проснется, и начнет названивать…
— Эсэмэску ему напиши, — сказал Смерть. — Он, наверно, спит сейчас, как все нормальные люди, а как проснется, прочитает.
— Угу, — кивнул Шурик, достав телефон. — Только я так сразу не засну. Может, чайку попьем?
Гималайский проснулся в десять. Подвинул спящую Гюльчатай, чтобы слезть с постели.
«И чего я не поощряю в ашраме нудизм?» — подумал Гималайский, пока искал штаны.
Штаны пропали, зато нашелся шотландский килт.
«Ну ладно, — подумал Гималайский. — Значит, объявим, что сегодня день святого Маклауда».
Включив телефон, Свами прицепил его к килту. И вышел во двор.
Индеец Красный Сталкер пил кофе с черным перцем[8], развалившись в шезлонге у тотемных столбов.
— Добра утра, — кивнул ему Гималайский.
Красный Сталкер посмотрел на Гималайского и подавился кофе.
— Свами? А почему вы в юбке? — спросил он.
— Это не юбка! — торжественно провозгласил Гималайский. — Это килт! У нас сегодня день святого Маклауда!
— Правда? — спросил Красный Сталкер. — А, ну ладно. Кстати, Свами, а чем так знаменит святой Маклауд?
Гималайский задумался:
— Ну, он это… победил Аримана в своей душе и стал воплощением света Ахура-Мазды в мире!
— О, как, — пробормотал Красный Сталкер. — Неожиданный поворотец. Так мы что, зороастрийские церемонии сегодня будем проводить? И все будут в юб… то есть, в килтах?
Гималайский задумался, но тут у него запищал телефон.
— Ага, — кивнул Гималайский, читая СМС. — Значит, «все сделали, живы, спим до заката»… Понятненько. Ну, сегодня самый подходящий день для праздника святого Маклауда. Значит, ближе к вечеру, наверное, опять народ соберется. Будем их учить осознанию иллюзорности Аримана.
— Это как? — спросил Красный Сталкер.
— И сказал Ариман святому Маклауду: «Если ты не сразишься со мной, я стану частью тебя!» — торжественно провозгласил Гималайский. — На что святой Маклауд спокойно ответил: «Ты всегда был ей!» И так он растворил Аримана в себе, осознав его иллюзорность!
— Прям так и было? — спросил Красный Сталкер.
— Ну, или так… — Гималайский призадумался и выдал: — В ответ злобному чудовищу Фридриху Ницше Заратустра сказал: «Никогда я не отрекусь от своей доброй воли!»
— Свами, по-моему, это Джордано Бруно сказал инквизиции, — пробормотал Красный Сталкер.
Гималайский снова погрузился в раздумья, но тут ему пришла СМСка от Крикорова: «Я сел на шляпу, у меня депра, что делать, это была любимая шляпа».
Пока Гималайский ржал, во двор вышла Линда.
— Доброе ут… а-а-а, Свами, а почему вы в юбке? — спросила Линда.
— Дорогая моя Линда, это не юбка, а килт! — торжественно провозгласил Гималайский. — Потому что у нас сегодня день святого Маклауда! В ответ злобному инквизитору Ариману святой Маклауд сказал: «Никогда я не отрекусь от Джордано Бруно!»…
Линда не успела спросить, что означает этот бред, потому что Гималайский получил СМС от Квазиморды: «Свами, спасите меня, хочу умереть!»
Пока Гималайский строчил ответы жертвам гламура, Гюльчатай нашла его штаны. Она высунулась из окна и крикнула:
— Придурок, ой, то есть, Свами! Кончай маскарад, я твои штаны нашла!
— Поздно, любимая! — провозгласил Гималайский. — Я уже вошел в роль! Если Вселенная сегодня послала мне килт, то кто я такой, чтобы пойти против воли Вселенной! И сказал тогда Джордано Бруно Ариману: «Никогда я не отрекусь от святого Маклауда!»
— Так и сказал? — удивилась Линда.
— Ну, я пока в поисках точных формулировок… — пробормотал Гималайский. — Но плакат уже придумал! Значит так, тащите сюда рулон обоев и ведро краски! Будем рисовать слоган «В конце останется только один!»
— Свами, если люди этот слоган увидят, они ведь могут не то подумать… — пробормотал Красный Сталкер.
— Хм-м, — Гималайский потер подбородок. — Тогда напишем «В конце останется только Един!» В смысле Единый Вселенский Дух.
— А этот Дух духами пахнет? — спросила Линда.
— Интересный вопрос! — воскликнул Гималайский. — Уильям Джеймс считал, что Дух пахнет нефтью, у Кастанеды Дух вроде бы ничем не пахнет… по другой версии, Дух пахнет ладаном, поэтому от него черти шарахаются… Значит, нам есть над чем подумать!..
Когда Солнце клонилось к закату, Шурик и Смерть проснулись. Через пару часов они были у Гималайского. И попали на праздник святого Маклауда.
Это выглядело так: над дверью дома Свами Гималайского висела растяжка «В конце останется только Един!» По ашраму бегали мужики в юбках, иногда среди этих «маклаудов» можно было увидеть девушек. Квазиморда сидел в дальнем углу, стонал и иногда выкрикивал: «Спаси меня, святой Маклауд!» Крикоров тоже участвовал в празднестве. Прыгая от радости, он торжественно провозгласил: «Да, теперь у меня нет шляпы! Зато у меня теперь есть килт!»
А посреди всего это веселья Свами Гималайский в килте начал танцевать брэйк-данс… но как-то не очень получалось… А если получалось, то забавно.
Не решившись отрывать Гималайского от брэйка, Шурик подошел к Гюльчатай и спросил:
— А что происходит?
— У нас день святого Маклауда! — объяснила Гюльчатай.
— С какой это радости? — удивился Шурик.
— Гималайский с утра не мог штаны найти, — объяснила Гюльчатай.
— А-а! — протянул Шурик. — Ну что, Смерть, присоединимся? А что надо делать?
— Ну, для начала — вот вам юбки… — сказала Гюльчатай.
— Не путай, это килты! — сказал Шурик. — Юбку я не надену никогда, но килт — другое дело!
Гималайский предложил мужикам в килтах устроить конкурс на самые волосатые ноги. Победила какая-то женщина…
Праздник продолжался до глубокой ночи. Гости прыгали по саду камней. Пытались залезть на тотемные столбы. В конце концов Гималайский убедил всех, что в ночь празднования дня святого Маклауда все шотландцы шли дружно рыть бассейн, после чего раздал гостям лопаты и отвел их в дальний конец сада, где уже приготовил полянку для бассейна…
Около трех часов ночи Гималайский ввалился в свою спальню. И обнаружил в постели Шурика с Линдой. Они пока что просто целовались.
— А!.. Ну, с праздником! — рассмеялся Гималайский. — Только один вопрос: а я где лягу?
— Свами, мы думали, что у вас праздник до утра… — смущенно пробормотала Линда.
— Я и сам так думал, — рассмеялся Гималайский. — Но мои Маклауды вырыли половину бассейна и заявили, что устали. В конце концов, не деспот же я, позволил им расслабиться. Сейчас весь дом и половина сада заполнена храпящими телами. А я привык спать в постели… кстати, где Гюльчатай?
— Значит, спальных мест больше нет? — расстроилась Линда.
— У меня идея, — сказал Шурик. — Свами, у вас, кажется, были где-то гамаки?
— Ну да, под кроватью, — рассмеялся Гималайский. — Если встанешь, то найдешь.
— А в саду много укромных мест… — замечтался Шурик. — Линда, ты когда-нибудь спала в гамаке?
— Нет, но всегда хотела попробовать, — улыбнулась Линда.
Наваждение
Несколько дней Гималайский, Шурик и вся компания ожидали ответных действий дяди Сэма. Тот не спешил, и это было плохо — значит, он продумывал план действий. И, наконец, этот момент настал.
Вечером Шурик вышел из дома Линды и направился к машине — припарковаться пришлось в соседнем дворе. Вроде бы все было в порядке. Он подошел к дверце водителя, достал ключи. И тут…
Чтобы не упасть, Шурик схватился за капот «Шевроле». Очень странный приступ — головокружение, удушье. Шурик попытался сделать глубокий вдох — и не мог, будто бы его тело не знало, как надо дышать. На секунду у Шурика мелькнула мысль «Теперь понимаю, что испытывают астматики во время приступа», но уже через секунду ему стало не до астматиков и не до мыслей. Потому что воздух внутри кончился, а вдохнуть все никак не получалось.
Собрав все силы, Шурик с трудом вдохнул через нос. Вдох получился коротким, но все же получился… Он быстро выдохнул и снова попробовал вдохнуть. С огромным трудом удалось втянуть немного воздуха в легкие через нос. У Шурика были слабые легкие, поэтому обычно он дышал животом. Но сейчас что-то произошло — у него случались такие приступы на море, когда он слишком долго плавал — воздух отказывался проходить в живот, да и легкие как-то не очень хотели дышать. Будто бы внутри взорвалась атомная бомба, и все органы вдруг позабыли свои функции.
С трудом наладив «верхнее дыхание» (Шурик вспомнил, что йоги различают три вида дыхания — верхнее, среднее и полное — и тут же пожалел, что редко практиковал пранаяму и асаны хатха-йоги), наш герой мысленно вернулся в реальность. Так. По крайней мере, он держался на ногах. Правда, для этого пришлось держаться за машину… Машина… ключи. Только бы не выронить ключи — нагнуться за ними он уже не сможет… К счастью, ключи Шурик крепко зажал в кулаке. Теперь надо как-то добраться до дверцы. Всего полшага… Но эти полшага дались ему с трудом — голова кружилась, реальность расплывалась перед глазами, воздух поступал в легкие с трудом и мизерными порциями.
