Валерия Чернованова - Похищая жизни.
Поняв, что молчание затянулось, а я слишком долго и слишком пристально ее разглядываю, отвел глаза и пригласил за стол. Постепенно возникшее между нами напряжение спало. За ужином говорили о всякой ерунде, вспоминали наиболее пикантные подробности из жизни сослуживцев, делились предпочтениями в еде и винах. Наверное, это был наш первый нормальный человеческий разговор, даже чем-то похожий на задушевный: без насмешек, глупых шуточек и подковырок. Алексис изменилась до неузнаваемости. А может, мне просто хотелось видеть ее такой.
Когда принесли десерт, мы пересели к камину. Брук скинула туфли и, по-детски поджав под себя ноги, опустилась в глубокое кресло. Правда, долго не смогла усидеть на месте, стала прохаживаться взад-вперед, шурша юбкой и задумчиво накручивая на палец золотистую прядь. И снова я поймал себя на том, что неотрывно слежу за каждым ее движением.
Попеняв на себя за слабохарактерность и приказав не растекаться лужицей у ее ног, задумался. Интересно, какую игру она затеяла? Ей явно от меня что-то нужно...
Низко склонившись ко мне, Алексис тихо проронила:
-- После Венды нужно будет заехать к Тони. Вдруг он уже починил свои очки и...
И я потерял голову. Послал к чертям и Тони, и Венду, и всех остальных вместе взятых.
Обхватив за талию, притянул к себе девушку. Один лишь миг, и вот она уже у меня на коленях. Ее глаза растворяются в моих, наши сердца стучат в унисон. Меня обжигает ее дыхание, а грудь ноет от мучительного томления. Я точно не в силах себя контролировать. Может, хоть у нее остались крохи здравого смысла, и сейчас меня оттолкнут, а лучше наградят звонкой пощечиной, чтобы я тут же пришел в себя. Но вместо этого Алексис, обвив мою шею руками, прижимается еще крепче, откровенно напрашиваясь на поцелуй. И на губах нет ехидной улыбки, а только сладостный призыв и предвкушение блаженства.
-- Ничего не говори, -- шепчу ей, чувствуя, что сражение я проиграл, даже его не начав.
Не прекращая безумного поцелуя, осторожно опускаю ее на ковер. Светлые волосы, словно языки пламени, вспыхивают на темному ворсу. Алексис отвечает на каждую ласку с какой-то неистощимой и ненасытной жаждой, сжигая мосты к отступлению. Нужно остановиться, пока не поздно, вот только разум мне уже не подвластен. Невыносимо оторваться от ее губ.
Начинаю в каком-то исступлении срывать с нее одежды и вдруг, как гром среди ясного неба, стук в дверь.
-- Мистер Уистлер, будут еще какие-нибудь распоряжения?
Это подействовало отрезвляюще, словно на нас опрокинули ушат холодной воды. Алексис отскочила от меня, на ходу поправляя сползший рукав, и отошла в спасительную тень книжных шкафов. Я тоже поднялся, кое-как приводя себя в порядок и тщетно стараясь обрести хладнокровие.
В проеме показалась благодушная физиономия Ларсона. Как же я его сейчас ненавидел!
-- Может, еще чайку?
Сомневаюсь, что он мне поможет. Потребуется ледяная лавина... Черт бы побрал этого так некстати появившегося старикашку!
Следом за дворецким в библиотеку явилась и его неразлучная половина:
-- Мисс Брук, я забыла показать вашу комнату. Если вы не против, могу проводить прямо сейчас.
Алексис неловко кашлянула и, обернувшись ко мне, с едва заметным смущением улыбнулась:
-- Спокойной ночи, мистер Уистлер. -- Подбежав, еле слышно добавила: -- И сладких грез.
Я смерил ее тяжелым взглядом, понимая, что спокойной ночи уж точно не будет.
День одиннадцатый
Алексис
К огромному удивлению (и разочарованию!) мой чуткий сон так никто и не потревожил. Как последняя дура до глубокой ночи ворочалась с боку на бок в ожидании чуда, но это самое "чудо" ко мне не пришло. Дальше -- хуже. Утром Уистлер взбесил меня окончательно. Сделал вид, будто накануне вечером ничего между нами не было. Ни тебе страстных поцелуев, ни обжигающих взглядов. Сидел за завтраком с отмороженной физиономией, ковыряясь в своей тарелке, и отрешенно смотрел в окно. Хоть бы разок заикнулся о вчерашнем! Попытался бы извиниться, как он обычно любит это делать, или на худой конец прикинулся смущенным. Черта с два! Довел девушку до любовной горячки и в кусты.
С досадой ударив чашкой по столу, так, что кофейная гуща выплеснулась на скатерть (вот пусть теперь по ней и гадает, что я ему устрою в ближайшем будущем), поднялась со стула. Мысленно приказала себе успокоиться и не давать этому истукану повода обольщаться на мой счет. Раз ему все по барабану, то и мне, скажем, до лампочки. Да и вообще, у меня и без него дел по горло и разгребать их придется самой. Лучше сосредоточусь на насущном, чем буду думать об уязвленном самолюбии. Куда важнее сейчас решить, как избавиться от крови наяды. Отдавать этим засранцам артефакт я, понятное дело, не собиралась, но и умирать во цвете лет в мои ближайшие планы тоже не входило.
-- Предлагаю первым делом наведаться к миссис Илис. Ну а там уже, если получим добро, можно и на кладбище.
-- Так не терпится туда попасть? -- съехидничал Уистлер, удостоив меня мимолетным взглядом.
Это мы что, опять вернулись в состояние холодной войны?
Наблюдатель неторопливо закончил трапезу, никак не реагируя на то, что я постоянно поглядываю на часы и специально маячу перед ним, пытаясь показать, как меня достало его гостеприимство, да и ему бы уже пора честь знать.
Еще минут десять ушло на прощание с Ларсонами, выслушивание пожеланий доброго пути (право, такое ощущение, будто мы собрались в кругосветное путешествие) и ожидание экипажа, заблаговременно вызванного из деревни предусмотрительным слугой.
Милая женщина заговорщицки поглядывала то на меня, то на Девина, надеясь выведать, что же между нами произошло. А ведь сказать, не поверит, что мне и самой хотелось бы это узнать. Но как говорится, финита ля комедия.
Ливший всю ночь дождь, кажется, поимел совесть и приутих, оставив в качестве остаточного явления мелкую морось и переполненные лужи, потому что земля, напившись досыта, уже отказывалась поглощать влагу. На затянутом тучами небе нельзя было отыскать просвета, что сулило скорое продолжение ненастья.
Так как открывать рот его сиятельство не собирался, а у меня не было никакого желания ему в этом способствовать, решила не терять времени даром и подремать, тем более, ночью по известным причинам мне этого сделать не удалось. Но стоило коляске подскочить на очередном ухабе, и сон, в котором Уистлер был таким паинькой, а не строптивым необузданным жеребцом, оборвался на самом волнующем месте. Пару раз, взглянув на Девина из-под опущенных ресниц, поймала на себе его взгляд. Долгий, изучающий, будто он хотел выковырить всю мою подноготную. Довольно улыбнулась, а Уистлер, сообразив, что пойман с поличным, снова прикинулся безучастным. Поздно, дорогой! И даже не пытайся убедить меня, что я для тебя лишь роковая ошибка, совершенная по неосторожности. Не пройдет и недели, как будешь молить меня о возможности совершить ее вновь.
Тут же спросила саму себя, а зачем мне все это надо? Я ведь вроде как в недалеком будущем собираюсь сделать из Девина козла отпущения, подставив перед Советом. И тем не менее отпустить его не было сил. Приходилось признать, меня, словно магнитом, тянуло к нему, а как говаривал один известный писатель: "Единственный способ избавиться от искушения -- это поддаться ему". Святая истина!
Дочь Абигейл жила в центре города, в старинном особняке, окна которого с одной стороны выходили на Трианскую площадь, с другой -- на Севентин-стрит, большую улицу, наводненную разномастными экипажами и толпами прохожих, снующих по тротуарам и глазеющих на витрины дорогих магазинов. Какое беспокойное место! Не удивительно, что Венда не выносит столицу. Теперь я ее понимаю. Я бы, скорее всего, тоже стремилась сбежать от шума и суеты мегаполиса на лоно природы.
-- Миссис Илис вас сейчас примет, -- присев в реверансе, доложила молоденькая курносая служанка и проводила нас в уютный салон.
В камине потрескивал огонь, на кресле, свернувшись клубочком, урчал черный кот (только бы не вздумал спрыгнуть и перебежать мне дорогу, и так последнее время все наперекосяк), настенные часы размеренно тикали, создавая атмосферу покоя.
-- Девин! Вот так сюрприз! -- Ослепительно улыбаясь, в комнату влетела миниатюрная разрумяненная шатенка и бросилась Уистлеру на шею.
-- Надеюсь, приятный? -- весело откликнулся напарник.
-- Еще какой! -- Венда с нескрываемым обожанием смотрела на его сиятельство, будто ни много ни мало сам Господь Бог осчастливил ее своим присутствием.
Я недовольно скривилась. Что за трогательная встреча двух незабвенных друзей! А может, не только друзей?..
Отлипнув от Уистлера, молодая женщина наконец-то заметила мою скромную персону и сконфуженно отступила, вспомнив, наконец, о приличиях.
-- Прошу простить меня за несдержанность, мистер Уистлер, -- краснея еще больше, пробормотала она. А потом, наплевав на церемонии, снова расцвела в счастливой улыбке. -- Но я действительно ужасно рада тебя видеть! В последний раз мы встречались, наверное, лет этак пять назад.
