Алексей Котов - Моль, летающий поезд и весь мир (СИ)
Осторожно приблизившись к барной стойке, где бармен с гнусным выражением лица оглядывал клиента, Моль усадился на высокий стульчик.
Моль бодро улыбнулся.
– Добрый вечер! Могу ли я поведать вашего известнейшего блюда "Долька свиньи и чарка сивухи"?
– Не знаю. Тебе видней.
– Вот как. Хм... а что еще вы подаете съестного?
– А что тебя интересует, хлоп?
Моль обрадовано кивнул. Последнее слово происходило из древнего языка у имперского народа (хотя народу Империи, скорее всего, было наплевать на это обстоятельство) и являлось чем-то средним меж "друг" и "ты ваще кто?".
– Все то, что вы так хорошо готовите.
– Сало в соусе, суп из сала и луком, а также сало и кусок хлеба.
– И все?
– Ты имеешь что-то против сала, хлоп?
– А вы когда разделываете свинью, – заметил Моль, – не обращаете внимания, что кроме сала там еще и мясо имеется?
Только тут он почти физически почувствовал сосредоточенные на нем подозрительные взгляды. Кто-то быстро зашептался. Двое спорящих до этого старика с нескрываемым интересом принялись изучать Моля.
– Наши деды ели сало, наши отцы ели сало, и мы едим сало, – медленно проговорил бармен.
«Еще скажи, что сдохните вы от сала» – подумал Моль. Однако у него создалось впечатление, что слова эти обращены не столько к нему, сколько к залу в целом.
– Занимательно, – вслух произнес он, – так дайте мне пож...
– А если тебе что-то не нравится так вали отсюда, хлоп, – немного громче продолжил бармен.
– Да нет-нет, меня вполне устраивает...
– Так что либо ешь сало, либо убирайся туда, откуда пришел, не то вызову полицейских, – хозяин явно был задет за живое.
– Хорошо, дайте мне, пожалуйста, всего понемногу, – вставил Моль застенчиво. – Так я смогу оценить полное великолепие ваших блюд.
Бармен, наконец, подал ему миску с грубо нарезанными дольками сала и половинкой головки лука.
– Это стоит один золотой, – проинформировал хозяин.
– А это не слишком много для единственной порции?
– Только если ты безработный, хлоп.
Сказано это было таким тоном, что Моль понял, что безработица тут приравнивается к преступлению. Насколько он помнил, один имперский золотой был эквивалентен недельному пропитанию в Тэрэне.
Тут в бар вошла Катерина. Моль ее сразу узнал, так как это наглое личико ни с кем нельзя было спутать. Хищные глаза даже в темноте сверкали огнем.
– Я заплачу – громко произнесла девушка и выложила на стойку блестящую монету с изображением лица Императора.
Она взяла миску с едой и понесла в темный угол помещения, поранив за собой Моля. При этом она будто не замечала прикованных к ней взглядов.
– Зачем ты бросил меня там?! – возмущенно воскликнула Катерина, когда они уселись. – Что ты за джентльмен после этого!
– Скажем так: я знал, что ты с твоими талантами не пропадешь. А в случае чего на подмогу всегда придут твои друзья.
– Но это возмутительно!
Моль попробовал деликатес. На вкус было как обычное сало, то есть довольно неприятно, хотя это, скорее всего, дело вкуса. Поэкспериментировав некоторое время, он заметил, что с луком сало шло на ура, а вот водка была явно лишним.
Сделав глоток прозрачной жидкости, он буквально чуть не выкашлял свое горло, которое еще и принялось полыхать жгучим огнем. Прокашлявшись и сообразив, что глотать нужно сразу, он наконец вспомнил о своей спутнице.
– Ты еще здесь...
– А ты совсем не умеешь пить. Да еще и оплевал меня.
– Ладно, - сказал Моль, доливая в стакан еще. – Говори, зачем пришла. Ни за что не поверю, что решила навестить старого знакомого. У таких как ты слишком много дел на обычных смертных.
– Ха! Как у тебя все расчетливо получается. Но я пришла не для этого, – тут она напустила серьезный вид и поддалась немного ближе, - тебе угрожает опасность. Знаю, тебя это не удивит, но вместе с тобой опасность грозит и твоему миру.
– Ну и что? – не понял Моль. – Это обычное дело. Мир и дня не проживет без опасности. Не обязательно всегда втягивать меня.
Действительно, подумал Моль, чего это все к нему привязались.
– Ты не понимаешь. Посмотри вокруг: разве ты желаешь, чтобы твой мир был такой же? Чтобы там тоже навязывали традиции Империи, волю Императора.
«Ну конечно, конечно, чуть что так сразу Моля зовем. Интересно, я же не заканчивал колледжа по спасению мира, так чего ко мне привязались так, будто я окончил его с отличием?»
– Ясное дело, не хочу я такого! – воскликнул гневно Моль, впервые чувствуя, что если убежит, то очень скоро столкнется с дилеммой, что некуда бежать. Там, в своем мире его хотя бы знают, а тут... – Но почему опять я... кстати, – добавил он, вспомнив, – у меня уже есть задание. Я тут с дипломатической миссией.
«А как невинно все начиналось...»
– С этого момента она перерастает в нечто большее. Моль, ты должен свергнуть Императора.
21
Среди расставленных ровными рядами рогатковидних орудий ветер гнал несколько незадачливых пригоршней песка.
Сунрар и коллеги в очередной раз свернули за орудие, размером побольше других. Профессор всего высшего не удержался:
– Да их тут десятки!
Дурень же, взявший на себя роль проводника не мог с ним не согласиться. При ближайшем рассмотрении оказалось, что все эти механизмы очень примитивны, что они буквально держатся на честном слове. Хотя какое это имеет значение, когда их настолько много, в сердцах думал Дурень.
– Сотни, – поправил он.
– А так уж они опасны? – подал голос Сунрар.
– А как вы думаете, правитель?
Сунрар пожал плечами, мол, мы правители, всякими там мелочами голову не занимаем.
– Наверное, – наконец промолвил он. – Иначе, зачем они их притащили? Да и не мое это дело, думать!
Именно в этом, думал Дурень, и заключается вся ваша проблема. Сколько он уже пробыл на посту ученого, он буквально постоянно сталкивался с непроходимой тупостью окружающих его ярузов. Такое впечатление, словно шевелить мозгами для них сродни плохому тону. "Будущее нужно строить с умом, - иногда повторял Дурень. - Соответственно, если никто из правительства Квартала не зашевелит мозгами, нам несдобровать в этом будущем". Подобные разговоры, конечно же, были опасны, так как вышеупомянутое правительство не любит, когда его критикуют, но молодой ученый хорошо понимал политическую ситуацию в Квартале и знал, что в случае чего молодое поколение ярузов его поддержит.
Перед всеми современными ярузами стоит важная и ответственная задача: построить новый мир, забыв о прошлом, так сказать, закопать прошлое, чтобы выросло будущее. Дурень и это любил повторять, хотя и непонятно, зачем. Наверное, эму просто нравилось быть не таким как все.
Гневное выражение лица Дуреня говорило о том, что он как раз собирается заявить что-то из вышеупомянутого и правитель, не дожидаясь этого, задал вопрос из разряда тех, что даже ученого ставили в трудное положение:
– Интересно, как ими пользоваться?
Они резко остановились, дожидаясь, пока мимо пройдет патруль.
Вообще-то данный вопрос должен был сработать. Просто обязан. Как приличный правитель Сунрар всегда имел подход к каждому своему подчиненному. Ну, или большинству. Хорошо, к некоторым. Ну ладно, ладно, но к этой вот шайке он точно знал, как подходить, когда кому-то заходит что-то в стиле "А я считаю...", "А мне кажется..." или, на худой конец, "А я протестую!". Нужно задать только вопросы по специальности, где человек (или другое разумное существо) чувствует себя как рыба в воде, и гордиться этим. Вся фишка заключалась в том, что на чужой территории, такие как Дурень, не растеряются, возможно, благодаря своему мозгу, но вот на своей он обязательно захочет выдвинуть что-то такое, чего не выдвигал еще никто. Если быть умным, думал Сунрар, это всего лишь разбрасываться умными словами и орать, что то я знаю лучше чем вы, то увольте меня от подобной участи.
– Скорее всего, они используют инерцию, размахивая вот эту часть и отпуская заряд, – ответил Дурень, периодически тыкая пальцем в ту или иную часть механизма. – Как по мне, так очень примитивно.
Компания ярузов, наконец, двинулась дальше, попутно осматривая огромный полигон.
– А я знаю, что все это мне напоминает, – вдруг подал голос мастер по боевым искусствам. – Это как вторжение. Похоже на то, что было пять лет назад, когда весь город заполнили крысы-мутанты. Только это, в отличие от того пишется с большой буквы Вторжение.
– Но все это намного серьезней, – прервал его Дурень.
– Да как ты только заметил!
– И не надо ерничать!
– Я предлагаю взять взаймы вон ту машину и отправиться в Тэрэн, – высказал свою идею профессор всего высшего, который не понаслышке знал, что бывает, когда не торопишься сбежать из вражеского лагеря вовремя.
