Грумер для Фавна (СИ) - ДеСави Наталья

— Тим?

— Я, кажется, пропустил что-то важное. Что случилось?

— Где ты был? — я бросилась на него с кулаками.

Тим пытался закрываться, но моей злости было столько, что остановить он меня не мог. Только грозный рык Радиуса отрезвил меня, я опустилась на землю и зарыдала, закрыв лицо руками. Тим сидел рядом, гладил меня по голове и говорил, что все будет хорошо. Радиус, сменив гнев на милость, лег рядом и положил свою огромную голову мне на колени. Фиц, взявшийся невесть откуда, тоже лежал рядом и тихо поскуливал.

— Они их увезли! — говорила я сквозь всхлипывания. — Всех! Сначала Питию и Сэма. Потом дети пропали. Деона посадят в тюрьму! А Амалия, Амалия, — не могла я сказать то, что было у меня на языке.

— Знаю, — тихо произнес Тим.

Я подняла на него заплаканные глаза, вытерла нос рукавом.

— Ты знал, что Амалия — предатель?

Тим убрал руку от моей головы и сел, обхватив колени руками.

— Конечно. Собственно, из-за нее я из Города Мастеров сбежал.

Я убрала голову Радиуса и подползла ближе к Тиму.

— Почему ты ничего не сказал?

— Боялся. Я когда ее увидел рядом с вами, здесь, далеко от города, я испугался. Если она нашла меня здесь, значит сможет найти где угодно. Поэтому я молчал.

— Погоди, — я ничего не понимала, — почему ты сбежал из Города? Что она тебе сделала?

Тим посмотрел куда-то вдаль, в сторону леса и прикусил губу.

— Она была страшная, ее все в городе боялись. Кто ей перечил, у того сразу бизнес портился. Ведьма. Ко мне она пришли и стала спрашивать, можно ли научить животных специально выполнять действия. Я обрадовался, что кому-то интересны основы дрессировки. А когда все рассказал, она сказала, что я должен научить грингулов грызть доски, специально смоченные в медовой воде. Я подумал, что она так их вытравить хочет, увести от урожая. Но потом увидел, как она готовит мед и поливает им соседский дом. Тогда я все понял. Она хотела, чтобы я портил чужие дома. А я так не хочу. Я ей сказал об этом. И она пообещала, что подожжет мой дом, если я не отдам ей дрессированных грингулов. Она смогла бы, поверь.

— И ты сбежал?

Тим кивнул.

— Взял животных и убежал. Стал жить в графстве. А когда появились вы, ничего не стал говорить. Думал обойдется. Прости, я виноват во всем.

— Не обошлось, — я встала и посмотрела на него сверху вниз. — Мы оба натворили достаточно глупостей. Нужно все исправить.

Тим испуганно посмотрел на меня.

— Мы едем во дворец. Нужно найти детей, освободить Сэма, Питию и Деона. И показать королю его истинных наследников.

— Кого?

— Потом расскажу. Нужно найти, на чем поехать в столицу.

— Но Деон и Сэм продали и кибитку, и лошадей, чтобы купить все необходимое для дома и ярмарки, — развел руками Тим.

— Значит нужно идти к герру Форру. Надеюсь, он не окажет в паре лошадей ради спасения своей племянницы.

Я с боевым настроем отправилась к дому графа. Еще на подходе было заметно, что дом графа изменился. Окна была распахнуты настежь, дверь открыта и висит на одной петле, а из дома раздаются звуки рвущей душу гармони и заунывный писклявый припев песни о свободно летающем орле.

В дверь входила осторожно, боясь, чтобы ничего лишнего не сломать. Двигаясь на звуки, вошла в гостиную и нашла нарушителя спокойствия и порядка. Граф Форр сидел прямо на полу, держа в руках гармонь и пытался одной рукой играть, а второй дотянуться до ополовиненной бутыли самогона, стоявшей поодаль.

— Икар! Что с вами? Вам плохо?

— Хорошо, — он дотянулся до бутыли, ухватил ее за горлышко и, чмокая, стал отхлебывать.

— Что вы творите? У вас племянницу увезли, нельзя же так убиваться!

— А я не убиваюсь. Я наслаждаюсь, — он отпустил бутыль, и та покатилась по полу.

Я встала в оцепенении.

— Но Пития, она не будет рада тому, что вы здесь творите.

— Да плевать мне на Питию, — пьяно икнул граф. — Сделай то, сделай это, сапоги перед входом снимай, руки о занавеску не вытирай, тьфу.

— Не стоит, — остановил мой порыв подойти к графу Тим, — вы его не переубедите.

— Дайте хотя бы лошадей, чтобы добраться до столицы, — повернулась я к графу.

— Зачем? — он поднял ко мне голову, которая неровно покачивалась из стороны в сторону.

— Чтобы вызволить из тюрьмы Сэма, Деона и вашу племянницу, — скрипя зубами, проговорила я.

— Питию? — пропищал граф. — Ни за что!

— Но Икар!

— Нет. Только не эту ведьму. Она мне всю душу вымотала! Печон… поч… в общем все внутренности достала, — схватился он за рубашку и в порыве рванул на себе. — Витор! Витор!

В комнату вбежал крестьянин, по привычке снял шапку и расшаркался на коврике перед дверью.

— Запри всех лошадей и смотри, чтобы вот эти, — он показал на нас, — никуда не уехали. Следи за ними, — зашипел он.

Витор кивнул, но никуда не ушел, оставшись стоять в дверях и смотреть на нас.

— Домой, — махнул граф на нас рукой, прогоняя прочь.

Под пристальным взглядом Витора мы вышли на улицу и пошли в сторону дома.

Глава 24

— И что будем делать? — шепнул мне Тим, косясь на Витора, шедшего позади нас. — Каков план?

— У меня нет плана, — призналась я. — Но сидеть и ждать я тоже не могу.

Мы вошли в дом. Он встретил нас холодом пустой кухни. Тим задвинул засов на двери и сел за стол, опустив голову на руки. Я подошла к окну, отодвинув занавеску, выглянула во двор.

— Он еще здесь.

— Кто? — Тим поднял голову и посмотрел на меня.

— Витор. Прилежно выполняет приказ графа, видимо, намерен следить за нами, чтобы не уехали.

— Все пропало, — Тим опять уронил голову на стол.

— Ничего не пропало. Нужно дождаться темноты и выбраться из дома.

— И что нам это даст? Лошадей он наверняка запер, граф же велел.

— Тим, включи логику, — я отошла от окна и села напротив него. — Если он постоянно следит за нами, как он мог запереть лошадей? И сказать он никому не мог, шел за нами как привязанный. Так что готовься, как стемнеет, выбираемся из заднего окна и идем на конюшню.

Тим неохотно встал и пошел наверх в свою комнату. Мне оставалось только собрать еду и переодеться в дорожное платье. У себя в комнате я выложила бумаги, еще раз перечитала и вшила в корсет платья. Вряд ли я его где-то потеряю, а добраться до бумаг без моего ведома тоже никто не сможет.

Темнота пришла незаметно, замолчали петухи, перестали кричать дети, а по улице тонкой струйкой пополз белый туман. Я перекинула небольшую дорожную сумку, в которую сложила еду, воду и накопленные деньги, и подошла к окну. Крестьянин добросовестно исполнял свои обязанности. То есть от забора так и не отошел, переминаясь с ноги на ногу. Видимо, долгое стояние сказывалось, но бросить поста или отойти в ближайшие кусты он себе позволить не мог. Нам это на руку, пусть топчется около калитки, а мы пройдем другим путем.

Я подошла к комнате Тима и, постучав, вошла. Дрессировщик сидел на полу.

— Нам пора.

— Мы их оставим? — поднял он на меня глаза, и я поняла, что все это время он плакал.

— Кого?

— Радиуса и Фица. Мы же не можем ради одних друзей бросить других. Ведь не можем?

— Тим, я боюсь, что с тигром и разноцветной собакой мы не будем незаметными в столице.

— Зачем нам быть незаметными? У тебя есть план? Ведь нет же. Значит они не помешают.

— Тим..

У меня самой щемило сердце, оставлять животных, тех, с кем прожил всю жизнь бок бок, было тяжело. Но заявиться в столицу с тигром тоже было опасно.

— Плана нет, ты прав. Можем попробовать пройти за стены города как цирковые артисты. Тогда и Фиц, и Радиус здорово для этого подойдут.

Тим вскочил и обнял меня.

— Спасибо, я знал, что ты не оставишь нас. Радиус был за домом, нужно забрать его.

— Тогда ты забираешь Радиуса и Фица, а я добываю лошадей. Встречаемся около леса, где ты обычно тренируетесь.

Мы спустились вниз и вылезли через окно кладовой на задний двор. Заглянув за угол, я увидела все того же крестьянина, нервно ходящего около нашей калитки. Тим юркнул в амбар, а я огородами побежала в сторону графских конюшен.