Серая радуга (СИ) - Кисель Елена Владимировна
Полунелюдь икнул, вытянул руки по швам и замер. Вид у него был такой, будто его попросили перечислить всех участников Сечи Альтау. Поименно, и с подробностями биографии.
— Едва ли он умеет писать, — мрачно пояснил кто-то из высшей нежити.
Магистр начал склоняться к силовым решениям проблемы, но Макс разрешил вопрос оперативно:
— Но он может дать и устный пропуск. Зерк, ты ведь пропустишь высоких гостей на территорию?
Глаза садовника ожили и маниакально засияли…
Через полчаса истовых клятв по поводу «мусор не бросать, цветы не рвать, не плевать, не перебивать пение птиц, не дразнить кувшинки в пруду» высокие гости все же были допущены на территорию, но видеть на этой территории уже не хотели решительно ничего. К тому же их осталось тридцать восемь. Не все перенесли этот маленький экологический марафон.
— Что ж, прекрасно, — невозмутимо произнес Макс, глядя, как тридцать девятый инструктор крадётся к парковочной площадке, маскируясь под скалы. — Следуйте за мной. Не забудьте, проходя под входной дверью артефактория, подумать ровно восемь раз прежде, чем войти, — в соответствии с надписью…
Синий Магистр изловчился и при помощи телесной магии заарканил пять подчиненных. Те как раз решили, что после пережитого восемь раз подумать попросту не смогут, и тихо намечали пути отступления. Макс Ковальски, благодаря приступу внезапной слепоты, не заметил этого инцидента и вполне спокойно ввел поредевшую комиссию под своды Одонара, где в холле стояли и дружно таращили полные старания глаза несколько теориков и практёров.
Пора было реализовывать второй этап его плана — классический: «Разделяй и властвуй».
— Итак, я предлагаю вам разбиться на несколько групп, в зависимости от того, что вы хотите увидеть в Одонаре. После чего ваши гиды…
— Наши что? — нетерпеливо перебил Синий Магистр. За последний час куда-то делась ровно половина его лоска. — Мне кажется, вы забыли, с кем говорите! Нам не нужны гиды: мы пойдем, куда захотим и увидим, что захотим!
— Великолепно, — ничуть не удивился Макс. — Скриптор! Страховые формы А-8, тридцать…да, тридцать восемь штук.
— Какие формы?
— Вам придется подписать несколько бумаг, которые сняли бы с нас ответственность. Скриптор! — Макс принял из рук практёра увесистую форму и принялся перелистывать: — Здесь предусмотрены только основные случаи смерти и травматизма, психологическим травмам не уделено нужное внимание, но…
Синий Магистр пробормотал про себя, что знает один местный источник психологических травм и обратился к Максу нетерпеливо:
— Прекрасно. Вы дадите нам гидов, но мы не собираемся разделяться.
— Превосходно, — нашел новый эпитет Ковальски, — Скриптор!
— О, Светлоликие! Еще какие-то бумаги?!
— Всего лишь те, в которых вы снимаете с нас ответственность за то, что увидели только десять процентов Одонара. Скриптор! Никого невозможно дозваться в этом артефактории.
Глаза Магистра метнули синее пламя — в соответствии с должностью. Достаточно было дать магии выход через глазницы — и от Макса Ковальски остались бы разве что угольки на полу.
— Никаких проблем, — негромко сказал Макс, глядя в эти страшные глаза, — Вы уж только потрудитесь заполнить форму, в которой объясняете мою кончину.
Он держал себя как истинный целестиец, который попросту не умеет ценить собственную жизнь, и это остудило его противника. Бить магией было невозможно. Магистр прикончил Оплота Одонара. Нежить в своих логовищах обрыдается от смеха.
Инициатива безнадежно уплывала, но Магистр сделал последнюю попытку.
— Где директор артефактория?
— В артефактории, — ответил Макс. — Мне послать кого-нибудь, чтобы определить его местоположение точнее?
И он поднял руку, чтобы щелкнуть. Магистр, увидев его жест, скривился и дал знак отмены. Он уже понял, от кого исходит главная опасность, и понял, что присутствие романтичного Мечтателя добавит только хаоса к их и без того несладкому положению
Вслед за этим инспекторы разбились на группы. Тринадцать из них составляли самую большую компанию, рвавшуюся к Комнатам, кроме этого были группы, отправленные к Хламовищу, в отдел Опытов, Анализа, к производственникам, снабженцам и просто к учителям — проверять педагогический процесс. Еще была группа проверки документов. Этих провожали как смертников.
Макс выждал, пока роли будут распределены, и вполголоса поинтересовался:
— Кто хочет пойти со мной?
В ответ группы молча похватали своих и не своих гидов (а там разберемся!) и умчались совсем не по тем коридорам, по каким должны были. Макс перевел вопрошающий взгляд на Магистра. Тот сглотнул и вцепился в проходившего мимо Кристо.
— Юноша покажет мне все, что я хочу знать! — заявил Сапфириат, пытаясь придать оптимистическое выражение обвисающим усам.
Кристо издал полусогласное-полусомнительное «угм» и покорно поволокся вслед за своим патроном на этот день. Хотя он все же выбрал момент, чтобы обернуться и подмигнуть Максу.
Ковальски остался в холле один, как командир на поле боя, разославший бойцов с поручениями. Инспекторов ожидал бюрократический ад: семена заразы из внешнемирья прижились на почве Одонара отлично, и сегодня в артефактории любое, даже самое простое дело выполнялось в десять раз медленнее и не так. В этом Ковальски убедился утром, когда попросил Хета метнуться за стаканом воды. Через час ему приволокли бутыль, в которой на дне плескалась ирисовка. Бутыль Макс попросил унесли, но результатом остался доволен.
— Поразительно, — негромко заметил Экстер Мечтатель, вышедший из тайной ниши в стене, — скажи, Макс, это… бюрократия в такой степени… часто применяется во внешнем мире?
— Еще и как, — отозвался Ковальски с ностальгией человека, которому приходилось по сорок раз на год проходить таможенные досмотры.
— И они так усвоили урок… Оказывается, у тебя замечательные педагогические способности.
— Научить орду подростков ничего не делать — много ума не нужно, — хмыкнул Ковальски. — Что с наблюдательным пунктом?
— В нужных коридорах установлены «зрячие зеркала», замкнутые на единый хрустальный шар. Ты сможешь следить за происходящим… Макс, но, возможно, я зря их не поприветствовал? Это как-то невежливо.
— С приветствием — вышло бы чересчур жестоко, — пробормотал Макс, наконец взглянул на директора и замер. — Это выражение лица адресовано мне?
Чересчур погруженный в себя Экстер качнул головой и даже это сделал вдохновенно.
— Просто несколько строк, — он коснулся виска, — пришли и слагаются в нечто более определенное…
— Почитаешь тем инспекторам, которые будут держаться на ногах. Вместо контрольного выстрела.
Он нырнул в потайную нишу, за которой был ход к специально оборудованному наблюдательному центру. Сделал знак Экстеру следовать за ним и уже на полпути вдруг поинтересовался:
— В Целестии есть техника, позволяющая записывать и сохранять зрительные образы?
— У нас нет техники…
— Не придирайся к словам. Так есть?
— Ну, если говорить о телесной магии… существует определённая возможность перемещать на бумагу то, что ты запомнил… Для опытного мага, изучившего распределение потоков. Что касается артемагии… белые кварцовки, они используются для записи и переноса сообщений, но это больше для почты… но зачем тебе это?
— Такое зрелище хочется сохранить в веках, — с едва слышным предвкушением отозвался Макс.
* * *
Макс ошибался, это иногда случается даже с выдающимися стратегами. Не каждое зрелище с участием инспекторов заслуживало вечной памяти.
«Смертники» из тех, кто отправился проверять документы, отделались сравнительно дешево. Хет и Вонда всего лишь провели их в кабинет, в котором было по колено навалено аккуратненьких свитков, перевязанных разноцветными кусачими артемагическими ленточками.
— За этот год… — раболепно заглядывая в глаза, пояснил сплетник.
Инспекторам дали около часа, чтобы окончательно увериться: они не вернутся домой с поля брани. Потом Вонда вскочил и запричитал:
