Валентин Леженда - Непобедимый эллин
— Спальни дочерей Гериона! — с ходу определил Геракл, и они с Софоклюсом поспешили навстречу очередным опасным приключениям.
* * *В ночном парке эллины действовали без излишней спешки.
Сын Зевса изучил все подходы к белоснежному мраморному зданию, оценил высоту окон, крепость крыши и колонн центрального входа. Не исключено, что при отступлении всё это придется разрушить.
— Значит, так. — Геракл ободряюще хлопнул по плечу вздрогнувшего Софоклюса. — Я захожу с черного хода, а ты отвлекаешь великана!
— Что-о-о-о?!
— Я так и думал, что ты согласишься! — быстро кивнул могучий герой. — Знай же, Софоклюс, ты был для меня настоящим другом.
Историк в очередной раз мертвенно побледнел.
— Н-н-н-надеюсь, эт-т-то шутка?
— Конечно, шутка! — рассмеялся Геракл. — Разве есть в Греции более жизнерадостное существо, чем великий сын Зевса?
— Гм… — Хронист сглотнул слюну. — В подобных обстоятельствах шутки, по-моему, неуместны.
— Уместны-уместны. — Герой снова хлопнул историка по тщедушному плечику. — Давай, Софоклюс, покажи всё, на что ты способен. Ступай, отвлеки великана!
— Но…
— А ну пошел, засранец… я кому сказал! — И Геракл слегка наподдал хронисту коленом. — Неужели ты думаешь, что я тебя не спасу?
Тихонько всхлипывая, историк вошел в темное мраморное здание.
Сын Зевса для приличия немного подождал, а затем во всю глотку заорал:
— Пожа-а-а-а-ар!
В спальном комплексе раздался оглушительный грохот, и через секунду из темного арочного входа стрелой вылетел Софоклюс, что-то сдавленно крича. Следом за историком из недр спален появился огромный великан, таща красное ведро, из которого сыпался песок.
Эвритион бежал чуть сутулясь, видно, давно привык к низким для него потолкам.
Пропустив бьющего все мыслимые рекорды по марафонскому бегу Софоклюса, Геракл решительно преградил могучему великану дорогу.
Эвритион растерянно остановился, тупо таращась на уперевшего руки в бока героя.
— Ты кто такой? — тоненьким детским голоском спросил могучий сторож.
— Теперь мне ясно, ты тот самый евнух, телохранитель дочерей царя Гериона! — рассмеялся сын Зевса.
— Ну да, это я! — пропищал великан. — А где пожар?
— Сейчас будут искры! — пообещал Геракл и, выхватив у оторопевшего Эвритиона ведро с песком, ударил этим самым ведром евнуха по голове.
Великан с грохотом повалился на землю.
Сын Зевса зевнул и, сняв с пояса заранее припасенный хлыст, устремился в спальни пышных красавиц.
Через некоторое время Геракл уже гнал по зеленой равнине острова дюжину полуголых визжащих девиц, гнал прямо к тому месту, где их ждала вместительная повозка бога Гелиоса.
Глава восемнадцатая
ПОДВИГ ОДИННАДЦАТЫЙ: ЦЕРБЕР
Громовержец тяжело вздохнул:
— Введите его сюда!
Присутствовавшие в тронном зале Олимпа боги с интересом уставились на бесшумно ушедшую вверх дверь. Послышалось радостное ржание, но нахмурившийся Зевс быстро пресек вспышки веселья.
В сопровождении на редкость озабоченного Асклепия в тронный зал вошел красный как рак Гелиос, крепко сжимавший в зубах небольшую восковую дощечку.
— Что, приятель, — сочувственно покивал Тучегонитель, — неудобно, наверное, так расхаживать?
— Ыу-ыу-ы-ы-ы… — согласно промычал бог солнца.
— Воск, полагаю, застыл намертво?
— Ы-гу…
— Это Геракл с тобой такое сделал?
— Ы-гу, ы-гу!
— М-да, весьма находчиво, весьма.
— М-мр, Гер-р-р-р… скот-т-т-т-ин-н-на… — яростно затряс головой Гелиос.
Громовержец повернулся к скорбно поджавшему губы Асклепию:
— Ну что, ты его уже осмотрел?
— Осмотрел.
— Твои выводы?
— Застыло намертво.
— Но что же делать?
— Ы-ы-ы-ы… грм… — запрыгал на месте Гелиос, жутко тараща слезящиеся глаза.
— Это не ко мне, это к Гефесту, — отрезал Асклепий.
— Гефест! — позвал Зевс.
— Я здесь, отец. — Из толпы олимпийцев выступил улыбающийся кузнец.
— Что скажешь?
Гефест придирчиво осмотрел Гелиоса, зачем-то проверил у бога солнца пульс, заглянул в уши, потянул за нос, подергал торчавшую изо рта дощечку.
— Я бы воспользовался молотом! — задумчиво пощипывая бороду, предложил кузнец.
— Ы-ы-ы… — громко взвыл Гелиос и бросился бежать.
— Стой, куда?! — подскочил на троне Громовержец.
Но выскочить из главного зала Олимпа Гелиосу не удалось. Слегка ухмыляющийся Арес очень ловко поставил богу солнца подножку. Гелиос нелепо взмахнул руками и с грохотом распластался на мраморном полу.
Восковая дощечка отлетела к ногам тихонько хихикающего Гермеса.
— Ну вот, — облегченно вздохнул Зевс, — проблема решилась сама собой.
Богу солнца помогли подняться. Ощупав свой слегка расквашенный нос, Гелиос сокрушенно прошепелявил:
— Два зюба, целых два зюба выбил! Я этого так не оштавлю, я буду шаловаться!
— Это, интересно, кому? — хохотнул на троне Громовержец. — Может быть, томящемуся в Тартаре Крону?
Гелиос не ответил.
— А с зубами, — добавил Тучегонитель, — это у нас к Асклепию, он живо тебе новые вставит, лучше чем были, так ведь?
— Ну конечно же, — радостно подхватил врачеватель и, бережно взяв бога солнца под локоть, вывел из тронного зала.
— Вот, Зевс, — Гермес протянул Эгидодержавному роковую дощечку, —думаю, тебе будет любопытно взглянуть.
Помимо мощных месяцеобразных отпечатков, оставленных челюстями Гелиоса, на застывшем воске присутствовал и некий текст. Задумчиво нахмурив брови, Зевс с интересом изучил дощечку.
Похоже, это был фрагмент какого-то колоссального эпического труда.
…После охоты на быстроногую лань, — слегка неровным почерком было выведено на дощечке, — продолжавшейся чуть больше года, Геракл получил от Эврисфея новое поручение, а именно: сын Зевса должен был истребить эриманфскую свиноматку…
— Что там написано? — полюбопытствовал Эрот. — Что-нибудь стоящее?
— Юмористическая фантастика! — отозвался Зевс и, прочтя про трех поросят, оглушительно рассмеялся.
* * *Дочерей царя Гериона гнали небольшим табуном.
Ловко орудуя длинным хлыстом, Геракл не позволял пышнотелым феминам отбиваться от общей недовольно ругающейся компании.
Идти в Тиринф пришлось пешком, но недалеко, благо огненная повозка бога Гелиоса опускалась на землю невдалеке от Микен, где находилась старая аварийная, давно не использовавшаяся тормозная платформа. После остановки бога солнца развязали, а пышнотелых девиц погнали в близкий Тиринф.
Могучий сын Зевса произвел на дочерей царя Гериона должное впечатление, и многие из них специально подставляли свои аппетитные телеса под беспощадный хлыст героя, сладострастно при этом стеная. То-то порадовался бы при виде этой идиллической картины знаменитый Зигмундис Фрейдиус, узрев на практике осуществление своей сексуально-сумасбродной теории Великого Либидо со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Пыль на дороге стояла столбом.
Фемины нещадно потели и несколько плотоядно поглядывали на бесстрастно погоняющего их атлета. Геракл же был невозмутим, как каменная статуя Ареса в священной роще Колхиды.
— Скажи-ка мне одну вещь, — бурчал Софоклюс, едва поспевая за размашисто шагающим героем. — Какой был смысл в этом моем отвлекающем маневре?
— Каком таком маневре? — переспросил сын Зевса, ловко охаживая хлыстом слегка отставшую от своих сестер рыжую девицу.
Девида похотливо взвизгнула и многозначительно зыркнула на хмурого Геракла.
— Ну, когда ты попросил меня отвлечь того кастрированного великана! — обиженно пояснил историк. — Ума не приложу, зачем ты послал меня внутрь здания… когда тут же истошно прокричал «Пожар!» и тем самым выманил сумасшедшего врага наружу.
— Так вот ты о чем! — догадался могучий герой. — Гм… знаешь что… борись-ка ты со своей патологической трусостью, Софоклюс, пока не стало поздно.
— И именно из-за этого ты послал меня на верную гибель? — возмущенно заголосил хронист.
— Именно! — торжественно подтвердил сын Зевса. — Я решил помочь тебе побороть свои жалкие страхи… Эй, куда, коровища, прешь?..
Хлыст с шипением рассек воздух, оставив на розовой попке одной из девиц длинный алеющий след. Фемина была в восторге.
— Сатир побери эти подвиги! — с чувством выругался Геракл. — А моя колесница-то осталась на западе Греции!
И, сокрушенно качая героической головушкой, могучий герой позвонил божественному Гефесту.
* * *— О боги, и что же я с ними со всеми буду делать? — с искренним ужасом воскликнул Копрей, опасливо глядя на сбившихся в кучу пышнотелых девиц.
— Доставишь их в Микены к Эврисфею, — безразлично бросил Геракл.
Тут у героя зазвонил сотиус.
Сын Зевса поспешно приложил трубку к уху.
— Стань чуть левее, — раздался в трубке хрипловатый голос Гефеста.
