Виктория Угрюмова - Дракон Третьего Рейха
— И все-таки, — не унимался Марона, — более тысячи. Где они еще могут такое увидеть?
В чем-то он был прав.
Дитрих не отрываясь разглядывал окружающее его великолепие и только что не стонал от зависти, прикидывая, как местные вещицы могли бы украсить его далеко не скромное обиталище.
Все эти щиты, мечи, копья и секиры на стенах; эти великолепные старинные, потемневшие от времени доспехи; эти величественные серебряные и даже золотые статуи, возвышающиеся в каждой нише; тяжеленные канделябры размером с дюжего рыцаря; лохматые и чешуйчатые шкуры — о-о-о-о, это просто невыразимо. Пожалуй, ни один берлинский или дрезденский музей не мог похвастать подобной роскошью.
Нет, удивительная все-таки страна — Россия. Ничегошеньки у них нормального нет: ни дорог, ни электричества, ни оружия, ни техники — даже самой завалящей. А вместе с тем живут как в сказке, среди загадок природы, едят и спят на золоте, редких и ценных вещей даже в самом провинциальном, захудалом местечке — завались. Скажем, как этот рыжий Оттобальт (кстати, имя-то немецкое, надо выяснить поаккуратнее, не фольксдойче ли он) таскает на голове тяжесть весом в пару килограммов: кусок золота непомерной величины с какими-то камушками. Морунгену не хотелось даже думать о том, что слегка отшлифованные камушки, по всей вероятности, тоже настоящие и цены им в каком-нибудь магазине «Тиффани» просто не определить.
Длинный стол был заставлен яствами.
Особое место в сегодняшнем меню занимала кабанья туша, нашпигованная чесноком и обильно политая пряным соусом. Кабана королевский повар всегда готовил мастерски. А так как в связи с грядущим приездом ее величества королевы-тети повар снова собирался уйти в отшельники, то решил побаловать обожаемого монарха и его гостей своими самыми незабываемыми шедеврами.
Надо сказать, что и Дитрих, и Вальтер сперва подозрительно покосились на дымящиеся ломти мяса, поданные им на золотых необъятных блюдах. Однако уже через две секунды вдумчивого впитывания источаемых мясом ароматов они уписывали за обе щеки.
— Это положительный признак, — заметил королю министр Марона. — Кажется, действительно удастся обойтись без девственниц.
— Хорошо бы, — согласился Оттобальт. — А то мне сказали, что за девственницами отправили делегацию в близлежащие села, но, сдается мне, и там дела обстоят не лучше.
— Неужели ваше величество действительно собиралось отдать невинных девушек на растерзание монстру?
— А почему бы и нет? — пожал плечами король. — В Тиморе, если помнишь, эти невинные девушки загнали бедного дракона в какие-то дальние пещеры, где он по сей день и питается травкой.
— В пещерах? — уточнил министр.
— Не морочь мне голову, — рявкнул король. — Мне вообще полагается вести сейчас оживленную беседу с представителем моего дракона. Кстати, отчего это Мулкеба ютится в самом дальнем уголке? А ну-ка пригласите его пересесть поближе. Нам будет нужна его консультация.
Человек способен привыкнуть ко всему. Еще час назад белые и дрожащие от страха придворные Оттобальта Уппертальского прятались друг за друга, чтобы не попасться на глаза дракону и непонятным драконорыцарям, наличие которых не было оговорено ни в одном справочнике по драконам, — и вот они уже весело пируют с ними за одним столом и ощущают себя так, будто это в порядке вещей.
В иное время Дитрих был бы слегка оскорблен, что к нему почти не обращается хозяин замка, но теперь он просто наедался до отвала, пытаясь компенсировать несколько дней вынужденной диеты. Хруммса периодически мурчал что-то успокаивающе, и звуки родной речи положительно влияли на настроение бравого майора. Вальтер очень хвалил местное вино и намекал, что пора бы отнести порцию-другую тем, кто остался в танке.
Если у Дитриха мелькала в самом начале обеда мысль о возможном покушении на их драгоценную жизнь посредством отравления, то она отпала сразу, как только он увидел, что все совершенно по-варварски берут себе мясо с общего блюда и швыряют куски на пробу собакам, которые во множестве присутствовали в пиршественном зале в расчете на эту хорошую традицию.
А Оттобальт тем временем допрашивал тревожного Мулкебу:
— Объясни мне, сколько драконов ты мне приволок?
— Одного, ваше величество.
— А это что за демоны?
— Так положено, ваше величество.
— Никогда не слышал о том, чтобы к дракону прилагались какие-то демоны. Драконы — твари злобные и эгоистичные. Хруммса! Не переводи! О чем это я? А, о том, что ни один дракон не потерпит рядом ни одного демона. А здесь их целых два.
— Не совсем, — мурлыкнул Хруммса.
— Что?!
— Ничего, это я так, к слову.
— Ваше величество! — твердо сказал Мулкеба. — Теперь у нас праздник, мы отмечаем великую победу вашего величества над злобными и коварными бруссами, а также то, что к нам примкнул дракон небывалого могущества и совершенно неизвестный науке.
— Это меня пугает больше всего, — признался король. И нежно улыбнулся Дитриху.
Морунген понял, что пора укреплять так здорово налаженные дружественные связи с местным населением.
— Так, значит, мы с вами союзники? — уточнил он.
Хруммса пропел несколько труднопроизносимых слов, и Дитриху послышались знакомые немецкие корни. «В самом деле, нужно узнать, что это за народность такая? Может, это и есть потомки тех самых Рюриковичей!»
Оттобальт важно попыхтел:
— Ну разумеется, разумеется, ваше огнедышество!
— Мне приятно слышать это от вас, ваше величество, — кивнул Дитрих, спохватившись, что этот рыжий в короне все-таки король, а он сам принадлежит к древнему баронскому роду. А к подобным вещам потомок доблестных фон Морунгенов не может относиться с пренебрежением.
Король тем временем перешел к весьма интересовавшей его теме:
— А вы, значит, у нас проездом?
— Совершенно верно, ваше величество.
Оттобальт помолчал пару секунд, наслаждаясь приятной мыслью о том, что скоро этот кошмар закончится. Министр Марона, уловивший неловкую паузу, деликатно кашлянул по правую руку от короля, чтобы вернуть его величество с небес на землю. Хруммса деликатно кашлянул по левую руку от короля, дабы привлечь внимание его величества к персоне переводчика и таким образом побудить его вести беседу дальше. Маг Мулкеба издал звук, несколько похожий на скрип старой, несмазанной телеги.
Король спохватился:
— Держите путь на службу в Беломатки… то есть Бело?.. Впрочем, это совершенно неважно. Так что же вас к нам привело?
Забыв о субординации и о грядущем наказании, Мулкеба изо всех сил стал пихать короля в бок локтем. Надо отдать должное его рассеянному величеству — он довольно быстро сообразил, что углубился в ненужные подробности.
— Ах да! — мило улыбнулся он. — Вот, кстати, наш придворный чародей желал бы задать вам, ваше драконие, несколько вопросов.
— Наш штатный идеолог мечтал, чтобы вы поделились с ним своим опытом, и хотел бы задать пару вопросов, — перевел Хруммса.
— Интересно было бы нам всем узнать, ваше драконоподобие, насколько хорошо себя чувствует их железное великолепие? — тонко намекнул «штатный идеолог», имея в виду оставленное во дворе бронированное чудовище и желая узнать, какой пакости можно ждать от команды драконов и демонов.
— Это что, сумасшедший дом или они над нами издеваются? — шепнул Вальтер на ухо Морунгену.
— Сам не разберу, но, по-моему, король настоящий, — так же шепотом ответил ошарашенный Дитрих.
Затем ему пришло в голову, что надо бы в ответ тоже на что-то намекнуть, и потому туманно молвил:
— У нас все в порядке, и, если надо, мы готовы дать отпор врагу хоть сейчас!
Хруммса легко перевел эту фразу, а затем от себя добавил:
— У них по этому поводу даже песня есть такая: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути». — Последнее предложение он пропел, дирижируя тонненькой ручкой.
Все уставились на него в равной степени озадаченно. Хруммса смутился:
— Или не у них, а у их идеологических противников — точно не скажу.
Зал потрясенно зашумел.
— Тихо! Тихо! — прикрикнул Оттобальт. — Всем соблюдать регламент, не то я прикажу очистить помещение.
Король ощутимо пихнул Мулкебу локтем в бок, заодно отыгравшись за неподобающее магу поведение.
— Мулкеба! Говори, говори далее.
Маг постарался изобразить на лице умное и одновременно глубоко доброжелательное отношение к собеседнику.
— Я хотел еще спросить наших уважаемых гостей, как они собираются праздновать… — Тут он обнаружил, что успел забыть нужное слово, полез в мешок, который стоял возле его кресла, за толстенной книгой, открыл ее и прочитал, водя пальцем по строчкам: — Новый год!
В зале воцарилась гробовая тишина. Министр Марона показал Мулкебе, что велит последнего повесить, утопить и четвертовать одновременно. Король закатил глаза:
