Оксана Крыжановская - Каникулы с семейкой Шторм
— На работу? — подняла она на меня заинтересованный взгляд.
— Помнишь мой «двигаскоп»? — Лиза кивнула головой. — Для него мне понадобятся записи, а у меня на это нет ни таланта, ни времени. Поэтому, если ты захочешь, можешь снимать для меня, и когда двигаскопы станут продавать, то мы сможем вместе с ними продавать и записи-кристаллы.
— Можно снимать театральные выступления!
— Вот видишь, у тебя больше для этого идей, — с благодарностью улыбнулась я, — мое дело только создавать. Только там еще звук нужно доработать.
— А если взять те музыкальные кристаллы?
— Не годится, — фыркнула, давая понять, что если бы все так было просто, то я бы уже использовала эту идею. — Там функция воспроизведения связана с повтором и ускорением звуков, если бы не артефакт, то один кристалл ты могла несколько столетий слушать, притом один звук звучал бы раз в год. Притом голоса они же не воспроизводят, а только вибрации. То есть, слово звучало бы каким-нибудь звуком. Но это мы отвлеклись. Ты согласна?
— Да, — ответила Лиза и улыбнулась мне. — Спасибо за все, Элла.
Я отмахнулась, а потом зловеще захихикала и с напускной строгостью произнесла:
— Но не расслабляйся. Подруга я может и хорошая, но как начальник строга, поэтому отлынивания от работы, не потерплю. Так что готовься!
Она фыркнула в кружку, явно не устрашившись моими предупреждениями.
* * *В Лизином мире нам пришлось задержаться еще на день. Первым вечером мы перенесли в дом в Адвентурии вещи из ее квартиры: книги, ее фотокамеры, косметику, и некоторую одежду, которую она все же решила потянуть с собой. На следующее утро девушка сняла с карточки деньги и прикупила батареек, кучу стопок бумаги разных размеров и огромное количество бутылок со странным веществом, благодаря которым, по ее словам, и проявлялись фотографии. Потом она с обидой заявила, что, вообще-то, в ее мире таким способом уже не многие пользуются, так как все стало намного быстрей и легче из-за принтеров, но так как ноут я с собой не разрешила брать, придется делать по старинке, благо она этому в свое время обучилась. И вечером мы отправились к ее родным.
В ее мире прошло две недели, поэтому наше появление произвело фурор. Крики, обнимания, плачь, последовали незамедлительно, а Лида стояла как статуя самой себе, явно не веря в то, что ее отец мог разреветься.
— Лиза, доченька моя, я ведь весь город на уши поднял, но ты словно в воду канула. Я уж думал, тебя кто-то из моих конкурентов выкрал ради выкупа. Но две недели и никаких знаков и следов…
— Пап, — выбралась Лиза из объятий с неловкостью. — Пап, успокойся. Я жива. И меня никто не крал. Я попала в другой мир.
Отец девушки и, как я поняла, мачеха Марина, вытирающая слезы платком, переглянулись, и мужчина взревел:
— Ты подсела на наркоту?! В каких ты притонах пропадала?!
Лиза оглянулись, кинув мне взгляд помощи, а я пожала плечами и произнесла:
— А зачем нужно было в лоб говорить?
— А ты еще кто?! — теперь гнев мужчины переместился на меня. — Это ты ее подсадила на наркоту?! А теперь за деньгами пришла?
— Папа! — взревела Лиза. — Не смей с ней так разговаривать! Элла меня спасла! Если бы не она, то я застряла в той пустыне и вряд ли бы выжила! А если бы и выжила, вернуться все равно не смогла!
— Какая пустыня? Другой мир? В смысле, другая страна? — уже не так громко, но все еще со скользившим гневом спросили ее отец. — Что там с тобой делали?
— Нет, папа, именно, что в другой мир! Элла, ну помоги! — но этот ее взгляд не просил, а требовал помощи. — Покажи им магию!
— Какая к чертям «магия»! Ты мне можешь просто сказать, где ты была?!
Я сделала шаг, но оказалась не впереди, а за спиной мужчины. Марина испугано взревела, а мужчина (как его, кстати-то, зовут?!), вдруг резко кинулся к тумбочке, молниеносно достал оттуда что-то, отдаленно напоминающее револьвер, и громкий звук заполнил комнату.
— Элла! — взревела испугано Лиза.
Марина тоже взревела:
— Что ты наделал!
Я медленно опустилась на пол, чувствуя, ужасную боль в животе. Девушка подскочила ко мне, прижала к самому центру боли руки и закричала:
— Ты же полубогиня. Ты не можешь так просто умереть!
— От этого, конечно, — поморщившись, ответила я. — А вот они меня, точно, прибьют.
— Кто они? — испугано спросила я.
Ответом ей были нескладные окрики моих родных и… адептов?!
Притом прихожая явно не могла вместить всех в себя, и многим пришлось переместиться на лестничную площадку, куда на звук выстрела вышли соседи.
Крики, шум, гам заполнили все в округе, от чего мне пришлось закричать:
— Да вытащите кто-нибудь из меня пулю?! Я не могу вылечиться пока она во мне, а из-за боли не могу нормально управлять кровью!
Вдобавок, среди присутствующих был и дядя Саша, от чего его кровь брыкалась, как молодой жеребец, нежелающий быть объезженным.
— Элла! — голос был мамы и, скорей всего, именно ее рука на плече. Видеть я не могла, потому что перед глазами все начало меркнуть.
«Черт! Еще и бабушка появилась!» — это была последняя мысль, после того, как померкли цвета с голосами, и я провалилась во тьму.
Событие пятнадцатоеКазалось, я бреду сквозь молочно-густой туман, который застилал все перед глазами. Я уже долго брела, монотонно ступая вперед. Что я ожидала увидеть впереди? Почему так стремилась? Возможно, все было в голосах. Непохожие друг на друга, громки и тихий, но произносящие лишь одно слово «…Элла…»
… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла…
И я шла вперед, в желании узнать, кого голоса так настойчиво зовут…
* * *Когда я впервые пришла в себя и открыла глаза, то увидела белоснежный потолок, который тут же закрыла чья-то голова. Я успела рассмотреть только белоснежные, как и потолок, короткие волосы, которые были очень странно подстрижены, и бледно-серые, оттенка стали, глаза, в которых плескалось беспокойство. Затем меня опять утянула в свои сети темнота.
Во второй раз перед глазами появилось лицо мамы… постаревшее, с впалыми щеками и мешками под глазами.
— Элла! — вскрикнула она и ее глаза заполнили слезы.
Я попыталась было попросить воды, так как меня сильно душила жажда, а еще лучше яду, так как все тело ужасно болело, но тьма вновь потянула сознание за поводок.
На третий раз я вначале немного полежала с закрытыми глазами, а потом только открыла и вновь увидела забавно подстриженного незнакомца.
— Элла! — позвал он. — Элла! Я так рад, что начала приходить в себя! Тебе что-нибудь нужно?
Мне нужно было в туалет, но не стану же я, в самом деле, незнакомцу говорить о столь личном времяпровождении, поэтому я спросила:
— Кто ты?
Лицо нахмурилось, и в глазах цвета стали появилась такая боль, что мне, казалось, я ощущаю ее в груди.
— Мое имя Килиан.
— А мое Элла, — говорить было трудно, вдобавок боль давила на тело словно тиски, но я все равно назвалась.
— Я знаю, — мне грустно улыбнулись и спросили: — Тебе больно?
— Да.
Голова тут же исчезла, и я почувствовала, как прогибается кровать — видно, он с нее поднялся.
Звук шагов и голос Килиана:
— Мисс Инди, Элла пришла в себя и ей больно.
Еще шаги и встревоженный голос мамы:
— Сейчас, я сбегаю за лекарем! Дай ей пока воды, Килиан!
Голова вновь закрыла потолок — двигать головой я не могла. Казалось, что мое тело налилось свинцом, и кровь почему-то не спешила отвечать на мой зов и облегчить мои страдания.
— Пить будешь?
— Буду.
Мне протянули тряпочку с водой, из которой пришлось воду высасывать.
— А кружку трудно дать?
— Тебе пока нельзя двигаться, — извиняющее произнес Килиан. — Когда усмиришь свою кровь, тогда кружку с водой и получишь.
Если бы я в этот момент пила воду из кружки, то, точно, бы подавилась, а так только изумленно фыркнула:
— Откуда ты знаешь о моей крови?
— Я много чего знаю о тебе, а еще я чувствую твою боль.
— Вытягиваешь мою боль заклинанием? — не поняла я.
— Нет, — покачал он головой. — Только чувствую, и ничего не могу с этим поделать, и от этого мое сердце разрывается от боли.
— Мое тоже, — тихо произнесла я.
— Извини, что добавляю тебе проблем.
Уточнить, каких именно проблем, мне не дала влетевшая в комнату мама с лекарем.
Лекарь облегчил бою боль, после чем-то напоил (опять через тряпочку!), от чего я провалилась в сон.
* * *Четыре дня прошли для меня словно в аду. Я лежала не двигаясь, пила через тряпочку, и в минуты бодрствования умирала со скуки, так как тот покацанный блондин больше не появлялся. Мама с лекарем мне разговаривать строго запретили, и если я возмущалась, поили сонным зельем. Так что на четвертый день я не выдержала и решила подняться с кровати.