Смерть и прочие неприятности. Орus 1 (СИ) - Сафонова Евгения

— О. — Гном на удивление равнодушно отвернулся. — В таком случае, полагаю, в снятии с ножен чар трёхкратного обнажения вы не нуждаетесь.

— Каких чар?

Услышав вопрос, заданный стройным дуэтом (на диво органичный унисон удивлённого сопрано Евы с серебристым тенором Герберта), гном остановился.

Когда он оглянулся через плечо — улыбка, растягивавшая его губы, лучше всяких слов подсказала о грядущем подвохе.

— Никто, кроме меня, не может достать клинок из ножен больше трёх раз, — изрёк он. Выразительно кивнул на рукоять рапиры за Евиным плечом, видную только им двоим. — К слову, отсчёт уже пошёл. Так что осталось два.

Ева растерянно уставилась на мобильник, темневший мёртвым экраном, пересечённым цепкими пальцами гнома.

Чёрт. Как они самонадеянны — оба. И что делать? Чем расплачиваться теперь? Конечно, у неё есть ещё планшет, но…

— Два? Прекрасно. Нам хватит.

Услышав невозмутимый голос Герберта, девушка неверяще воззрилась на него:

— Герберт…

— Нам хватит, — повторил некромант с нажимом. — Благодарю, о обитатель Потусторонья. Мы не могли мечтать заполучить изделие более прекрасное, чем твоя изумительная работа.

Гном смерил его взглядом, в котором не было ни досады, ни разочарования. Один лишь искренний интерес.

— Как знаете, — изрёк он, приправив интонацию щепоткой насмешки. Вновь отвернулся. — Когда исчерпаете оставшиеся попытки, возвращайтесь. Я всегда готов к сотрудничеству.

Сощурившись, Ева всё же сумела увидеть каменную дверь в Потусторонье. За секунду до того, как гном прошёл в неё — и за две до того, как она исчезла, растворившись за гранью видимого так надёжно, что разглядеть её не вышло бы никакими усилиями.

Несговорчивых покупателей недвусмысленно попросили маленький народец больше не беспокоить. По крайней мере, пока.

— Что ты делаешь? — прошипела Ева. — По-твоему, я с двух попыток, без всякой тренировки смогу…

— Если всё пойдёт по моему плану, меч всё равно исполнит функцию больше бутафорскую. — Герберт зашагал к выходу из каменного круга. — Как, собственно, и ты сама.

— Бутафорскую? О чём ты?

Где-то крикнула встревоженная птица. Странное ощущение царапнуло спину — ощущение, которое рождает устремлённый на тебя пристальный взгляд.

Осекшись, Ева резко обернулась.

Вокруг них спокойной тишиной молчала лесная чаща. Очень убедительно.

Куда более убедительно, чем если бы в ней действительно никого не было.

Догнав некроманта, девушка резко потянула его за рукав, вынуждая остановиться:

— Твой контур на месте?

Услышав шёпот, невольно сорвавшийся с её губ вместо полнозвучных слов, Герберт недоумённо вздёрнул брови.

— Что с тобой?

— Давай перенесёмся в замок прямо отсюда. Не возвращаясь к ручью.

Он раздражённо выдернул рукав из её пальцев:

— Рядом с проходом сильные пространственные искажения. От ручья безопаснее. Успокойся, контур никто не пересекал.

— Я… мне не по себе. Что-то не так. Я чувствую. — Когда он собрался идти дальше, Ева вновь удержала его — уже за руку. — За нами кто-то следит, Герберт, пожалуйста!

Некромант смотрел на неё, и гнев в его взгляде сменило сомнение.

— Я не трусиха. Я не стала бы напрасно паниковать. Ты же знаешь. — В её голосе скользнула почти мольба. — И сам говорил, что с интуицией у меня всё в порядке.

Ещё несколько секунд Герберт стоял, колеблясь.

— Ладно, — помедлив, всё же проговорил он. — Иди сюда.

Позволил обнять себя за талию… и тут же, отпрянув, с силой оттолкнул.

За секунду до того, как лесная почва на месте, где они стояли только что, полыхнула ядовитым салатовым пламенем.

— Щит! — только и успел выкрикнуть Герберт, уже окутанный маревом волшебного барьера.

Ева успела сотворить простейший защитный купол, прежде чем из лесной полутьмы соткалась дюжина человеческих фигур. В тёмной одежде, в чёрных масках с хищно загнутыми птичьими клювами, полностью закрывавших лица. Двое окружили её, моментально оттеснив от Герберта, остальные стремительно двинулись к некроманту, но за их спинами уже поднимались чёрные тени, угрожающе простирая руки-щупальца. Убийцы тут же призвали магическое оружие — массивные двуручники, сотканные текучим пламенем, изящные шпаги, блестевшие водными бликами, хлысты из сгущённого воздуха — рассекая ими длинные чёрные отростки, норовившие обвиться вокруг них. Кто-то пропустил атаку: одна конечность монстра, скользнув через защищавший врага барьер, мгновенно связала туловище убийцы, пригвоздив его руки к телу. Ева рывком отвернулась, когда второе щупальце скользнуло противнику в рот, откуда тут же хлынула кровь.

Впрочем, в следующий миг наблюдать за Гербертом ей всё равно стало немножко некогда.

Один из убийц вдруг оказался прямо перед её куполом. С клинком в руках: каменным, окутанным терракотовой дымкой, светящимся прожилками колдовской зелени на тонком тёмном лезвии. Оружие земли… Очередной стихийный Дар — о которых Ева немало прочла за свои библиотечные ночи.

Оружие, ближние атаки которого пробивали любой защитный купол: кроме тех, что сами являлись стихийным Даром.

Каменное, но возмутительно острое лезвие пересекло границу купола одновременно с тем, как на тот обрушилось заклятие второго врага. Вражеский клинок Ева кое-как приняла на смычок, вражеское заклинание, отразившись о прозрачную стенку, рассыпалось снопом танцующих синих искр; да только за первой атакой последовала новая, а за той ещё одна. На купол обрушивали одно заклинание за другим, смычок раз за разом встречал меч убийцы, бессильного пересечь защитную сферу, но легко достававшего клинком до её творительницы. И Ева очень старалась довериться смычку, позволив ему управлять собой, защитить себя, но каждый удар заставлял её руку вздрагивать; и сила этих ударов была так мощна, и она никогда не сражалась смычком в ближнем бою, и колдовать научилась так недавно, и…

Мигнув, исчез барьер. Убийца выкрутил клинок из-под смычка — легко, точно отбиваясь от котёнка — и с бесстрастным лицом кинулся вперёд.

Секунду спустя вытянутой рукой он уже держал Еву за горло.

— Да примет Жнец срезанный колос, — сказал он, прежде чем вогнать клинок ей в сердце.

Каменный меч пронзил плоть не хуже стального. Гладко, точно масло, с отвратительным, омерзительно органическим звуком разрезаемого мяса и ломающихся костей. Пусть Еве не было больно — ощущение того, как тебя насквозь протыкают чем-то длинным и очень острым, тоже оказалось малоприятным.

Размышления, как на это реагировать, заняли у неё ровно ту пару секунд, пока убийца не вытащил обратно девственно чистый клинок: на стихийном оружии никогда не оставалось крови.

Когда Ева застонала и, кулем рухнув наземь, затихла, заставив смычок исчезнуть из пальцев, старательно глядя перед собой неподвижными глазами — убийца преспокойно перешагнул через неё, чтобы присоединиться к охоте на Герберта.

Дождавшись, пока его товарищ, закидывавший её заклятиями, последует за ним, Ева осторожно скосила глаза.

На присыпанной хвоей земле лежали уже три тела. Пылающие кострами колдовского зелёного огня — Ева подозревала, что подожгли их сами убийцы, дабы не достались врагу. Герберт отступил в самый центр каменного круга: теневые монстры защищали проходы между камнями, но Ева видела, как от защитного купола некроманта отскакивает разноцветное пламя и снопами рассыпаются искры отражённых заклятий. Кто-то из убийц магией атаковал издали, другие пытались прорваться сквозь колдовские тени — на место павших монстров тут же приходили другие. Когда одна из теней исчезла, Ева на миг увидела Герберта: на бледном лице алел длинный порез от пропущенного удара, наискось пересекший щёку.

Даже его силы были не безграничны. И в одиночку отбиваться от десятка магов, целенаправленно обученных убивать, было нелегко даже ему. Рано или поздно он устанет; рано или поздно у него не останется сил, чтобы призвать очередную тень, и убийцы смогут подобраться к своей жертве. И тогда с Гербеуэртом тир Рейолем будет покончено. Потому что купол не защитит его от магического оружия, а вместо своего оружия у него — лишь смертоносные тени.