Вячеслав Шалыгин - Огонь, водка и медные трупы (Сборник)
— Ну что, обмоем встречу? — предложил командор «Пираньи». — Давно уже не пересекались.
— Запросто, только… — Безногий замялся.
— Да вижу я. — Стебов побулькал парой утробных смешков. — Дюзы остыли. Не трепыхайся, сейчас отолью тебе пару литров, до Ширяевки дотянешь, а там разберемся…
…После несложной процедуры «отлива» КР-5 снова ожил и действительно дотянул до космодрома аккурат на последних каплях. Едва посадочные штанги коснулись бетона, двигатели чихнули и заглохли. Но теперь это было уже неважно.
— Вот настоящие волки! — с восторгом прошептал заправщик своему напарнику. — На сухом баке могут летать, ничто их не остановит!
— Это ж Безногий и Стебов, — с видом знатока заявил напарник. — Капитаны от бога. Ну что, будем заправлять?
— Команды не было, — заправщик завистливо вздохнул. — Вот ведь люди живут. Романтика…
…А Зигфрид и Квентин уже сидели за столиком в ближайшем портовом баре. И что удивительно, почти не пили. У капитана не было денег, а Стебов угощал всегда после беседы. Ему долгое одиночество было поперек натуры, и он наслаждался общением при любом удобном случае. А какое общение после пары стаканов? На уровне мычания?
— Эх, Квентин, иногда вот думаю, почему я этим занимаюсь? Ни денег, ни дома, ни статуса приличного. Так, живая легенда… Разве это порядок? — Зигфрид трезво всхлипнул. — Вот вытащу Маньку из дыры и уйду из ЗАГСа к черту! Куплю заправку, буду там и хозяином, и заправщиком, и техником. Спокойно, без суеты. Красота!
— Ну да, так я и поверил, — Стебов рассмеялся. — С твоим-то шилом в заднице? Нет, Зигфрид, ты до пенсии летать будешь, пока мимо унитаза не начнешь мочиться от старческой дрожи в руках. Без космоса тебе не жить. А насчет Аманды, плюнь и забудь. На «каре» ты ее не вытащишь.
— Это я понимаю, — Зигфрид сглотнул почти насухо.
Жажда становилась просто пустынной. Квентин заметил, как мучается друг, и щелкнул пальцами.
— Джинни, пива!
Зигфрида едва не парализовало.
— Стебов, ты что?
— Что значит — «что»? — не понял командор.
— Ты перешел на эту мочу?
— А что такого? — в замешательстве ответил Квентин. — Здесь хорошее пиво.
— Капитаны дальнего космоплавания не пьют пиво!
— Почему?
— И это спрашиваешь ты?
— Я.
— Ты же сам это говорил.
— Когда?
— На Амстремдаме, когда мы работали в компании Лукаса Лохвейдера.
— Не помню, — признался Стебов. — Давно это было. Ну ладно, Джинни, мне пива, капитану водки!
— Изменился ты, Квентин, — с осуждением сказал Безногий, внимательно разглядывая приятеля. — На кого работаешь?
Стебов немного напрягся, но быстро взял себя в руки и расплылся в улыбке.
— Ну да, изменился. И как раз в связи с работой, ты верно угадал. Я теперь на постоянном жалованье.
Джинни, в белоснежном переднике и с такой же ослепительной улыбкой, принесла заказ.
— Уж не на государственном ли? — ужаснулся Зигфрид, косясь на запотевший стакан с прохладной амброзией.
— Неважно, — командор отхлебнул пива. — Ты выпей и поговорим.
— Значит, мы не случайно встретились?
Новая служба старого друга Зигфрида расстроила, но не настолько, чтобы отказаться с ним выпить. Безногий замахнул стакан и мгновенно подобрел. В конце концов, совсем недавно Зигфрид и сам работал на контору Бандерского. По принуждению, но работал же. Может, и Квентина просто прижали, кто знает?
— Какое дело? — спросил капитан уже спокойно.
— Трудное, но выгодное. Крейсер свой помнишь?
— А у меня он был? — Зигфрид невесело усмехнулся.
— «Безумный», — уточнил Стебов.
— А-а, так я на нем просто службу тащил.
— Ну вот. Крейсер списан и отзывается с боевого дежурства на переплавку.
— Жалко, — Безногий подпер кулаком щеку и вздохнул. — Его, если в порядок привести, еще лет десять можно эксплуатировать. Крепкое корыто.
— Ну, после трех походов в Зону Искажения он уже не тот, что раньше… — Квентин сделал многозначительную паузу.
— Стоп, Квентин, Зона Искажения — это ж неоприходованная черная дыра, — заинтересовался капитан.
— Ну да, — Стебов пожал плечами. — А «Безумный» — крейсер. У них у всех есть специальный силовой блок для разгона в поле притяжения гипермассы.
— Два года на нем служил, ничего такого не знал, — удивился Зигфрид.
— Их уже после твоего дембеля модернизировали, лет пять назад. Все крейсеры и линкоры такими блоками дооборудовали.
— Всего пять лет после модернизации и уже списали? — Безногий совсем расстроился. — Деньги некуда девать?
— Ну, что поделать? — Квентин похлопал друга по плечу. — Такова неумолимая логика прогресса. На смену устаревшим крейсерам приходят новые, а из старых делают столовые приборы. Я сам не видел, но говорят, все корабли большого класса заменили суперсекретными рейдерами.
— Рейдеры вместо крейсеров? — Зигфрид помотал головой. — Очумели. Оборонную мощь на ноль решили свести?
— Так ведь крейсеры — это тоже рейдеры.
— Голову мне не морочь, — Безногий поморщился. — Дело-то в чем конкретно?
— В том, что «Безумный» может нырнуть в дыру и выйти обратно.
— Ну.
— Загну. Ты же все за Амандой собираешься, полгалактики об этом уже знает, смеется. Хочешь получить такой приз?
— Крейсер?
— Да.
— Насовсем?
— Да.
— Грех шутить такими вещами, Стебов. Можно и в рог схлопотать.
— Я не шучу. Выполняешь государственную потребу — получаешь приз.
— Ну, не знаю, — неуверенно ответил Зигфрид.
На самом деле, особого выбора у него не было. Сидеть на Ширяевке и ждать, что добрый дядя заправит КР-5 в кредит, как Генри Фуйкин на Сиднее-120, было бесперспективно. Добрых тут хватало, но только за наличный расчет. Это вам не Земля, где половина экономики держалась на взаимозачетах, кредитах, опосредованной выгоде и фьючерсах с неясным сроком исполнения.
— Соглашайся. Реальный гешефт, точно тебе говорю, — подтолкнул Квентин.
— Ну ладно, — Зигфрид выразительно заглянул на дно стакана.
— Джинни, повтори!
Джинни повторила. Улыбку тоже.
— Чего делать-то? — в третий раз попытался пробиться к истине капитан.
Стебов предусмотрительно выждал, пока он осушит стакан, и только после этого выдал:
— Злюхина с Доларианом Еврони приложить требуется.
Если бы Безногий еще пил, он бы подавился. Но пить было уже нечего. Поэтому капитан просто похлопал глазами, подвигал челюстью и сложил сразу два кукиша.
— Ты поспешно не отказывайся, подумай, — засуетился Квентин. — Дело абсолютно надежное. Еврони тебя не знает. Ты представишься капитаном «Безумного». Предложишь ему перевезти товар до Лиддита. Он обязательно согласится. Ведь крейсер не подлежит таможенному досмотру, а грузоподъемность у него недетская. Загрузишься на Глюконате-4 «дрянью» и полетишь якобы на переплавку, только с короткой остановкой на орбите Марса. Злюхин будет встречать тебя на траверзе Мелинита-1. Это по легенде. А на самом деле ты сядешь на Дулово. Вот и вся операция. Разгрузишься, сдашь в арсенал пушки, получишь бумаги на владение крейсером и вали на все четыре стороны. Легче легкого.
— Ага. Сяду, и меня тут же закроют за контрабанду наркотиков. Нет, Стебов, не пойдет.
— Все будет честно!
— Если так, что же ты сам не подписался?
— Я в крейсерах не разбираюсь, да и с «гундосами» из принципа не разговариваю. А ты на том и другом по собаке съел.
— Не ем я собак, — задумчиво пробормотал Зигфрид, — у них мясо жесткое…
— Как приготовить, — заметила белоснежная Джинни, в третий раз меняя пустую посуду на полную. — Хотя, если спаниель или фокстерьер, как ни готовь, все равно — подошва.
— А-а, где наша не пропадала! — Безногий поймал восхищенный взгляд официантки и, гордо приосанившись, ополовинил третий стакан. — Только признайся, Стебов, тебя из конторы Бандерского ко мне подослали?
— Почему ты так решил?
— Потому что, кроме них, Злюхина никто уже не ловит. И только они знают, что поймать Дормидонтыча могу один я.
Улыбка Джинни сверкнула не просто восхищением, а натуральным обожанием и восторгом. Зигфрид прикинул шансы и допил.
— Когда приступать?
— «Безумный» висит на рейде Шимозы. Как только доберешься, приступай.
Квентин встал из-за столика и пожал товарищу руку.
— «ЗУБ» не забудь заправить, — сказал на прощание Зигфрид. — А то как я долечу?
— Могу подбросить.
— Нет, — Безногий взглянул на отошедшую к стойке Джинни, — все равно я до утра не в форме буду.
— А как же Аманда? — Стебов перехватил его взгляд и ухмыльнулся.
— Ты меня ни с кем не путаешь? Со святым, например.
— А все-таки?
