Терри Пратчетт - Ночная стража
— Значит, бунт, сержант? — спросил капитан.
— Нет. Я не солдат сэр. Я не могу бунтовать.
— Военное положение, сержант! — выкрикнул Раст. — Официально!
— Вот как? — переспросил Ваймс, когда на них обрушился новый ливень из камней и овощей. — Поднять щиты, парни.
Раст повернулся к Фреду Колону.
— Капрал, арестуйте этого человека!
Колон сглотнул.
— Я?
— Вы, капрал. Немедленно.
Розовое лицо Колона покрылось бледными пятнами.
— Но он… — начал он.
— Вы не станете? Тогда, похоже, придется мне, — произнес капитан. Он вытащил свой меч.
И в этот момент Ваймс услышал щелчок, когда арбалет снялся с предохранителя, и застонал. Он не помнил, что подобное случилось.
— Вам лучше убрать этот меч, сэр, прошу, — раздался голос младшего констебля Ваймса.
— Ты не выстрелишь в меня, ты, тупой юнец. Это будет убийством, — спокойно отозвался капитан.
— Не будет, я целюсь в другое место, сэр.
Черт побери, подумал Ваймс. Может, парень действительно простак. Потому что уж чем-чем, а трусом Раст не был. Он почитал идиотское упрямство за храбрость. Он не отступил бы и перед дюжиной вооруженных людей.
— А, похоже, я понимаю, в чем здесь проблема, капитан, — радостно вмешался Ваймс. — Как, впрочем, и твоя, младший констебль. Произошло небольшое недоразумение, сэр, но сейчас все исправится…
Этот удар он запомнит надолго. Он был великолепным. Как по учебнику. Раст упал как подкошенный.
В свете всех своих сожженных мостов Ваймс сунул руку обратно в задний карман. Благодарю вас, миссис Милотельн и ваши маленькие приспособления.
Он повернулся к стражникам, чьи лица представляли собой картину немого ужаса.
— Пусть в протоколе отметят, что это сделал караульный пристав Джон Киль, — сказал он. — Ваймс, что я говорил тебе насчет размахивания оружием, которое не собираешься использовать?
— Вы уложили его, сержант! — пискнул Сэм, все еще таращась на мирно сопящего капитана.
Ваймс потряс рукой.
— Пусть так же запишут, что я принял командование после того, как у капитана случился внезапный приступ помешательства, — продолжил он. — Вади, Виглет… оттащите его обратно в штаб и заприте там, хорошо?
— Что мы будем делать, сержант? — взвыл Колон.
А…
Сохранять мир. В этом все дело. Люди редко понимали, что это значит. Вы вмешиваетесь в нечто жизненно опасное, вроде двух соседей, сцепившихся на улице из-за того, кому принадлежит живая изгородь между их домами, и они, излучая огромную самоуверенность, оба кричат, а их жены либо тоже дерутся рядом, либо же уединились на кухне поболтать за чашечкой чая. И все они полагают, что именно вы во всем разберетесь.
И они никак не могут понять, что это не ваша обязанность. Разбираться в этом должен знающий топограф или, может, пара адвокатов. Ваша же задача заключается в том, чтобы подавить желание столкнуть их тупые головы вместе, не замечать их оскорбительные оправдания, заставить их прекратить кричать и убраться с улицы. И если вам удавалось этого добиться, то ваша работы была сделана. Вы не были каким-то богом, который всем раздавал истинную справедливость. Вашей работой было просто вернуть мир.
Разумеется, если ваши строгие слова не срабатывали, и потом мистер Смит перелезал через оную ограду и парой садовых ножниц закалывал мистера Джонса на смерть, у вас появлялась иная работа — разбирательство с печально известным Убийством Из-за Садовой Изгороди. Но, по крайней мере, этому вас учили.
От полицейского люди ожидают всего, но рано или поздно это сводится к одному: они хотят, чтобы вы не дали этому случиться.
Не дали этому случиться…
— Что? — переспросил он, вдруг замечая голос, который, вообще-то, раздался некоторое время назад.
— Я говорю, он спятил, сержант?
Но когда ты падаешь со скалы, становится слишком поздно раздумывать, а была ли на эту гору тропа получше…
— Он приказал вам стрелять в людей, которые не стреляли в вас, — прорычал Ваймс, шагая вперед. — Это делает его сумасшедшим, разве нет?
— Они бросают камни, сержант, — вставил Колон.
— И что? Отойдите подальше. Они устанут раньше нас.
Вообще-то шквал камней прекратился; даже во времена кризиса жители Анк-Морпорка не прочь посмотреть приличное уличное представление. Ваймс прошел вперед и остановился, чтобы поднять покореженный мегафон Раста.
Подойдя ближе, он бросил взгляд на лица, едва различимые между ножками стульев и прочего хлама. Он знал, где-то должны быть Неназываемые, просто помогавшие всему развиваться дальше. Если повезет, до улицы Китовой Кости им нет никакого дела.
Защитники шептались. Взгляд большинства из них Ваймс узнал, потому что точно такое же выражение он пытался убрать со своего лица. Это был взгляд людей, чей мир вдруг исчез прямо из-под ног, и теперь они пытались бить чечетку на зыбучих песках.
Он отбросил дурацкий никчемный мегафон и сложил руки.
— Некоторые из вас меня знают! — крикнул он. — Я сержант Киль, в данный момент командующий стражей на улице Паточной Шахты! И я приказываю вам разобрать баррикаду…
За этим последовал целый хор издевок и пара каких-то плохо брошенных предметов. Ваймс не двигался, пока это не прекратилось. Потом он вновь поднял руки.
— Повторяю, я приказываю разобрать эту баррикаду. — Он сделал глубокий вздох и продолжил: — И поставить ее на углу Цепной улицы! И еще одну в начале Сквозной! И постройте ее должным образом! Боже правый, нельзя же просто сваливать все в кучу! Баррикаду нужно сооружать! Кто здесь главный?
Из-за перевернутой мебели послышались тревожные голоса, а потом раздался голос: «Вы?». И смех.
— Очень смешно! Теперь слушайте сюда! Нами пока никто не заинтересовался! Это тихий район! Но если все зайдет слишком далеко, у вас за спиной окажутся кавалеристы! С саблями! Как долго вы сможете продержаться? Но если вы перекроете этот конец Паточной Шахты и тот Сквозной, тогда им останутся лишь переулочки, а подобное им не нравится! Решать, правда, вам. Мы бы не прочь защитить вас, но я и мои люди будем здесь, с другой стороны баррикады…
Он развернулся на пятках и подошел к стражникам.
— Так-то, парни, — сказал он. — Вы все слышали. Паунс и Гаскин, возьмите фургон и переверните его на мосту. Вади и Ненсибел, и ты тоже, Фред… найдите тележки. Вы выросли здесь, так что не говорите мне, что никогда этого не делали. Заблокируйте парочкой эти улицы, а остальные пустите по переулкам, пока они сами не застрянут меж домов. Вы знаете окрестности. Перекройте все задние улочки.
Колон поскреб нос.
— Со стороны реки это сработает, сержант, но ведь со стороны Теней все перекрыть невозможно.
— Не беспокойся об этом, — отозвался Ваймс. — Оттуда кавалерия не появится. Знаешь, как в Тенях называют лошадь?
— Да, сержант. Обедом, — ухмыльнулся Колон.
— Верно. Всем остальным — вытаскивайте из Штаба все скамьи и столы…
Он вдруг понял, что никто даже не двинулся. В воздухе витала некая… недоговоренность.
— Ну?
Билли Виглет снял шлем и вытер лоб.
— Э… как далеко это зайдет, сержант?
— До самого конца, Билли.
— Но мы ведь принесли присягу, сержант, а теперь мы не подчиняемся приказам и помогаем повстанцам. Это не кажется правильным, сержант, — продолжал несчастный Билли.
— Вы присягали поддерживать законы и защищать горожан без страха и упрека, — отрезал Ваймс. — Защищать невинных. Вот, что они внесли в присягу. Может, это считалось важным. И нет ничего ни о каких приказах, даже от меня. Ты офицер закона, а не солдат правительства.
Пара человек с тоской смотрели в пустую, зовущую улицу.
— И я не собираюсь останавливать никого, кто решит уйти, — добавил Ваймс. Смотреть тут же перестали.
— Драсте, мистер Киль, — донесся липкий голосок из-за его спины.
— Да, Шнобби? — спросил он, не поворачиваясь.
— Э, а как вы узнали, что это я, сержант?
— Это истинный дар, малыш, — вздохнул Ваймс и, вопреки всей мудрости, повернулся к беспризорнику. — Что случилось?
— Большой бунт на Саторской площади, сержант. И еще, говорят, что в штаб у Сестричек Долли вломились люди и вышвырнули лейтенанта из окна. И повсюду мародеры и дневная стража ловит всех, хотя, конечно, сейчас большинство из них прячутся…
— Да, я понял, — перебил его Ваймс. Карцер был прав. Копов всегда меньше, и потому они могут действовать, только если люди позволяют им это. Если же они меняли угол зрения и понимали, что ты всего лишь еще один придурок с дешевым металлическим значком, то твоя жизнь могла закончиться в канаве у дороги.
Теперь издалека он слышал крики.
Он посмотрел на колеблющихся стражников.
— С другой стороны, джентльмены, — произнес он, — если вы все же решите уйти, то куда же вы пойдете?
