Александра Лисина - Некромант на охоте (СИ)

Каннир по приказу хозяев много раз просматривал линии вероятного будущего, используя момент похищения, как отправную точку. Потом от него потребовали проследить за событиями, которые могли наступить после призыва младшего демона, способного в один присест уничтожить целый город. Он с тяжелым сердцем подчинился и, просмотрев возможные вариации будущего, запаниковал и пришел к выводу, что без вмешательства тех, кто презирает смерть, остановить чудовище будет невозможно.

Его советы, что было редкостью, к сведению все-таки приняли, и будущее, благодаря вмешательству насмов, изменилось. Потом от него требовали смотреть еще и еще, просчитывали с его помощью чуть ли не каждый новый шаг, и за два последних года совершили столько всего, что молодой мэтр безнадежно затосковал. В первую очередь из-за размаха творящихся ужасов и пугающей мысли о том, что даже в знаменитой Академии Всеобщей Магии есть предатели, из-за чего его коллеги нигде не будут в безопасности.

О похищениях, издевательствах, команде молодых мастеров, которых уже со студенческой скамьи стали натаскивать в «темном» искусстве, Каннир тоже сумел узнать… будущее на этот счет, правда, оставалось достаточно туманным и часто менялось, словно линии вероятностей, отвечающие за конечный результат, еще не определились. Но основная тенденция все же прослеживалась четко. И пускай не все преподаватели участвовали, далеко не все «светлые» на деле оказались тварями, но сам факт того, что они НЕ ЗАМЕЧАЛИ или не хотели замечать очевидного, делал их такими же виновными, как те, кто жег его каленым железом или ломал кости на руках и ногах. И истерзанный мальчишка от всего сердца проклинал всех, кого успел мимоходом увидеть в своих озарениях.

Однако в последние несколько месяцев картина будущего начала понемногу меняться: вопреки всем прогнозам и, казалось бы, в пику почти сложившемуся узору, в грядущее вмешался неучтенный фактор, от одного присутствия которого линии вероятности истончались, рвались и частенько путались. Поначалу его влияние не было так заметно — лишь туман сгустился над некоторыми цепочками событий, заслонив недавно прорисовавшуюся картину. Потом оно проявилось четче, распутав сразу несколько сложных узоров и сумев подарить отчаявшемуся Оракулу слабую надежду. А совсем недавно, наконец, сформировалось до того явно, что скрывать его появление было уже невозможно.

Что это или кто это, Каннир так и не понял, хотя очень пытался. Живой или мертвый, человек или нелюдь, одно явление или же целая цепочка… грядущее ответа на этот вопрос не давало и все время путалось, будто и само не могло толком определиться.

Единственное, что удалось понять: когда-нибудь линия его судьбы и этот фактор непременно пересекутся. И если о его появлении «светлые» не узнают раньше времени, то уставший от жизни Оракул получит, наконец, долгожданную свободу, измученный ожиданием Каннир обретет не менее долгожданный покой, а будущее, которое изберет совершенно иной путь развития, может серьезно измениться. Правда, к лучшему или к худшему, сказать было невозможно.

Последние месяцы ожидания стали для Каннира самыми мучительными. Не зная, о чем можно говорить, а что приведет к разрушению необычного узора, он перестал отвечать на вопросы совсем. Присматривавших за ним магов это, разумеется, не обрадовало, поэтому «воспитание» строптивого Оракула возобновилось с новой силой. Его лишили еды, питья, возможности нормально справлять нужду. В его тоскливом окружении единственной постоянной спутницей стала непроходящая боль, которую он даже за врага уже перестал считать. Измученный пытками рассудок на короткое время дарил охрипшему от криков пареньку небольшой отдых, но потом боль возвращала его обратно и агрессивной любовницей ласкала его тело, настойчиво нашептывая на ухо:

— Говори! Говори! Говори…

Как он выдержал, Каннир почти не помнил. Как не проговорился о своей тайне, тоже не мог понять. Безумие в эти дни накрывало его так часто, что он больше не был уверен ни в чем. Кроме того, что просто обязан выжить и открыть свой больной разум тому, кто сможет понять.

Момент, когда вокруг что-то изменилось, он по обыкновению пропустил. Сквозь шум в голове почти не услышал истошных криков. Просто однажды комнате стало шумно и тревожно. В воздухе запахло кровью и смертью. Затем поблизости раздалось недоуменное урчание крупного зверя, а и запястья коснулись чьи-то острые клыки.

Момент расставания с уже ставшим родным духом прошел для него невероятно тяжело — рывок сознаний оказался таким резким и грубым, а пришедшая за ним боль настолько острой, что Каннир в который раз за последние сутки провалился в беспамятство. А когда снова очнулся, то растерянно обнаружил себя лежащим на чем-то мягком, окруженным давно забытым чувством заботы и чужого покровительства. И впервые за много лет не услышал назойливого бормотания Оракула в голове.

Сон ли это был? Обычное видение?

Каннир какое-то время и сам не мог понять. А когда разобрался в ощущениях, не услышал поблизости знакомых голосов и убедился, что терзавший его дух действительно исчез, едва не расплакался от счастья. После чего осознал, наконец, что самое страшное позади, доверчиво обнял чудовищно толстую шею присланной ему на помощь нежити и с облегчением понял, что час его освобождения близок…

— Спрашивай же! — из последних сил приподнявшись, простонал изможденный пленник и слепо зашарил руками вокруг себя. — Я должен тебе рассказать! Все, что знаю! Быстрее! Пока я еще могу…!

Отстранившись от изувеченного парня и отпустив его измученный разум, я мягко пожал костлявые пальцы.

— Ты все сделал правильно, мальчик. Не беспокойся — я прочел твои мысли.

Каннир тревожно замер, словно сомневаясь. А потом неожиданно улыбнулся и приподнял тощий подбородок, подставляя уязвимое горло.

— Я тебе верю… брат. Помни: ты обещал.

— Да, — тихо сказал я, одним ударом избавляя его от мучений. После чего встал, похлопал огорченно заскулившую Зубищу по плечу и, в последний раз взглянув на обмякшего храбреца, еще тише добавил:

— Спи спокойно, брат. Ты заслужил свое право.

Глава 15

«Иногда мне так хочется кого-нибудь убить, что даже страшно посмотреться в зеркало».

Когда на горизонте заалела тонкая полоска рассвета, я прикончил последнюю бутылку вина и, почувствовав чужое присутствие, не оборачиваясь, махнул рукой.

— Заходи, Лог. Давно тебя жду.

— Ты пьян? — настороженно уточнил насм, принюхавшись к витающим по кабинету винным парам.

Я обернулся и, посмотрев на него абсолютно трезвыми глазами, хищно оскалился.

— Нет. Я сделал себя устойчивым к ядам. Но последствия слишком тесного общения с чужим разумом убирает, как ни странно, именно алкоголь.

— Да? И кого, позволь спросить, ты сегодня пытал?

— Я его освободил, — поморщился я. — Хотя мог бы попробовать спасти… ладно, проехали. Что у тебя есть по тем магам, что я просил?

— Невзун, имей совесть! — возмутился Лог и бесцеремонно занял второе кресло, так и не дождавшись от меня приглашения сесть. — Я с трудом убедил клан в необходимости вмешательства дополнительных звезд, а ты уже требуешь результатов!

— Планы меняются, — спокойно сообщил я, одним движением пальцев обратив бутылку в пыль и аккуратно свернув в кулек бумагу, на которой она изволила рассыпаться. — Нужно сосредоточить усилия только на двух кандидатах из первого и одном из второго списков. И добыть по ним нужную информацию… перечень вопросов я уже составил… завтра к вечеру.

Насм мгновенно напрягся.

— Ты что-то узнал?

— Все, — устало потер я переносицу. — Я узнал почти все, что хотел, потому-то и сокращаю объем работ. Но звезды все равно понадобятся — пусть готовятся накрыть четырнадцать точек в разных частях Сазула. В одно и то же время. Так, чтобы никого не упустить. И предупреди, что им будет оказываться сопротивление. Возможно даже, отчаянное. Не исключено, что придется столкнуться с новыми видами нежити, о которой вы раньше не слышали. Организуешь?

— Когда? — только и спросил несколько ошалевший от новостей убийца.

— Послезавтра в полдень.

— КОГДА?!!!

Я неодобрительно на него посмотрел.

— Это что, проблема?

— Нет, но… Невзун, ты просто ходячая неприятность, — моментально взял себя в руки Лог. После чего откинулся в кресле и, лихорадочно что-то прокручивая в голове, уже спокойным тоном осведомился: — Сколько людей на это понадобится?

— Тебе потери нужны?

— Нет.

— Тогда не задавай глупых вопросов, — негромко фыркнул я и протянул ему две бумаги. — Вот личности, деятельность которых за последние пару недель тебе предстоит проверить.