Александр Матюхин - Миллион лун
— И как же вы… как гостиница там появляется?
— Я над такими тонкостями не задумывалась никогда. Это же гостиница. У нее очень сложный механизм. Вообще, поговаривают, что она живая.
— Это я уже слышал.
— Слышал, вот и молодец! — усмехнулась Юлик, — смотри, улица. Пойдем.
И правда, деревья расступились, дорога резко разделилась на две, уходящие вправо и влево. Слева вновь начинались заросли, дорога уходила вдаль. Вдалеке шло какое-то животное, ведомое под узды человеком. Животное напоминало горбатую лошадь с кривыми копытами.
Зато справа дорога расширялась, приобретая вид этакой инопланетной магистрали. Деревья сменились небольшими строениями, улочками, переулками. В общем, вполне жилой район небольшого города. Туда-сюда сновали люди. Одеты они были, как один, в белые халаты, подпоясанные черными лентами. На ногах — сандалии. Гуманоиды практически не отличались от нас. Разве что цвет кожи был немного странноват — какой-то бледно-серебристый с непонятными оттенками, цвет перезревшего плода. И глаза у местных гуманоидов оказались большими и безвекими. Каким образом они моргали — я так и не понял.
Мы прошли еще несколько метров и влились в оживленную инопланетную жизнь. Сильно оживленную, надо сказать. Похоже здесь был разгар рабочего дня.
Я пялился по сторонам, отмечая странную архитектуру зданий, интересные интерьеры, непонятные вывески над дверьми. Стены домов здесь были выложены из грубых неровных камней, но, странное, дело, смотрелось все ладно, ровно и абсолютно не создавая ощущения, что вот-вот рухнет. Скорее наоборот. Крыши стелили из матового непрозрачного материала, напоминающего пластмассу… и тот самый белый шарик, который оставили мне инопланетные туристки.
Юлик взяла меня под руку и увлекла к тротуару, в спасительные прохладные тени домов.
— Есть какие-нибудь планы? — спросила она.
Я пожал плечами:
— Мысли разбегаются… А что вы обычно делаете в других мирах?
— Если нет каких-либо срочных дел, то бездельничаем. Отдыхаем. Я люблю ходить по магазинам и покупать всевозможные сувениры. Я, на самом деле, большая шмотница. Мне палец в рот не клади! Кристи с Толиком обожают фотографировать достопримечательности. Ты не был у них в номере? Все стены увешаны фотографиями.
— У нас, как я понимаю, срочных дел нет.
— Собственно, мы должны проверить твою жизнеспособность, вот и все, — ответила Юлик и рассмеялась, — но это не срочно, так, по ходу прогулки проверим.
— Угрожающе звучит! — рассмеялся я в ответ.
— А никто и не говорил, что будет легко.
Так мы шли, смеясь, по тротуару, обгоняя прохожих, обходя суетливых, догоняя неторопливых. Я разглядывал многочисленные деревянные вывески, украшающие двери всевозможных заведений, и ничего не мог прочесть. Как и любому человеку, попавшему в незнакомый мир, не зная языка — будь то зарубежная европейская страна или далекий неизвестный мир — мне показалось, что местная письменность весьма корява, неразборчива и странна. Ни одной знакомой буквы я не обнаружил. Ясное дело, что назревал вопрос к Юлик:
— А как мы будем общаться с туземцами?
Юлик остановилась, удивленно вытаращив на меня большие свои глаза.
— Ой, — сказала она, — я совсем забыла!
Юлик опустила руку в карман платья и вытащила небольшой круглый предмет синего цвета, похожий на осколок стекла бутылки. Осколок болтался на длинной черной веревке.
— Надень, — сказала она, протягивая осколок мне.
— Я видел такие штуки в фильмах, — сказал я, — как только я его надену, то сразу стану понимать, что говорят мне туземцы и читать их странные надписи!
Юлик засмеялась.
— Нет. — Сказала она, — просто туземцы будут знать, что ты турист и не станут с тобой разговаривать. Или перейдут на общемировой язык, но ты его пока не знаешь.
— Есть такой язык?
— На самом деле существует целых три общемировых языка, — сказала Юлик, — и почти во всех мирах их учат с рождения. Те миры, в которых достаточно хорошо развита система перелета, жители считают своим долгом выучить все три языка еще в юношестве, чтобы потом было легче летать по мирам.
— А ты их знаешь?
— Я знаю один. Мне больше не нужно… — Юлик вытащила из кармана еще один осколок и надела себе на шею, — да и лень учить, честное слово. Достаточно одного, чтобы нормально путешествовать. Сегодня я буду общаться, а ты будешь смотреть и помалкивать. А как вернемся, напомни, чтобы я дала тебе самоучитель иностранного языка.
— Напомню, — согласился я, — а почему у нас в гостинице все разговаривают на понятном языке?
— Потому что общемировой стандарт. Гостиница-то земная, построена на Земле и привязана к Земле. Поэтому все туристы оснащены специальными разговорниками. Очень полезная вещь, между прочим, но распространяется исключительно внутри гостиницы. Когда туземец уходит, разговорник у него изымается и передается на склад по накладной. Будет время, я тебе все покажу и разъясню.
— В общем, я еще много не знаю.
— Очень многого… Давай поймаем какой-нибудь местный вид транспорта и отправимся в центр города! — оживилась Юлик, — поглядим, что там в центре!
— Думаешь, это легко? Я что-то не видел здесь автомобилей.
— Есть проверенный способ, который срабатывает почти во всех мирах! — отозвалась Юлик.
Она вышла на край дороги и подняла вверх руку, сжав кулак и выпятив большой палец.
— Так даже на Земле не всегда останавливаются, — скептически заметил я.
Но прошло не больше секунды, и вдруг, к моего громадному удивлению, из-за поворота показалась повозка, запряженная двойкой странных животных, похожих на лошадей, но с кривыми ногами и большой приплюснутой мордой. Поднимая пыль, грохоча на всю округу, повозка подкатила к нам и остановилась. На подмостках, держа узды, сидел туземец в белом халате и шлепках. Повозка была открытой — внутри наблюдалось шесть стульев небольшого размера и какое-то круглое устройство, похожее на автомобильный руль, положенный горизонтально.
Туземец-водитель что-то бодро спросил — из его горла вылетели мягкие гортанные звуки. Юлик ответила, размахивая руками, словно собралась улететь.
Туземец рассмеялся, махнул рукой за спину, мол, поднимайтесь.
— Вот видишь! — довольно воскликнула Юлик, — годы путешествий по разным мирам дают о себе знать! Опыт, мой юный друг, бесценен!
— Юный друг! — засмеялся я, — кто бы говорил!
— Тогда мой пожилой друг! — выкрутилась Юлик, игриво подмигивая, — может, мне вас еще и по батюшке, а?
— Не стоит! — поддерживая роль, я отворил дверцу и галантно согнулся, — прошу вас, мадам, проходите и присаживайтесь.
— Между прочим, мадмуазель, — хихикнула Юлик и изящно поднялась в повозку.
Я залез следом, прикрыл дверцу, и едва успел сесть, как повозка тронулась.
Юлик взялась за горизонтальный круглый руль, удерживая равновесие. Возможно, для этого он здесь и стоял.
— Ты объяснила, куда нам ехать? — спросил я, разглядывая проносившиеся мимо улицы, пешеходов, площади и перекрестки. Как-то в этом городе все было однообразно. Всюду одинаковые здания, всюду одни и те же магазины. И одежда на туземцах не блистала разнообразием.
— Он сказал, что здесь есть центральная площадь, где очень любят бывать туристы. Местная достопримечательность, — сказала Юлик. Ее золотистые кудри развевались на ветру, и я невольно ими залюбовался.
— Местная достопримечательность — это площадь, а не мои волосы, — хихикнула Юлик.
— Охотно верю. — Улыбнулся я.
До площади мы домчались довольно быстро. Как-то резко узкие улочки разошлись в стороны, дорога стала шире, маленькие домики уступили место широким многоэтажным домам, раскинувшимся вдоль улицы, заслоняющими солнце и полнеба. Затем и они расступились. У меня дух захватило, от открывшегося грандиозного зрелища.
Площадь представляла собой огромнейший круг из соединенных вместе многоэтажных зданий. Самые дальние к нам здания казались маленькими и далекими. Но даже отсюда можно было увидеть, что въездов на площадь всего три. В один из них въехали мы — под широкой и длинной аркой. Нас обгоняли повозки, кареты, как крытые, так и нет. Со стороны других арок тоже тянулись вереницы диковинных транспортных средств — запряженные странными животными, похожими и на коней, и на верблюдов, и даже страшно представить на кого.
На самой площади народу толкалось видимо-невидимо. А еще там стояло множество ларьков, шатров и всевозможных лотков — как крытых, так и нет. Этакий огромный базар. Всюду стоял шум и гвалт. Люди суетились, бродили, кричали, торговались, зазывали. Не нужно было знать местного языка, чтобы определить, что, скажем, вон тот мужчина с огромной палкой в руках, зазывал к себе покупателей, демонстрируя расстеленные и вывешенные красивейшие ковры — скорее всего ручной работы. Причем, возле лотка с коврами уютно примостился лоток, где продавали что-то сильно напоминающее рыбу. В деревянных чанах с водой плескались странные существа, покрытые желтой чешуей и с огромными грустными глазами.
