Сэнди Митчелл - Избранные воины Императора
— Изначально нет, — сказал Торвен, — но вы сами говорили, что они собираются исследовать скитальца до тех пор, пока он остается в материуме. А это может растянуться на десятилетия, и многое может произойти за это время.
— А что будет, если заразиться один из Астартес? — спросила Крегин. — Они же не смогут породить детей, чтобы действовать в интересах разума выводка, не так ли?
На секунду передо мной вновь ожила картинка как в туннелях под Фиделисом зараженный солдат СПО повернулся против нас с Мирой , и я постарался не думать о том, какое опустошение может произвести зараженный космодесантник. Не говоря уже о перспективе, что зараженный пилот "Громового ястреба" сможет контрабандой протащить несколько чистокровных, чтобы вырезать экипаж, таким образом, засевая новую ячейку культа генокрадов в сердце сообщества Серендипити.
— Нет, не смогут, — согласился я, моя решимость как можно быстрее свалить подальше от "Ревенанта" стала еще сильнее, — я спрошу об этой вероятности у капитана Грайса при первой же возможности и дам вам знать, какие меры предосторожности он предпримет.
По крайней мере, он был реалистом и я был уверен что у капитана есть план на случай непредвиденных обстоятельств, даже если он был точно таким же как в Гвардии: расстрел без промедления и сожжение тел. (Что на самом деле и произошло: когда в конечном счете мне выдался шанс поднять этот вопрос, он стал настолько близок к взволнованному состоянию, какое я ни разу не видел, что счел это странно успокаивающим. Идея, что один из его солдат перейдет на сторону разума выводка, была для него столь же отвратительна, как для любых смертных командиров)[103].
— Все это очень хорошо, — сказал Дуку, — но я лучше предприму собственные меры предосторожности.
В отсутствии гололита или достаточно большого пикт-экрана, на который могли посмотреть все, он передал по кругу инфо-планшет, на котором появилась группа подсвеченных точек, помеченных как скиталец, "Ревенанта" и десяток или около того корветов системной обороны.
— По этому плану я размещу блокаду. Конечно, отдельные корабли будут сменять друг друга согласно операционным требованиям, ремонтироваться и пополнять запасы, но общее число не упадет ниже этого минимума.
— Кажется достаточно плотно, — сказал я, хотя мое понимание трехмерной тактики в лучшем случае можно было назвать незначительным; первое, чему учится хороший комиссар, (в отличие от наученных по книгам придирчивых зазнаек, которые казнят солдат за падение головного убора и вроде бы как по неосторожности оказываются на линии небрежного выстрела[104]), так это пониманию, когда стоит отпустить несколько слов ободрения.
— Но если направить такое количество судов на эту операцию, не оставит ли это оборону системы ослабленной?
— Мы справимся, — сказал Дуку, — надо признать, что у нас осталось не так много стратегических резервов, но если придется, мы все еще можем достаточно эффективно ответить на рейд зелнокожих. Да и угроза заражения генокрадов явная и существенная, вот почему я подтягиваю корабли. Если случится худшее, мы все еще можем не дать им нанести ущерб системе.
— Хорошо, давайте надеяться, что вам не придется так поступать, — сказал я, понимая, о чем он говорит, и почти незаметно кивая ему, чтобы он понял, что это так. Он расположил свои корабли так, что если случится худшее, они могут объединить свою огневую мощь против "Ревенана" и получить контроль над крейсером, если достаточно Отвоевателей и их слуг будет захвачено разумом выводка. Если вообще когда-либо дойдет до этого, сражение будет кровавым, но ССО почти наверняка задавят их своим числом.
— Я так понимаю, что все рассматривают самые худшие сценарии?
Торвен и Крегин посмотрели друг на друга, затем в унисон кивнули. Я был рад, что они хотя бы по этому вопросу они достаточно хорошо сработались.
— Нам приходится, — подтвердил Торвен, — мы с маршалом согласились, что существующие планы на случай непредвиденного вторжения орков докажут свою состоятельность.
Так что, кажется, мы подготовились насколько могли для защиты от атаки зараженных космодесантников, возглавляющих рой генокрадов: еще одна вероятность, которая, как я искренне надеялся, останется чисто теоретической.
— Проблема в том, — сказала Крегин, — что мы по-настоящему не понимаем масштаба угрозы. В лучшем случае, Астартес и Механикус действительно все держат в своих руках, как они любят думать. Мы дадим им знать, что блокады адмирала будет достаточно, чтобы сделать все необходимое, если они не преуспеют. В худшем случае, если все накроется варпом, нам нужно будет мобилизоваться в секунды.
Она пожала плечами.
— На этом все?
Я подобрал выражение лица, чтобы передать свое трезвое размышление.
— Я думаю, мы точно будем знать, только когда они высадятся туда, — сказал я, после достаточно длинной паузы, дабы создать впечатление, что размышлял над этим.
— Точно, — согласился Торвен.
Он склонился над столом в мою сторону, словно желал поделиться секретом и не хотел, чтобы его подслушали:
— Вот почему нам будет намного легче, если в высадившейся команде будет беспристрастный наблюдатель.
Дуку и Крегин согласно кивнули и с внезапной дрожью ужаса, странно напоминающей о моих разговоров с Мирой, я осознал к чему они клонят. Тем не менее, я снова кивнул, словно всерьез рассматривал такую возможность.
— Я могу попросить капитана Грайса взять меня, — сказал я, что было абсолютной правдой, я могу; но это намерение было таким же, как вернуться в вотчину орков для вызова местного военного вождя на соревнования по армрестлингу.
— Хотя посмотрим, что он на это скажет.
Я пожал плечами, чтобы показать, что не знаю. Вряд ли можно было сказать, что я ловко ввел их в заблуждение (уверен, вы согласитесь), но это сработало. Все явственно расслабились, и хотя никто не дошел до того, чтобы похлопать меня по плечу, у меня не осталось сомнений, что на Серендипити меня ждет радушный прием.
— Большего мы не можем просить, — сказал Торвен. Я улыбнулся, играя на репутации скромного героя, как будто идти на безумный риск было обычной рутиной (хотя если подумать, то к этому момент в моей карьере все было именно так), и оглядел присутствующих за столом.
— Тогда возможно у меня будут новости, когда мы встретимся на Серендипити, — сказал я.
Чтобы не случилось, это должно быть наша последняя встреча на борту "Ревенанта"; кажется паразиты Миры достаточно попаслись на гостеприимстве Отвоевателей. Я всем сердцем разделял это чувство, ну или просто губернатор просто захотел получить свой шаттл обратно. Так или иначе, делегация вместе с военным контингентом должна была отчалить завтра. (За исключением Дуку и его людей, которые перескочили на борт флагманского корабля на посланной для этой цели "Аквиле", которая прибыла достаточно точно, за несколько часов до высадки абордажной команды на Отродье).
Конечно, несмотря на впечатление, которому я всячески способствовал, у меня не было ни малейшего намерения лететь туда самому, так как считал миссию не более чем самоубийственной. Но опять же, я не брал в расчет Миру.
ПЕРЕД тем как покинуть конференц-зал, я в качестве предосторожности связался по воксу с Юргеном, чтобы убедиться, что в моей каюте сейчас нет самопровозглашенной спутницы жизни. Должен признать, что ощутил себя немного обманутым судьбой, когда она выскочила из пересекающегося коридора рядом с гостевыми каютами так же внезапно, словно злодей в мистерии[105].
Меня значительно смутило снова увидеть ее во плоти, даже поимев столь эстетическое удовольствие, и дилемма, которую я умудрился отодвинуть на задворки разума под весом более насущных забот, столь же тяжело как и всегда, опять затопила мой разум.
— Кайфас, — она улыбнулась, очевидно, все еще в хорошем настроении и должно быть обрадованная встретить меня, — какой приятный сюрприз.
— Могу сказать то же самое, — ответил я, нацепив улыбку и раздумывая, смогу ли я чуть дольше оттянуть неизбежную конфронтацию или мне нужно просто завершить все как можно скорее. Пока говорил, я продолжал двигаться в направлении своей каюты, в смутной надежде, что у нее где-то еще есть неотложные дела или, по крайней мере, если все будет пахнуть как прогнивший плойн, она будет менее склонна к попытке убить меня, пока может услышать Юрген. К моему явно недостаточному изумлению, она пошла рядом со мной, живо болтая во время прогулки вдоль коридора.
— У меня есть несколько отличных новостей, — информировала она меня и, несмотря на слабый зуд в ладонях, который был вызван этими словами, я кивнул, как будто не мог дождаться услышать.
— Хорошо, — сказал я, выразившись не совсем верно, — мне они не помешают.
