Рон Хаббард - План вторжения

Он это сделал! Я замер, ожидая увидеть молниеносный смер тельный удар.

— Просто ужас, — сказала графиня. — Я так долго пробыла здесь, что совершенно все перезабыла. Давайте попробуем еще — когда вы бросаетесь вперед, я, наверное, должна увернуться, а не стоять столбом, покорно дожидаясь, когда вы на меня наткнетесь!

Он снова устремился к ней, и она снова не успела увернуться. Рука его легла ей на плечо. Графиня Крэк утратила реакцию? Она не может усвоить урок? Никогда не поверю! Свой бросок Хеллер завершил тем, что взял ее за плечи и притянул к себе. Они замерли в этой позе.

И тогда он поцеловал ее! Я приготовился к вспышкам молний и громовым раскатам. Но вспышки не последовало — было какоето невидимое сияние, ко торое я скорее почувствовал, чем увидел. Оно как бы озарило всю ее изнутри. Откинув голову, она поглядела ему в лицо.

— О, Джет, — прошептала она.

Мне удалось стряхнуть с себя оцепенение. Нет, такое поведение просто недопустимо. Так дела у нас не пойдут. Я громко похлопал, чтобы привлечь их внимание. Однако хлопки эти мне пришлось повторить несколько раз, прежде чем пара вообще обнаружила мое присутствие. Наконец они неторопливо зашагали в мою сторону, держась за руки, как дети, которые затаили какой-то свой особый секрет.

— Закругляйтесь с вашими занятиями, — строго сказал я. — Мы уже должны быть у доктора Кроуба. Нам нужно торопиться, Хеллер!

ГЛАВА 3

Идиологическая секция занимала целый комплекс древних каменных сооружений и переходов, расположенных примерно на глубине сотни футов под поверхностью планеты. В отличие от остальных помещений замка и несмотря на стены из черного камня, все помещения здесь были ярко освещены. Я никогда не стремился осмотреть все эти помещения целиком: зрелище представлялось уж слишком отталкивающим, однако я знал, что тут есть и библиотеки, и операционные, и морозильники, и другие помещения, заполненные бесчисленным множеством сосудов и чанов. В Замке Мрака повсюду стоит ужасный смрад, но это не идет ни в какое сравнение с вонью, царящей в биологической секции: здесь считалось в порядке вещей проливать на пол самые различные препараты, которые потом спокойно испарялись, а также оставлять неубранными куски тканей или даже целые органы и давать им разлагаться тут же. Короче говоря, в смысле санитарии это была самая настоящая помойка.

Прежде всего мы зашли в библиотеку, где нашему взору пред стала грязная старая ведьма, которая шаркающей походкой передвигалась по залу, таская за собой какие-то папки с бумагами и постоянно шмыгая сизым носом с вечной каплей на конце. Одной рукой я указал ей на верхнюю полку, второй — на Хеллера и выкрикнул: «БлитоПЗ!» Она была глуха как пень, поскольку ей уже было хорошо за сто пятьдесят, но все-таки она каким-то образом расслышала меня. Старуха без слов направилась к ветхой лестнице и начала взбираться по ней. Оставив Хеллера рядом с ней, я отправился на розыски главного специалиста по клеточной хирургии. Доктор Кроуб оказался в дальней операционной. Едва я появился там, как он сразу же сделал мне знак измазанной в чем-то рукой, чтобы я не мешал ему. Я остановился и принялся молча наблюдать за его работой.

На операционном столе лежал, крепко привязанный к поручням, какой-то несчастный, работу над которым доктор, повидимому, уже завершал. Человек этот скорее всего несколько недель назад был совершенно нормальным, теперь же доктору оставалось навести последние штрихи, чтобы окончательно превратить беднягу в одно из тех чудищ, на которые был столь велик спрос в цирках.

Путем различных манипуляций с клетками и даже генами Кроуб заменил руки и ноги этому (…) щупальцами, взятыми у какого-то морского животного. Кроуб как раз проверял приживляемость и темпы роста языка, явно пересаженного с какого-то насекомого, потому что язык свободно высовывался изо рта на целые полярда. Можно было подумать, что теперь этому уроду предстоит питаться исключительно жуками и прочей дрянью. Кроуб был просто помешан на конструировании таких вот химер, но я уверен, что он при этом и не подозревал, что сам, с непомерно длинными конечностями и носом крючком, не далеко ушел от всех этих уродцев. Во время работы у него на лице появлялось странное, можно сказать, вдохновенное выражение, выражение истинного ученого, одержимого своим делом. Он способен был нагнать ужас на кого угодно. Дело в том, что Кроуб был искренне убежден в значимости своего дела.

Мне удалось мельком подметить выражение глаз оперируемого уродца. По выражению этому мне стало совершенно ясно, что этот (…) уже давно сошел с ума. Но это сущая ерунда, все равно уродцам Кроуба уготован очень короткий век: когда один из них умирает, цирк сразу покупает другого. Да и зрителям они очень быстро надоедают, так что в известном смысле это даже полезно для бизнеса.

— Готово, — изрек наконец Кроуб, вставая и потягиваясь. — Полюбуйтесь на первого и единственного представителя живой природы с незавоеванной пока планеты Метечерстолциан!

Ну, на астрографии меня не проведешь.

— Такой планеты нет в природе, осадил я его.

— Да? Ну что ж, возможно, что и нет, — согласился Кроуб. — Но зато у нас есть отличный представитель живого мира оттуда.

— Ладно, хватит трепаться, — сказал я. — У меня тут специальный агент, которому вы должны кое-что подправить.

И в это мгновение страшная боль пронзила мой желудок. Я невольно огляделся. Может быть, это от вони у меня начался приступ тошноты? Странно. Я успел побывать на множестве планет, и чего я только там не ел — ведь я уже много лет работаю в Аппарате, а работа эта связана с определенными сложностями. Но желудком я не страдал никогда.

Привязанным к операционному столу «пациентом» занялся один из ассистентов Кроуба, а мы со старым психом вышли из операционной. В библиотеке Хеллер сумел найти себе стул. Сейчас он бегло просматривал книги, которые ему отбирала старая ведьма. Он коротко кивнул, когда я представил ему Кроуба.

— Я ведь во время экспедиции так и не опускался на поверхность планеты, — сказал Хеллер. — А тут так интересно. Знаете, это просто великолепная планета. — Он отобрал несколько слайдов с изображением аборигенов и вдруг глубоко задумался, бросая изредка взгляд на слайды. Вслед за нами в читальный зал вошли двое ассистентов Кроуба. Один из них тащил за собой складной стол, а второй — поднос с какими-то инструментами. Кроуб уселся поудобнее.

— Так на какую это планету мы собираемся? — спросил он как истинный доктор.

— На БлитоПЗ. Поместному — Земля, — сказал я.

— Ага, — задумчиво протянул Кроуб, а один из его ассистентов сразу же принялся стаскивать с полок нужные папки и складывать их перед доктором на столе. Кроуб пригляделся повнимательнее к одной из брошюр.

— БлитоПЗ. Так-так. Гуманоиды. Сила тяжести… Так-так… хм… атмосфера… Стип, подайка мне график соотношения плотности костной ткани. — Ассистент тут же протянул ему нуж нуютаблицу. — Так-так, — пробормотал Кроуб.

— Агент этот должен ничем особым не отличаться от стандартного жителя БлитоПЗ, — сказал я.

— Так-так, — проговорил Кроуб, как бы отмахиваясь от меня. — Стип, я не вижу здесь инструментов для обмера.

Стип мигом исчез и скоро вернулся с тележкой, нагруженной приборами. Кроуб жестом приказал ассистенту заняться Хеллером. И тут я почемуто снова ощутил приступ тошноты и боли в желудке. Да что же это со мной творится?

Хеллер разделся. Судя по тому, что взгляд его шарил по полкам с книгами, они его интересовали значительно больше, чем то, что Кроуб собирался делать с ним самим. Казалось, он стремится найти среди книг какую-то вполне определенную. Тем не менее он по слушно встал на весы и делал все, что от него требовалось, хотя с довольно рассеянным видом.

Ассистент тем временем делал обмеры и продолжал вести записи, подчиняясь невразумительному бормотанию Кроуба. Стип забыл принести определитель плотности костной ткани, поэтому ему вновь пришлось отправиться за ним. Нельзя сказать, что работа команды Кроуба отличалась четкостью. После того как Стип вернулся наконец с определителем, я услышал какие-то перешептывания и возню за дверью.

Там появились пять представительниц женского пола из штата Кроуба, которые оживленно обменивались вполголоса какими-то репликами. Не могу сказать, что именно они говорили за дверью, но время от времени они с любопытством заглядывали внутрь и вообще были подозрительно оживлены. Я оглянулся и тут только понял, что внимание их приковано к Хеллеру. Ассистент как раз потребовал от него проделать ряд физических упражнений, чтобы определить его мышечную силу. Да, фигура у него была отличной. Он походил на скульптуру из дерева, сотворенную божеством, к которой, однако, приложил руку и кто-то из мелких бесов. Хеллер так не подходил к этому месту, как статуя, украшающая алтарь храма, была бы неуместна в выгребной яме. Мне даже пришло в голову, что он поразительно похож на выстав ленную в художественной галерее Волтара скульптуру работы знаменитого Доувуга, известную под названием «Бог Рассвета». О боги! Да что это со мной — я ведь никогда не был поклонником мужского тела! А уж когда Кроуб завершит свою работу с ним… И тут снова приступ страшной боли поразил мой желудок. Мне даже пришлось присесть на стул, огромным усилием воли удерживаясь от того, чтобы не согнуться пополам. Наконец они покончили со всеми обмерами. У Кроуба к этому времени собралась довольно толстая стопка листков.