Мадемуазель травница (СИ) - Алексина Наталья

Мадам Бернар поджала губы, но отрицать ничего не стала.

— Вообще, мэр постоянно ходит в храм, — заметил Жиро. — Если на нем и было колдовство, то оно каждый раз развеивалось в храме.

— И ты считаешь, это ее оправдывает? — зарычал друид, но Брюн не убоялся.

— Считаю, что у тебя есть добропорядочная ведьма, а ты думаешь ее убить. Даже мы не сажаем людей, если они просто напились и подрались. Штрафуем и отпускаем.

Посох друида засиял ярче, показывая все, что думает о нас Жан.

— Может быть, есть другие варианты? Ссылка? Служение в храме? — предложила я.

Друид замер в задумчивости, и постепенно его посох перестал светиться. Через минуту он снова выглядел всего лишь интересной деревяшкой.

— Можно попробовать… — задумчиво сказал Жан.

В том, как быстро он согласился, сквозило облегчение. Ему, как и нам, не хотелось убивать мадам Бернар. Даже если она ведьма…

— Служение в храме плохой вариант, — заметил Жиро. — Они хоть и говорят об искуплении, но если там кого-то признали ведьмой, она у них умирает.

— Я думал о лишении сил, — сказал Жан.

— Да лучше сразу убейте меня — вставила возмущенная мадам Бернар. — Чувствовать все эти старческие боли в спине, ломоту в теле, спать по полдня и вставать раньше петухов? Нет. Убивайте.

Она так решительно это сказала, что мы на время опешили. А женщина вздернула подбородок и приготовилась умирать.

— Вот прямо вот так? — с осторожностью переспросил друид.

— Мне лечь?! — воскликнула «ведьма».

Не иначе как от удивления, Жан хмыкнул.

— Обычная человеческая жизнь низкая цена за то, что ваша душа после смерти сможет возродиться, — заметил хозяин леса. — Если она у вас, конечно, есть.

Мы с Жиро замерли. Я молилась, чтобы мадам Бернар согласилась, почему-то не хотелось ее терять, несмотря на пыльцу…Не видела я в ней особого зла, ни по отношению к ансульцам, ни ко мне.

Похоже, я самый добрый четверть-оборотень на свете.

Наконец она кивнула, и даже Жан с облегчением выдохнул.

— Отойдите оба за дверь, — распорядился он.

— Клянешься, что не убьешь её? — спросила я и тут же услышала слова клятвы. Глаза Жана окончательно стали звериными, и на его руках вдруг появились когти. Это выглядело странно, но вовсе не пугающе. Стало любопытно, захотелось расспросить об этом и проверить остроту.

— Мы за дверью, если что, придем на помощь, — сказал Жиро и, помявшись, добавил: — Ты справишься?

— Должен.

На этом нас выставили, и мы затихли. Долгое время ничего не слышалось, а потом, как будто кто-то запел. Что-то непонятное да и не похожее на песню.

— Почему ты подумал, что он не справится? Вы такого не делали? — спросила я.

— Не делали, — ответил Брюн, прислушиваясь. — Он еще молод для друида. Не вошел пока в силу. У них только в двадцать пять уходят от наставника.

— А сколько же Жану?

— Двадцать один.

Напев оборвался и за дверью полыхнуло. Сердце в этот момент замерло. Мне виделось, что после такого зарева от людей остались только угли. И от этого становилось жутко.

Мы немного выждали и забежали в комнату. Жан и мадам Бернар сидели в разных концах на полу. Друида трясло, а нашу «ведьму» как будто качало на ветру. На мой облегченный возглас никто не ответил. Радости почему-то на измученных лицах я не заметила, и даже Брюн по-прежнему хмурился. Никакой даже секундной радости.

Жиро поднял друга и потащил на улицу, мотнув головой, чтобы я осталась в доме.

Жан висел на Брюне, и мне с трудом удалось не побежать следом. Нельзя же оставлять в одиночестве ведьму. Надеюсь, теперь уже бывшую ведьму.

Чувство облегчения от того, что все остались живы, быстро улетучилось. Перед глазами стояло бледное лицо друида, а передо мной сидела невероятно печальная мадам Бернар. И не ясно, к лучшему мы это все затеяли или нет…

Я осторожно опустилась рядом с женщиной. Она смотрела на свои руки с тоской и, кажется, обидой. Вокруг ее рта четче обозначились складки, мелкие вертикальные морщинки у верхней губы стали глубокими и сделали мадам Бернар больше похожей на старушку.

— Все образуется, вы живы, — произнесла я и накрыла ее руку.

— Не думала, что друид это сделает. Мне казалось, ему легче убить… — сказала она. — Он пощадил из-за вас. Но даже теперь он будет за мной следить, очень пристально… И, возможно, когда-то убьет, чтобы быть уверенным — силы зла повержены.

Она горько усмехнулась. Я недоумевала: какая разница, будут за тобой следить или нет, если сохранили жизнь? Но мадам Бернар будто погасла, а мне искренне хотелось, чтобы она оставалась прежней.

— Но теперь вы можете проклинать в полный голос, — заметила я. — И ничего не будет. А через два дня, кстати, конкурс клумб, в котором участвует мадам Жопризак.

На губах бледной мадам Бернар появилась слабая улыбка.

— О-ля-ля…

Глава 23

За два дня показалось, будто прошла короткая жизнь. И особое место в ней занимал друид. Сонный и укутанный в одеяло, или страстный и голый. Он был разный и постоянно рядом.

Когда Жан спал, то подкладывал под заросшую щеку ладонь и становился совсем беззащитным. А когда бодрствовал, часто мне улыбался…

Мне нравилась эта новая маленькая жизнь.

На конкурс клумб мы пришли после того, как уехал мэр Лигоса. Его, как почетного гостя, пригласили утром, когда еще никто не напился. А мы с друидом пришли уже после обеда.

Ансуль выглядела интересно. Вся в цветах, перед каждым домом стояли столы и стулья. Я могла предположить, что утром все было чинно. За этими столиками либо не задерживались, либо мирно попивали чай, обсуждая соседские розарии. Но после обеда ансульцы вынесли вино… Мы с Жаном очень вовремя пришли.

У первого же столика плотный румяный мужчина сунул в наши руки по кружке.

— Не замочите усов, месье друид, — хохотнул он, будто сказал какую-то шутку. Но сам же о ней забыл и начал болтать с соседом.

— Как тебе в пятнадцать удавалось притворяться взрослым? Ансульцы даже сейчас относятся к тебе без трепета. Наверное, только борода спасала, — улыбнулась я.

— В пятнадцать? — поперхнулся друид. — Я с ней хожу третий год. В пятнадцать, знаешь, она не очень-то растет.

Здесь уже опешила я. Но быстро сориентировалась.

— Ты ее поначалу клеил? Из чего же ты ее делал? Конские волосы? Или, может, украл под покровом ночи косу у порядочной мадемуазель? — что-то я разошлась, но друид лишь хмыкнул. Странно, он совсем не обижался на мои шутки.

— Украл косу?

— Ну знаешь, есть мужчины, которые крадут честь…а ты косу.

Мы не выдержали и засмеялись вместе. Слишком уж интересная картина — друид-похититель… с косой вместо бороды.

— Я просто прятался и делал вид, что прошлый друид жив. Со спины я выглядел взрослым, хоть и худым, — ответил Жан.

— Странно, что ансульцы не догадались… Хотя, мне кажется, они подозревали. Во всяком случае, твое имя точно знали, хоть и не говорили.

— Ну, не скажи… Моего наставника тоже звали Жан, — улыбнулся друид. — И его наставника. А фамилия Дюбоис идет от самого первого учителя. Вот уже несколько сотен лет «Жан Дюбоис» — это имя всех друидов местного леса. Традиция.

Вот это новости. Я, наверное, долго бы переваривала все, что узнала, но неожиданно наткнулась взглядом на худого высокого паренька.

Он замер далеко впереди и тоже смотрел. Между нами стояли столы и сновали люди, но я не могла ошибиться.

— Жак? — потом плюнула широко улыбнулась и пошла ему навстречу. — Жак! Ты ли это?

Парень тоже пошел ко мне. И как только мальчик остановился, я заметила, как он повзрослел. Вроде и не изменился, но взгляд казался совершенно недетским и каким-то решительным. Я постаралась радушнее улыбнуться, но Жак отчего-то не поддержал.

— Вы меня простите, Ан-Мари? — Парень пристально посмотрел мне в глаза. — За тот браслет? Я слышал, что вы чуть не умерли. Я виноват и …