Андрей Смирнов - Артур, племянник Мордреда
К счастью, это оказались не злые враги, а всего-навсего мой папаша, который хотел узнать, чем занимается его чадо.
— Хандришь? — Спросил он, когда контакт стал достаточно плотным и он смог оценить мое состояние.
— Меня покусала собака. — Пожаловался я.
Папа усмехнулся.
— Сделать тебе укол от бешенства?
— Да уж, не помешает.
Он протянул ко мне руку, я пожал ее, и Марк оказался в пещере рядом с моей кроватью.
— Сможешь мне помочь? — Спросил я.
Марк неопределенно пожал плечами.
— Попробую, но много не жди. Я не слишком хороший колдун. Кто тебя так отделал?
— Говорю же — одна местная псина.
— Очевидно, это была необычная собака.
— Да уж, — я вздохнул. — Нефигово этот Моргот откормил свою таксу…
— Моргот? — Переспросил отец, совершая какие-то манипуляции со знаком Лабиринта. — Кто это?
— Да так… Один местечковый плохиш, с которым я еще не успел познакомиться. Разводит всякую живность: драконов, орков, барлогов, волков…
— И такс?
— Это разновидность волков.
— Я смотрю, ты тут уже хорошо освоился. — Заметил Марк, продолжая сеанс терапии. — А этот парень, Моргот — он точно местный? Или он работает на кого-то из наших?
— Честно говоря, я просто не знаю. — Признался я. — Возможно даже, что это и есть кто-то из наших — хотя я очень надеюсь, что нет. Это весьма и весьма перспективное Отражение.
— Да? — Марк приподнял бровь. — И что в нем такого особенного?
— Ну-у… вообще-то это пока секрет.
— Как, даже от родного отца?!
— Обещаю, ты будешь первым, кому я расскажу.
— Почему бы не рассказать прямо сейчас?
— Пока я еще морально не готов. Надо кое-что проверить…
Тут мою комнату-пещеру вновь решила посетить королевская чета, и нам с отцом пришлось прервать разговор. Я представил Марка эльфам. Его они тоже заверили, что он — всегда желанный гость в Дориафе.
— Я смотрю, тут к тебе хорошо относятся, — отметил Марк, когда эльфы ушли.
— Угу. Я вроде как местный герой.
— Да? А что ты такого сделал? Пришиб таксу?
Я кивнул.
— Думаешь, это было легко? На такое не каждый способен.
— Точно. — Усмехнулся Марк. — Я, например, за всю жизнь не убил ни одной.
— Ты не видел здешних.
— Они большие?
— ОЧЕНЬ.
То ли Марку было нечем заняться, то ли в нем неожиданно проснулись отцовские чувства, но он сообщил мне, что останется на этом Отражении до тех пор, пока я не поправлюсь. Не исключено, что его заинтересовали гигантские таксы, способные покалечить бессмертного, но ему быстро пришлось разочароваться в идее их военного использования. Эльфы объяснили ему, что Кархарот был исключительным явлением в роду ангбандских волков. Впрочем, эльфы и сами по себе очень заинтересовали Марка, поскольку они стреляли почти также хорошо, как и он сам, а такие таланты на Отражениях встречаются редко.
Я потихоньку поправлялся. Каждый день Марк и Мелиан практиковались на мне в целительных чарах. Через месяц я начал чувствовать свои ноги, а спустя еще две недели — уже мог самостоятельно передвигаться, правда, для этого мне приходилось опираться на костыль. Несколько раз звонила Ида, но я убедил ее, что за мной есть, кому присмотреть.
Пока я валялся на больничной койке, у меня была уйма времени, чтобы хорошенько все обдумать. Мне нужно было больше информации об этом Отражении. С помощью Лабиринта я вызвал книгу, породившую данный мир, и перечел ее еще раз — от корки до корки. Кроме того, я расспрашивал эльфов Менегрота. У королевской четы имелось немало государственных дел, Берен и Лутиэн были слишком заняты друг другом, и поэтому я общался либо с Маблунгом, либо с Белегом, либо с кем-нибудь из эльфов рангом пониже. Я слушал очень внимательно все, что они говорили, а они умели очень хорошо рассказывать.
Это было весьма симпатичное Отражение, и временами я ощущал уколы совести от того, что влез сюда, кое-что испортил и в будущем собирался испортить еще больше. Согласно сюжету, волк должен был прыгнуть на Тингола, а Берен — защитить его и погибнуть. Тогда в чертогах Владыки Судеб зазвучала бы самая прекрасная песнь, что когда-либо складывалась в этом мире, Берен вернулся бы к жизни, а Лутиэн потеряла бы свое бессмертие и полностью разделила бы с Береном его судьбу.
Но теперь… Теперь все пошло по другому пути, и будущее Белерианда перестало быть детерминированным. Берен жив, и песнь Лутиэн в чертогах Мандоса так и не была спета. Все последующие события будут выстраиваться по совершенно иной линии, и я отдавал себе отчет в том, что, чем больше я проведу времени на этом Отражении, тем сильнее эта линия будет отличаться от изначальной.
Когда я рассказал Марку о драконах, он некоторое время молчал.
— Я расспрашивал местных о Темном Валенке. — Уведомил он меня.
— О ком, о ком?!.
— Ну, об этом… — Марк поморщился. — О главном плохише.
— О Темном Вале? — Догадался я.
— Ну да. Вряд ли под его маской скрывается кто-то из наших. По всему выходит, что Моргот именно тот, за кого себя выдает. И на твоем месте я бы не стал связываться с ним.
— Но почему? — Удивился я. — Если это кто-то из местных, я вообще не вижу проблемы. Прибить его — и дело с концом.
— Тебя самого чуть не загрызла его собачка. — Попытался урезонить меня Марк.
— Да ладно! — Пренебрежительно отмахнулся я. — Не верю, что двое бессмертных не смогут справиться с каким-то демоном из Отражений…
— Артур, это не просто «какой-то демон». Ты с таким существами еще не встречался, но судя по всему, тут на севере обитает самый настоящий отраженческий божок. Эти божки могут быть очень опасны, сынуля. Особенно на своей территории.
— Полагаешь, с ним следует договориться?
Марк покачал головой.
— Если то, что эльфы мне о нем рассказывали — правда, вряд ли тебе это не удастся. Моргот свирлеп и дик. И совершенно неадекватен.
— Не факт!
— Разве в этой книжке, — Марк кивнул в сторону тумбочки, на которой лежал «Сильмариллион», — сказано обратное?
— Нет. В книжке Моргот тоже плохой и нехороший, но не в этом дело. Видишь ли, перечитывая книгу во второй раз, я заметил, что между книгой и данным Отражением есть несколько мелких отличий. Например, в книге у прародителя драконов — Глаурунга — не было крыльев. Но в первый раз я читал не очень внимательно, и поэтому был уверен, что крылья у него были. И в результате — местный Глаурунг летает, а не ползает! Я уверен, найдутся и другие отличия.
— Надеешься, что темный божок на севере встретит нас с распростертыми объятьями?
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Думаю, нет. Не сомневаюсь, что он злой, темный и давно хочет завоевать все это Отражение. Но мне нужны драконы, а не Белерианд. Полагаю, Моргот — злобный и темный, но мозги у него должны быть на месте. Если он не идиот, то поймет, что от союза с нами можно получить огромную выгоду. Я собираюсь КУПИТЬ у него драконов.
Марк почесал подбородок.
— Я думал, мы дружим с эльфами.
— Эльфам совершенно необязательно знать о наших переговорах с Темным Валенком. — Улыбнулся я. — Равно как и Валенку — о нашей дружбе с эльфами.
— Ну что ж, может быть, что-нибудь из этого и выйдет… Как ты намерен действовать?
— Сначала я хочу провести один эксперимент…
* * *— У вас необычная магия. — Сказала Мелиан, когда я продемонстрировал ей свою колоду и объяснил, как действуют карты.
— У вас тоже. — Ответил я, извлекая козырь Киммерии. — Было бы интересно поучиться друг у друга, вы не находите?
— Я полагаю, такая попытка вряд ли что-то даст. — Усомнилась майя. — Ведь сила, которой обладает то или иное существо, проистекает из его сущности, а наша с вами сущность различна.
Я пожал плечами. В чем-то эльфы были мне симпатичны, но при выборе союзника я собирался руководствоваться не собственными эмоциями, а чисто прагматическими соображениями. Я еще не решил, чью сторону выберу. Мелиан вежливо дала мне понять, что не намерена посвящать пришельца из другого мира в свои колдовские секреты. Я собирался побеседовать с Морготом в самое ближайшее время, и если в ходе беседы Темный Вала проявит большую дипломатическую гибкость, чаша весов однозначно склониться в его пользу.
Когда контакт возник, я взял Мелиан за руку и шагнул в дверь между мирами. Следом за нами из радужного свечения вышли Марк и Тингол.
— Ну, — спросил я, с наслаждением вдыхая холодный воздух родных гор, — что скажите?
— Поразительно… — Оглядываясь, сказал Тингол.
— Я умираю. — Сказала Мелиан.
Я вздрогнул. Майя произнесла эти слова достаточно спокойно, но, вызвав Лабиринт, я увидел, что она не лжет и не разыгрывает нас. С ней творилось что-то не то. Энергетическое сгущение, которым она, по сути, являлась, отчаянно содрогалось, едва удерживая тот облик, который мы видели с помощью обычного зрения.
