Алексей Зубко - Специальный агент высших сил

— Мурку? — предположил черт.

— Да нет… все больше про пятнадцать человек на сундук мертвеца и бутылку рома.

— И давно вы здесь?

— На этом корабле всего вторые сутки. А в пиратском плену… уж с год, верно, будет.

— Ого!

— А сами вы кто такие? Какими судьбами попали сюда?

Обрисовав в двух словах ситуацию, я поочередно представил своих друзей, заодно проведя перекличку.

— Яга?

— Туточки.

— Знакомьтесь, это бабушка Яга.

— Ага, — буркнул Садко.

— Дон Кихот?

— Здесь я, — отозвался благородный идальго и тотчас пожаловался: — Они у меня доспехи отобрали.

— Целее будут, — успокоил я его, — а то тут такая сырость, за пару дней окончательно заржавеют… Леля?

— Здесь. А плыли бы в другую сторону… я бы им устроила.

— Сестричка моя, — пояснил я для нового знакомца. — Ливия?

— Возле бочки, дорогой. И, кажется, в ней кто-то есть. Думаю, пойманные русалки.

— Может быть. Добрыня Никитич?

— Здесь.

— Добрыня Никитич, — переспросил Садко, — богатырь былинный?

— Он самый, — кивнул я, чувствительно приложившись головой о какую-то балку и выругавшись в сердцах: — Черт!

— На месте, — бодро отрапортовал рогатый.

— Вообще-то я не спрашивал, а поминал, — признался я. — Ну да ладно. Мой ангел-хранитель.

Если на Садко это и произвело впечатление, то свои мысли он никак не озвучил.

— Еще с нами Рекс, мой верховой олень, Никого не забыл?.. Ах, да! Меня зовут Лель. Теперь точно всех представил.

— Вот и познакомились, — подвел черту Садко.

— А вы здесь один, или еще кто-нибудь есть?

— Никого. Я-то на другом корабле до этого томился, попроще, а сюда попал после того, как эти — пришлые головорезы, — к ним присоединились и верховодить начали. Странно это.

— Бывает и страннее.

— А про какие плюсы нашего положения ты говорил? — вспомнила Леля.

— Во-первых, мы живы.

— С этим трудно поспорить. Но в таких условиях надолго ли?

— А во-вторых, — проигнорировав пессимистическое замечание сестрички, продолжил я, — как бы там ни было, но мы продолжаем двигаться к острову Буяну.

— Нужно захватить корабль, — прошептала Леля. — И чем быстрее, тем лучше. Ты случайно Стрибогову свирель не потерял?

— Нет, — нащупав в кармане тонкую трубку, ответил я. — Меч отобрали, а ее не нашли. Но ведь мыза барьером, и она не сработает.

— А вдруг? Попробуй призвать ветер, и пускай он поднимет бурю и выбросит корабль на остров Буян.

— А нет, так пускай хотя бы за пивком к ближайшему целовальнику слетает, — внес свои коррективы мой персональный ангел-хранитель. Он же бес-искуситель. Так что разобраться, на которую из двух контор он в настоящий момент работает, невозможно! Сдается мне, он умудряется одновременно угодить и вашим, и нашим. То есть сперва втравить меня в неприятности, а затем самозабвенно путаться под ногами, когда я буду выпутываться, при этом давая полезные и не очень советы, чаще всего либо слишком поздно, либо под руку.

Достав свирель, я добросовестно попытался вызвать ветер, но раздавшиеся звуки вызвали лишь зубную боль, причем у всех одновременно. Даже крысы и те бросились врассыпную, бессовестнейшим образом топчась по ногам.

— Какие еще предложения будут? — поинтересовался я, спрятав волшебный музыкальный инструмент в карман.

— На голодный желудок что-то мысли умные не идут, — сообщил черт. — Прикормить бы… Ни у кого бутерброда в кармане не осталось?

— Сам лови, — заявил Садко. — А то так и норовишь на все готовенькое.

— Так темно же.

— А ты на ощупь.

Последовавший за этим советом вопль Лели показал, что черт решил-таки им воспользоваться.

— Теперь синяк будет, — укоризненно произнесла она.

— У меня тоже. А еще контузия на правое ухо… Непременно нужен свет, — решил черт. — Да будет свет, сказал он… да будет свет… И я могу сказать, а толку? Не говорить, действовать нужно.

— Что ты задумал?

— Не мешайте, — отмахнулся черт, продолжая бормотать под нос непонятные реплики. — Берем палочку и в ухо… Теперь засовываем в… Ой! Занозу загнал. Ну, ничего, зато засохнет быстро.

— Лель, что с ним? — спросила Леля, посчитав меня специалистом по нервным расстройствам чертячьего племени.

— Стресс.

— А…

Бормотание черта начало удаляться от меня, словно его источник решил прогуляться к корме корабля. Чего просто не может быть, поскольку он, как и все мы, прикован кандалами к своему месту.

И тут среди густого мрака вспыхнула яркая искорка света.

— Горит, — сообщил черт, продемонстрировав нам горящую спичку.

Он действительно каким-то чудом сместился к самой корме, то есть шагов на пятнадцать. Но чудес, как известно, не бывает. По крайней мере в последнее время и на территории, окруженной антимагическим барьером. Значит, дело здесь нечисто… вернее, в ловкости пальцев нечистого. Черт тем временем выдернул просмоленную ветошь, которой была законопачена щель между досками, и подпалил ее с одного края. Потянуло горелым.

Кто-то, кажется Дон Кихот, раскатисто чихнул.

— Будь здоров, — пожелал ему мой ангел-хранитель, подслеповато щуря глаза и осторожно раздувая огонь. — Сейчас сообразим костер.

— Великолепно! — обрадовался Садко. — Сегодня на ужин будет жаркое.

С сомнением посмотрев на плещущуюся под ногами воду, черт в качестве площадки для костра избрал один из выставленных в ряд бочонков. Пристроив дико чадящую тряпицу на плоскую крышку, он оторвал от стоящего рядом ящика несколько планок и соорудил из них костер.

— Чертушка, — ласково обратилась к постоянно рогатой и временно крылатой нечисти Леля. — Может, ты и нас освободишь от оков?

— Легко, как хвостом сопли утереть.

Переходя от одного пленника к другому, черт одним движением согнутого пальца поочередно вскрыл все массивные замки.

Благодарно похлопав его по спине, я выразил общее мнение одним, но чистосердечным словом:

— Спасибо!

— Это мое призвание, спасать тебя, — потупил взор рогатый, при этом демонстративно расправив ангельские крылья.

— Ты мо… — начал я, но тут мой взгляд упал на бочонок, на котором находчивый черт развел костер. — Ложись!!

Схватив Ливию за руку, я попытался привести ее в горизонтальное положение.

— Странные в вашей семье нравы, — заметил черт. — Ни тебе слова ласкового, ни прелюдии…

— Что случилось?

— П-порох, — проглотив вставший в горле ком, ответил я. — Взорвется!!!

И тут Добрыня Никитич показал, что богатыри русские от опасности не прячутся, а идут ей навстречу.

Идти, правда, он не стал, а со словами: «Прощу прощения, сударыни» — извлек из бочки поочередно всех троих морских дев и, поднатужившись, метнул емкость с водой в весело потрескивающий на бочонке с порохом костер.

Полная почти наполовину пятисот литровая бочка обрушилась на костер, разметав его по сторонам и легко, как карточный домик, раздавив оказавшийся пустым бочонок из-под пороха, мощно врезалась в днище судна. Под треск досок вверх ударил веселый фонтан воды.

Что это значит, первым сообразил черт, истошным воплем повергнув в ужас не только нас, но и крыс, из-за собственной глупости пропустивших последнюю остановку корабля.

— Полундра! Тонем!!!

Отступление восьмое

УЧЕНИЯ АНГЕЛОВ-ИСТРЕБИТЕЛЕЙ В УСЛОВИЯХ ПРИБЛИЖЕННЫХ К БОЕВЫМ

Главное не победа, а участие.

Любая запланированная битва или, если подойти к данному вопросу глобально, война, или, если свести все к личностям, поединок, начинается с психологической накачки. Боец должен знать, за что он ненавидит своего противника.

Вот так и прохаживавшийся перед отрядом ангелов-истребителей Эй не собирался игнорировать эту традицию.

— Орлы! — Это стандартное обращение старшего по группе к подчиненным в данном случае было более чем уместно. Широкие белоснежные крылья за спиной делают ангелов похожими на гордых повелителей воздушных пространств. А если прибавить к этому гордо выпяченную грудь, чеканный профиль и сверкающие из-под высоких надбровных дуг глаза, то сходство возникает не только в облике, но и в атмосфере величия, витающей вокруг них.

— Орлы, — повторил Эй, окинув отеческим взглядом своих бойцов, — нам доверена важная миссия. Настолько важная, что от нее может зависеть сама жизнь на Земле.

— Выполним! — в один голос заверили командира ангелы-истребители. Чего-чего, а ангельской кротости в их голосах слышно не было. — Виновных накажем, невинных спасем!

— Молодцы! Я в вас верю. Скажу больше — Он в вас верит.