Ольга Болдырева - Скелеты в шкафу
От недавних переживаний остался неприятный осадок, но полуэльфийка прекрасно понимала, что исправить ничего не сможет и лишь сделает хуже, если будет задавать один и тот же вопрос: «А что, если?» В конце концов, смерть – это только смерть, и в ней нет ничего нового. Неприятная процедура, через которую рано или поздно вынуждены проходить все люди.
Девушка помотала головой, наблюдая, как красиво пружинят белые локоны, и с вызовом посмотрела на удивленного Рита.
– Это их проблемы. В конце концов, распоряжение императора было предельно простым: хоронить умерших на новых кладбищах, отрезанных от поселения как минимум полосой леса или же водой. Если бы жители соблюдали это правило, к ним бы не забрела плакунья, в первые же два часа нашедшая своих родственников.
– И именно поэтому ты им предлагаешь такую жестокую альтернативу? – не отступила Юльтиниэль. Наверняка это было глупо – остановиться посередине улицы, чтобы начать спор, не предназначающийся для ушей местных жителей. – Либо большая часть из них будет убита нежитью, а остальным придется в такое время искать новое пристанище, либо ты оберешь их до нитки, заставив морить голодом себя и своих детей… Вот уж не ожидала, что в благородном роду Ритов, о котором ходит столько чудесных легенд, может появиться такое расчетливое чудовище!
Юля даже подумала, что он ее ударит, но вместо этого мужчина только улыбнулся:
– Можешь не переживать за благородство Ритов, княжна. В любом случае, если ты так жалостлива, так и быть, я вычту твою долю из суммы. Такое решение проблемы устроит твою светлость?
Юльтиниэль открыла рот, чтобы ответить, куда в этом случае Риту следует деть его собственную долю, и снова его закрыла. Оррен слишком легко выдал незнакомой княжне неприятную тайну своего происхождения, и это было удивительно. И с неохотой девушка согласилась:
– Хорошо, вычти мою часть, я все равно не смогу взять эти деньги.
– А я-то считал, что случай Таллиэля самый безнадежный. – Оррен, больше не оборачиваясь на замершую Юльтиниэль, направился в дом.
Альга покачала головой, но ничего добавлять не стала, поспешив за мужчиной. Талли прикоснулся к открытому плечу девушки:
– Прости Оррена, но про род ему лучше не напоминать. Он, с одной стороны, им безмерно гордится, а с другой – слишком переживает из-за того, что хоть Виктор и принял его как сына, но никогда не забывает напомнить, что Оррен не его кровь. А ты ему про «чудовище», неудивительно, что он сгоряча все сказал. Он и нам с Альгой тайну открыл даже не в первый год знакомства, а гораздо позже. Сохрани ее, ладно? Деньги – это не главное, я с радостью разделю с тобой, княжна, свою долю.
– Спасибо, – кивнула Юля, поднимаясь по скрипучим ступеням. – Конечно, сохраню!
– Рэль, – стоило ей только ступить на чердак, как к девушке сразу же обратилась Альга, – а ты больше плакунью не чувствуешь?
Юльтиниэль уже знала, как эльф объяснил ее странное поведение. Надо сказать, с подобным мнением она не была знакома. Конечно, не больно-то Юльтиниэль и изучала особенности перворожденной расы и связанные с этим легенды, но все равно было обидно, что такой интересный факт прошел мимо нее.
– Нет, не чувствую, – ответила полуэльфийка, проходя к своему тюфяку.
Наблюдать за сборами охотников было интересно: Талли, покопавшись в своей сумке, извлек на свет с десяток различных пузырьков, заполненных сушеными травами, какими-то порошками и разноцветными жидкостями. И теперь, используя пустые флаконы, смешивал содержимое.
– Не думала, что магу нужно возиться с этими травами… – фыркнула она.
Ладно бы Талли не обладал большим потенциалом – тогда использование специальных смесей было бы оправданно. Юльтиниэль пренебрегала алхимическими науками, считая их неэффектными и скучными, и очень удивилась, увидев, как эльф осторожно отмеряет капли красной тягучей субстанции, напоминающей кровь.
– В таких делах, как охота на нежить, все средства хороши. К тому же мне можно и не пользоваться, а Альге с Орреном пара таких скляночек жизнь спасти могут, – улыбнулся Талли.
– Не выпендривайся, остроухий, – отозвался Рит, – жизнь мне помогает спасать мой меч.
– Значит, на твою долю я могу не делать? – заметно оживился Таллиэль, протягивая пять готовых составов Альге и уже собираясь убирать остальное обратно в сумку.
– Размечтался!
– Рэль, – Альга опустилась на тюфяк рядом с эльфийской княжной, – может, тебе все-таки стоит остаться здесь? Я понимаю твою тягу к приключениям, ну какой же девушке в нашем возрасте не хочется сразиться с большим монстром и одержать победу? Но лучше уж тебе поберечься… Все-таки, лучезарная княжна дружественного народа… твой брат не обрадуется, если тебя съест какой-нибудь оборотень или выпьет плакунья.
– Не-а, – безмятежно отозвалась Юльтиниэль. – Талли сказал, что сейчас это почти не опасно. Вот после захода солнца, если плакунью не найдем, я подумаю о том, чтобы уйти домой. А пока хочется поучаствовать. Я не такая беззащитная, как может показаться.
– Это мы уже видели, – не остался в стороне от разговора Рит. – Бедные разбойники!
– Вот, тогда держи. – Талли протянул ей три флакончика из мутного зеленоватого стекла, в которых плескалось что-то крайне неаппетитное. – И постарайся держаться поближе ко мне. Договорились?
– Конечно! К тому же вдруг нам по дороге сапожная лавка попадется? Я уже все ноги истерла!
Глава 11
Перед бурей
Если не строить свою жизнь самому, то кто-нибудь обязательно построит ее за тебя.
NNПо дороге в Охранительную крепость я пересказал Василию и Маришке разговор, услышанный в шатре. Меня тревожило странное поведение Чара и еще более странное – Алив. Да-да… помню, творцы такие существа, что это у них в крови. Но все-таки хоть какая-то логика должна быть? Даже Хель не любит переставлять фигуры по доске просто так, в надежде, что повезет. Уж во что творцы не верят, так это в случайности. Если Алив хотела, чтобы нас обнаружили, – почему не сказала об этом сразу? Если хотела, чтобы поймали, – не допустила бы ошибки императора. И моего выбывания из игры ей не нужно – я бы тогда давно с лестницы упал, свернув шею. Тогда к чему спектакль? Единственное разумное объяснение, которое приходило мне в голову: творцу от меня было что-то нужно, и она на это «мягко» намекнула. О своих размышлениях я тактично умолчал, решив еще раз все переосмыслить завтра на свежую голову. Правда, все-таки уточнил про отличие Алив от настоящей Убийцы и подозрения в том, что служитель Хель знает, что имеет дело отнюдь не со своим творцом.
Василий над моими словами сильно призадумался.
– Что-то много ты, Оррен, о Хель знаешь. – Иномирец покачал головой.
«К моему сожалению…» – подумал я, но вслух произносить этого не стал.
– Знаю, – согласился с иномирцем. – Какое-то время мы неплохо общались – почти стали друзьями, если, конечно, у творцов могут быть друзья. И помогала она мне много чем.
– Например, меня вернула, – согласилась Альга.
– Откуда? – уловив интонацию, тактично уточнила Маришка, на что я тут же ответил:
– С того света.
– Ого! – поразилась девушка, с непередаваемым интересом изучая воровку.
Василий даже в затылке почесал.
– Не понимаю, почему в вашем мире Хель – страшный кошмар, когда, по вашим словам, она милейшая женщина, всего-то страдающая небольшими расстройствами психики.
– «Небольшими»? Не обманывайся, Хель – Убийца и всегда ею останется, какой бы она ни хотела или пыталась казаться.
Альга кивнула:
– Да, Василий, фраза «вернула с того света» звучит благородно и красиво – это бесспорно. Но лишь до тех пор, пока разговор не зайдет о цене, которую заплатил Оррен за мое возвращение. И лучше не будем продолжать обсуждать это.
– Хорошо, – быстро согласился Василий, решив, что зря начал эту тему, которая не приносила никому удовольствия, – лучше расскажи, что там такого Маришка наколдовала?
Иномирец оглянулся на девушку и взял ее под руку – она еле-еле переставляла ноги и выглядела, мягко говоря, плохо. Последнее заклинание отняло у нее как магические силы, так и физические. Но, несмотря на это, она упорно изображала прекрасное самочувствие, пытаясь натянуть улыбку и не спотыкаться через каждый шаг. На бледном личике явно проступали сомнения, что мы откажемся ее брать на следующую вылазку. В общем-то это будет справедливо – зачем нам ее жизнью рисковать, брать такой грех на душу? Но в то же время я прекрасно помнил, каким сам был в молодости, и понимал: если не согласиться с девушкой, она может совершить опрометчивый поступок и сделать только хуже.
Но со своим вопросом Василий явно обратился не по адресу.
– Не знаю, это уж точно находится за пределами моего кругозора, чтобы что-то интересное сказать. Маришка, а ты сама что думаешь? – повернулся я к девушке.
