Галина Черная - Возвращение оборотней
— Нет, мы безобидные мазохисты, прослышали о тебе и решили подкараулить, просто нам не терпится быть защекоченными самим шурале! — поклонился командор. Чего-то я тупею, никак не могу уловить, куда он клонит.
Шурале тоже выглядел озабоченным.
— А в чем тогда помочь? Я вроде всем доволен.
— Уверен? А тебе не хочется стать более изощренным? Нам пришло в голову, что щекотка не только пальцами, но и зубами — это круто, ново — и, быть может, позволит тебе считаться лучшим специалистом в этом деле!
— Да, я пробовал пару раз щекотать зубами, занятно, но… это здорово портит зубы! Я их берегу, у меня их немного осталось, а мне еще жить да жить.
— Вот о том и речь, я стоматолог по профессии и мог бы сделать тебе чудесные железные зубы, — самым масленым голосом пропел Алекс.
— А-а, хочешь отсрочить щекотку! — догадливо сощурился шурале.
— Разумеется, нет, кота и девушку можешь защекотать сразу. Им все равно…
— Вэк, — невольно вырвалось у меня. Профессор, поддерживая игру, царапнул мне ногу, с достоинством кивнув шурале, я же в отместку незаметно наступила ему на хвост.
— Вот моя визитка, мой кабинет расположен совсем рядом. Не бойся, в очередь записывать не стану, самому не терпится, хочу, чтобы ты на мне первом опробовал свои новые зубы.
— Ладно, а сколько стоит?
— Для тебя нисколько, это же в моих интересах! Только… дай-ка взглянуть. — Мой муж бегло оглядел кривые и желтые зубы лесной нечисти. — Так я и думал, мощная лошадиная челюсть, мне понадобится много железа. Плату я с тебя не возьму, но материал твой.
— А я где возьму железо? — Шурале почесал затылок и заозирался по сторонам.
— Где? Да везде, вон хоть с трамвайной линии. Очень хороший сплав, я делал из такого зубы моей бабушке. Вот как раз здесь стрелка, я на всякий случай взял с собой пилу и ломик, если ты мне поможешь подержать, я сам отпилю для твоих зубов брусок нужного размера. Только побыстрей, пока трамвая нет.
— Где держать?
— Вот здесь, просовывай пальцы, тяни на себя, так-так… порядок!
— Что — порядок, какой поряд… ай, ой-е! Помоги, стоматолог, я пальцы защемил!
Ну и наивный же этот тип, даже жалко его немножко. Алекс быстро оттащил меня в сторону, а кот, не удержавшись, показал шурале язык.
— Это нечестно-о-о!
— Прости, по-честному с вашим братом нельзя. Мы уж по старинке…
Из-за поворота показался трамвай. Кое для кого история начинала принимать неприятный оборот.
— Я сейчас позову убыра, он отомстит вам за бедного шурале, — грозился вконец изобиженный шурале, извиваясь возле рельсов. Железный капкан держал надежно, и ему было некуда уйти, разве что отгрызть свои же пальцы…
А звенящий на стыках трамвай был уже совсем близко. Я спрятала лицо на груди у командора, меня раздирали моральные противоречия. Шурале, конечно, коварный щекотун-убийца, но тоже имеет право на справедливый суд. Неужели мои агенты дадут ему погибнуть под колесами трамвая?! Это бесчеловечно!
И тут опять вспыхнул тот же свет, мы вдруг оказались в залитой лунным светом пустыне, где на барханах выделялись лишь высохшие верблюжьи колючки.
— Нечистая сила осуществила внеплановый перенос нашей группы неизвестно куда, — констатировал всезнающий Пусик.
— Но как нам теперь отсюда выбраться? Агент 013, подключи свое животное чутье, у тебя должен быть внутренний компас, — запаниковала я. — Мама меня убьет, если я не вернусь домой до рассвета.
— Вообще-то это твои родные места.
— Если татарская национальность, так это еще не значит, что я выросла в пустыне! — возмущенно воскликнула я. — И совсем не обязана знать всю область, когда и соседние-то улицы толком не припомню.
— Ты лучше вспомни сказки своего народа, которые читала тебе в детстве мама или бабушка, — продолжал трепать мне нервы кот. — Что делали герои в подобных случаях? Мы в мире татарских сказок, а переходник на них не настроен.
— А как на мир ирландских сказок, так был настроен? Значит, когда надо помогать ирландским крестьянам с Вороном — всегда пожалуйста! А как нам, бедным татарам, так — базар кирякми?! — обидчиво заметила я, зябко потирая плечи, а ветер здесь холодноватый.
— Мы впутались в это дело, как всегда не думая о последствиях, и теперь, чтобы выбраться в реальный мир, должны действовать по сказочным законам, — наставительно нудел кот, заложив передние лапы за спину и вышагивая вдоль ближайшего бархана.
— Почему ты так решил?
— Милая, раз уж дело началось с шурале и он каким-то малопонятным способом забросил нас сюда, то ясно, в мире сказок какого народа мы оказались, — сжалился Алекс, накидывая мне на плечи папину куртку. — Хотя мне кажется, что мы попали сюда потому, что использовали ход дровосека из известной истории, но не подумали о последствиях. Вернее, я не подумал. Прости.
Я благодарно чмокнула его в щеку. Мужчины так редко признаются в собственной неправоте, что это заслуживает награды…
— Так как в ваших сказках герои спасались от опасности? — торопил меня агент 013, расхаживая вокруг меня и грозно топорща усы. Напугать решил, что ли? Ой! Опять отвлекаюсь на ерунду, надо собраться…
— Обычно они… убегали! — лихорадочно вскинулась я.
— Вот откуда это в тебе — чуть что убегать! Из фольклора твоего народа, — разом оживился злорадный кот. — Глубинная этническая память, на уровне генов!
— Сейчас как дам!
— Не мешай ей, она вспомнит, — вступился командор одновременно и за меня, и за друга, до которого я уже почти дотянулась. Но этому хвостатому зануде еще аукнется.
Я опустилась на бархан, отломила веточку верблюжьей колючки, отрешенно водя ею по земле. Что-то смутное из глубин подсознания пыталось вырваться наружу. На самом деле не так уж много татарских сказок я слышала в детстве, но не хотелось признаваться в этом моим агентам. После моего патриотического всплеска возмущения по поводу того, что переходник не ориентирован на татар, как признать, что ты сама не такой знаток культуры своего собственного народа? А палочка меж тем непроизвольно чертила какой-то рисунок…
— Вот вспомнила одну татарскую сказку, там герой рисует на песке лошадь, она оживает, он садится на нее и скачет, — раздумчиво произнесла я.
— Это ты сама только что придумала? — подозрительно осведомился кот, переводя сузившийся взгляд с меня на рисунок. — Уродина какая-то… Ау-у, больно! Я же о лошади, чего ты сразу…
Ничего, он уже не успел увернуться и получил по ушам за все. Алекс, доверявший мне безгранично (как и я ему), отломил ветку покрупнее, тоже увлекшись рисунками на песке.
— Готово, — удовлетворенно заключил он, отряхивая колени и удовлетворенно обозревая результат своих стараний.
Мы с котом молча смотрели на это произведение. Переглянулись. Вообще-то, говоря правду, легко обидеть художника, лучше быть поделикатнее…
— Это… лошадь, да, милый? Больше похоже на верблюда или сайгака, — наконец осторожно заметила я.
— Нет, на выхухоль с ногами кенгуру, — столь же вежливо поправил кот.
— Что, не побежит? — обиделся командор.
— Хорошо, допустим, побежит. А дальше что?
— Вскочить и поскакать!
— Поскакать? Втроем? На этом?! Очень просто, я бы даже сказал, гениально, — продолжал издеваться Профессор, нервно наматывая круги и хлеща себя хвостом по бокам. И тут я, ни слова не говоря, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, отпихнула подвернувшегося, на мое счастье, под ногу кота, и, схватив «лошадь» за уздечку, поставила левую ногу в стремя, лихо перекинув правую через круп. Как ни странно, я не шмякнулась в нелепой позе на землю под язвительное хихиканье хвостатого всезнайки, а оказалась на спине крупного рыжего… коня?
— Лошадь Пржевальского, — пораженно отступил кот, покатившись кубарем прямо в верблюжьи колючки.
— А ты говорила, сайгак, — восхищенно глядя на лошадь, усмехнулся командор. — Жаль, что я не получил специального образования, мне всегда хотелось всерьез посвятить себя изобразительному искусству.
Ласково потрепав нашего скакуна за короткую холку, я сдвинулась ближе к крупу, уступив место впереди Алексу. После чего покровительственно кивнула Пушку:
— Ладно уж, давай запрыгивай, только осторожней с коготками!
Лошадь немного всхрапывала и нетерпеливо перебирала копытами, но, кажется, не имела ничего против седоков.
— Я поражен, с научной точки зрения это невозможно! Это же дикая лошадь, она не может ходить под седлом, она сбросит нас…
— В сказке нет ничего невозможного. Я назову ее Мила, она такая милая, хоть и не очень красивая.
— Это он, — чуть краснея, поправил меня Алекс.
— В смысле ты точно рисовал жеребца? Ну тогда, тогда… все равно Мила, нет времени придумывать что-то еще, — кивнула я и, подтянув вцепившегося мне в шорты пушистого напарника, свистнула: — Шеф, в город!
