Терри Пратчетт - Ночная стража
Монахи опять развернули его здесь, но… длинные кирпичи, хорошо обожженные в горне, и полоса довольно новеньких плит, хорошо подогнанных друг к другу. Это могло обмануть вас, если бы вы не знали, что были на… да, улице Каменщиков, и здесь жили каменщики, следившие за состоянием дороги. Теперь найти аллею, с грязью и гравием, потому что каменщики сваливали туда свои отходы, но кроме этого там были кочки, где пролегали трубы. Да. Теперь найти квадратноглавые булыжники…
Он открыл глаза.
Да.
Слева от него, на Глиняном переулке, стояло три здания. Храм, зажатый между двумя лавками старьевщиков. Это был… простой храм, слегка иностранный, но разве не все они такие? Что-то вроде Высокогорного Пупземелья, где все живут на яках или чем-то подобном.
Двери храма были закрыты. Он нетерпеливо подергал ручку, а потом застучал мечом. Никакого эффекта. На дереве даже следа не осталось.
Но зато отворилась дверь магазинчика. Знакомое место. Когда-то здесь он покупал и одежду, и обувь. И, как и ломбард, лавка старьевщика открыта всегда. Ваймс ступил внутрь и тут же окунулся в пыльную темноту.
Это была пещера, полная одежды. С потолка свешивались старые костюмы. На древних полках высились стопки рубашек, маек, носок. Тут и там во мраке вырисовывались старые коробки, и он постоянно запинался об них. Под ногами путались заброшенные ботинки. И был запах. Если бы у бедности был запах, он был бы именно таким. Если бы у сбитой спеси был запах, он был бы таким. И еще чувствовалась капля дезинфицирующих средств.
Сделав несколько шагов от двери, Ваймс заблудился. Он развернулся и стал проталкиваться от одного серого ряда затхлых вещей к другому, раздумывая, умер ли уже здесь кто-нибудь и возможно ли это узнать. Он отодвинул вешалку с серым потрепанным костюмом…
— Вы брать?
Он обернулся.
Рядом не было никого, пока его взгляд не упал на маленького сияющего человечка, совсем лысого, очень тощего, в непонятной одежде, которую бы даже старьевщик не смог сбагрить покупателю. Кто он? Кто он?.. как ни странно, имя вспомнилось довольно быстро…
— А, э, да… мистер Встать…
— Счас Встать Солнц, — отозвался мистер Счас. Он схватил костюм, который держал Ваймс. — Хорошо, очень хорошо, отличный костюм, очень отличный, был у священника, очень хорошо, пятьдесят пенсов, жаль продавать, тяжелые времена.
Ваймс быстро отложил костюм и вытащил значок. Счас уставился на него.
— Я уже платить другой коп, — заговорил он. — Один доллар, один месяц, нет проблем. Уже я платить другой коп.
— Платить? — переспросил Ваймс.
— Две-нашивки я платить. Один доллар, один месяц, нет проблем!
— Капрал Квирк, — пробормотал Ваймс. — Вы не должны платить копам, мистер Счас. Мы здесь для вашей защиты.
Несмотря на скромные познания в языке, взгляд мистера Счас очень четко предполагал, что три-нашивки одна-корона коп, стоящий перед ним, упал с планеты Идиот.
— Слушайте, у меня нет времени на это, — продолжал Ваймс. — Где задняя дверь? Это дело стражи!
— Я платить! Я платить защита! Один месяц, нет проблем!
Ваймс взревел и пустился вдоль узкого прохода меж вешалок с одеждой.
Блеск стекла привлек его внимание, и он стал бочком пробираться по затхлому проходу, пока не дошел до стойки. Она была завалена более безнадежным товаром, но за ней виднелась занавешенная дверь.
Мистер Счас добрался до древнего манекена, который был настолько исцарапан и разбит, что казалось, будто его выкопали из вулканического пепла древнего города.
Мистер Счас потянул его за руку, и глаза загорелись.
— Номер Три здесь, — сказал он в ухо. — Он только что прошел внутрь. И он в ярости.
Задняя дверь была закрыта, но под весом Ваймса поддалась. Он ввалился во двор, взглянул на стену, отделявшую его от храмового сада, прыгнул, уперся ногами в кладку и подтянулся вверх, чувствуя, как крошится под ним пара кирпичей.
Он упал на спину и уставился на худую облаченную в рясу фигуру на каменном сиденье.
— Чашку чая, командор? — радостно спросил Подметала.
— Я не хочу никакого чертова чая! — выкрикнул Ваймс, поднимаясь на ноги.
Подметала бросил кусочек прогорклого масла яка в чашку с чаем рядом с ним.
— Что же вы тогда хотите, мистер Ваймс, у которого такие полезные ноги?
— Я не могу этого сделать! Вы знаете, что я имею в виду!
— Знаете, чай очень успокаивает, — произнес Подметала.
— Не говорите со мной о спокойствии! Когда вы собираетесь вернуть меня домой?
Из храма вышел человек. Он был выше, тяжелее Подметалы, с белыми волосами, и выглядел точно добродушный банковский служащий. В руках он держал чашку.
Ваймс мгновение колебался, а потом взял ее и вылил на землю.
— Я вам не доверяю, — произнес он. — В нем может быть что угодно.
— Даже не представляю, что такого мы могли бы добавить в чай, чтобы сделать его хуже, чем ваш обычный, — спокойно отозвался Подметала. — Присядьте, ваша светлость. Прошу.
Ваймс упал на сиденье. Ярость, которая вела его, начала чуть затухать, но он еще чувствовал жар угольков. Автоматически он достал наполовину выкуренную сигару и взял ее в рот.
— Подметала говорил, что вы найдете нас, так или иначе, — заговорил другой монах и вздохнул. — А мы так упорно добивались секретности.
— А чего вы волнуетесь? — спросил Ваймс, зажигая окурок. — Вы можете просто повозиться с временем, и этого не произойдет, так?
— Мы не собираемся этого делать, — ответил монах.
— А что я могу сделать? Расхаживать вокруг и говорить, что те чокнутые монахи — в каком-то роде сдвигатели времени? Да меня запрут! Кто вы такой вообще?
— Это Ку, — Подметала кивнул на другого монаха. — Когда придет время, он вернет вас домой. Но не сейчас.
Ваймс вздохнул. Ярость испарилась, оставив пустую безнадежность. Он невидяще уставился на странные валуны, занимавшие большую часть сада. Они выглядели очень знакомо. Он моргнул.
— Сегодня я разговаривал с людьми, которые скоро умрут, — произнес он. — Как, по-вашему, я себя чувствую? Вы знаете, каково это?
Монахи озадаченно смотрели на него.
— Э… да, — ответил Ку.
— Мы знаем, — кивнул Подметала. — Все, с кем мы говорим, умрут. Все, с кем вы говорите, умрут. Все умирают.
— Я изменял кое-что, — сказал Ваймс и тут же добавил, словно защищаясь. — Ну а почему и нет? Карцеру же можно! Я даже не представляю, как все пойдет дальше! То есть, разве история не меняется, даже если наступить на муравья?
— Для муравья — несомненно, — ответил Ку.
Подметала махнул рукой.
— Я ведь говорил вам, мистер Ваймс. История находит свой путь. Это как кораблекрушение. Вы плывете к берегу. Волны мешают вам. Разве не сказано: «морю все равно, куда рыбешка поплывет»? Люди умирают в должное время…
— Но не Киль! Карцер прибил его!
— Его должное время — в этом настоящем, командор, — вставил Ку. — Но он сыграет свою роль в другом, мистер Ваймс. В конце концов. Вы доплывете до берега. Вы должны. Иначе…
— … не будет никакого берега, — закончил Подметала.
— Нет, — отрезал Ваймс. — Должно быть что-то большее. Я не плыву, я тону. Знаете, было даже забавно? Сначала? Точно мальчишник? Снова чувствовать улицы под ногами? Но теперь… как насчет Сибиллы? Мои воспоминания — они настоящие? Что я знаю, если она — всего лишь девчонка и живет со своим отцом. Есть ли где-нибудь такое, что она моя жена и носит моего ребенка? Я имею в виду, на самом деле? Или это все игры моего разума? Вы можете доказать это? Есть ли это? Будет ли? Что реально?
Монахи не произнесли ни слова. Подметала взглянул на Ку, тот пожал плечами. Он посмотрел еще более серьезно, и тогда Ку чуть махнул рукой, что повсюду означает «ну ладно, ладно, если ты настаиваешь…». И тогда Подметала произнес:
— Да-а, — очень медленно. — Да, думаю, мы сможем помочь, командор. Вы хотите знать, что будущее ждет вас. Вы хотите притронуться к нему. Хотите почувствовать его. Вам нужно от чего-то отталкиваться, к чему-то идти. Да. Думаю, с этим мы вам можем помочь… но…
— Да?
— Но вы перелезете через эту стену, и сержант Киль доиграет свою роль. До самого конца. Он отдаст приказы, верные, по его мнению, и они будут правильными. Он сдержит линию. Он сделает свою работу.
— Не только он, — подметил Ваймс.
— Да, командор Ваймс тоже разберется со своими делами.
— Не беспокойтесь, я не оставлю Карцера здесь, — прорычал Ваймс.
— Хорошо. Мы будем рядом.
Ваймс отбросил окурок сигары и взглянул на стену.
— Ладно, — произнес он. — Я прослежу за всем. Но когда придет время…
— Мы будем готовы, — закончил Подметала. — Как и вы…
Он замолчал. Был и другой звук, тонкий, едва уловимый, точно скольжение песчинки.
— О боги, — прошептал Ку.
Ваймс опустил взгляд.
