Вячеслав Шторм - Женить нельзя помиловать
— Что делать? — прищурилась Глори, не обратив на гнома внимания. — Допустим, для начала сказать, зачем вам, уважаемая Степанида, понадобился весь этот балаган? — Она внимательно посмотрела великанше в глаза (чтоб я провалился, если у нее не получилось, несмотря на разницу в росте!) и медленно добавила: — Или я должна была сказать: «леди Стефания»?
Степанида — если только это была она — смешно почесала нос и прищурилась в ответ:
— Вот вы, значит, какие… Впрочем, она ведь предупреждала…
Не успели мы спросить, кто «она» и о чем предупреждала, как великанша легко махнула рукой, словно сдергивая с чего-то невидимого тонкую кисею.
И, повинуясь ей, окружающее нас вновь изменилось.
Нет, лес, конечно, остался лесом, но лично мне он сильно напомнил Спящие Дубравы. Лес был, как бы это помягче, сильно окультуренный. Ей-ей, порой мне встречались парки высокопоставленных особ, которые не выглядели и вполовину такими аккуратными и ухоженными. Я не преувеличиваю — на деревьях я не заметил ни одной не то что засохшей ветки, но и просто смотрящейся… негармонично. Вот нужное слово: любой, даже самый малейший элемент в этом лесопарке (или парколесе?) настолько удачно сочетался со всем остальным и был настолько на своем месте, что в голове не укладывалось, что может быть как-то по-другому.
Пряничный домик тоже разительно изменился. Теперь на его месте стоял чудный двухэтажный особняк, который… в общем, я бы не отказался в таком пожить, особенно если внутри он также хорош, как и снаружи. Глори, стоящая рядом со мной, закусила губу и начала что-то прикидывать, загибая пальцы и неразборчиво бормоча под нос. Ох, сдается мне, что по возвращении наш милый дом ждет некоторая доработка. Осталось только вернуться. Особенно если взять в расчет, что вместо пьяной белки из-под ели на нас оч-чень внимательно поглядывал самый настоящий лазурный дракон. Да знаю я, что они официально вымерли чуть ли не пять веков назад. Это вы ему расскажите. Ишь, облизывается, ископаемое! Но хорош, хорош, мерзавец!
Лака тут же начала строить глазки, пофыркивать и всячески показывать, какая она у нас привлекательная. Изверг, само собой, принял самую угрожающую стойку из своего богатого арсенала «скверного мальчишки» и проревел в морду красавчику что-то оскорбительно-угрожающее. Лазурный, разумеется, вызов проигнорировал, причем с тем возмутительным шармом, который дается аристократам в двадцать каком-то поколении при рождении. Один-единственный взгляд его сапфировых глаз, брошенный на моего приятеля, явно давал понять, что, даже не беря в расчет разницу в весовой категории, связываться с плебеями — ниже его достоинства. Этого Изверг снести уже не смог и бросился в самоубийственную атаку, начисто проигнорировав тот факт, что я вцепился в его хвост. — На место!
Интересно, как это у них, великих магов, получается: вроде говорят тихо, голос не повышают, но в нем кроется нечто такое, что с легкостью перекрывает любой шум и действует подобно удару дубинки промеж глаз. По крайней мере, лазурный тут же почтительно склонил голову и улегся на место, запахнувшись в свои роскошные крылья, как в дорогой шелковый плащ. Изверг резко остановился (чего я не ожидал, поэтому плюхнулся на землю, так и не выпустив кончика его хвоста) и виновато потупился. Ругаясь про себя последними словами, я встал на ноги и увидел ЕЕ.
Если бы минут пять назад кто-нибудь сказал мне, что в мире существует женщина, способная сравниться красотой с Элейн, я бы не поверил. Но тем не менее она стояла передо мной: совершенно другая, с гривой золотистых вьющихся волос (у второй супруги моего тестя они прямые и иссиня-черные), белоснежной кожей (Элейн тоже нельзя назвать смуглой, просто ее кожа имеет цвет того самого идеально-золотистого загара, которым может похвастать далеко не каждая женщина), но ничуть не менее прекрасная. Да, не знать мне покоя! Теперь все время буду думать, какая же из двух лучше… Ай! Разумеется, это острый локоток моей жены врезался мне под ребра. Впрочем, она совершенно права. Я уже давным-давно решил, кто является девушкой моей мечты, и нечего себе голову морочить! Мы с Глори обменялись долгими взглядами, и меня тут же простили.
— Итак, господа, раз уж вы предложили играть в открытую — извольте! — произнесла красавица, слегка улыбнувшись при виде наших «семейных разборок». — Вы знаете, кто я, а я знаю, кто вы, поэтому сэкономим время на знакомстве и приступим к делу. Как я понимаю, одному из вас нужно яйцо феникса.
— А оно у вас действительно есть?
Стефания пожала плечами и коротко свистнула. Казалось заснувший лазурный мигом открыл глаза, расправил крылья и взмыл в небо, к самой макушке опоясанной золотой цепью ели. Вернувшись через пару минут, он осторожно положил у ног хозяйки небольшой металлический сундучок без каких-либо украшений и, как мне показалось, даже без замка. Магесса вытянула перед собой руки ладонями вверх и как будто слегка оттолкнула от себя воздух, попутно шепнув что-то неразборчивое. Повинуясь приказу, верхняя часть сундучка беззвучно откинулась, и мы наконец-то увидели предмет своих поисков.
Скажу честно, меня он не сильно впечатлил. Самое обыкновенное гусиное яйцо, только из золота, да еще и тусклого, не отполированного. И вы хотите сказать, что за ЭТИМ мы прошли полмира?
Видимо, скепсис на моем лице был написан чересчур явно. Стефания вытащила яйцо из сундучка, положила на землю, а потом кивнула мне:
— Доставай меч и руби. Немного помешкав, я подчинился. Дзинь!
— Я сказала «руби», а не «прикасайся»! — фыркнула магесса.
Дзин-нннь!
— Странно, такой вроде бы сильный мужчина… — продолжала издеваться Стефания. — Что, мало каши ел? Какую предпочитаешь? Овсяную, гречневую, манную?
Ладно, сама напросилась. Я поплевал на ладони, сжал рукоять обеими руками и встал над яйцом, как лесоруб, широко расставив ноги.
Бом-ммм! Эй, так нечестно! Мало того, что это был мой любимый меч, так еще чуть осколком глаз не выбило!
Отбросив бесполезную рукоять, я поднял яйцо и внимательно осмотрел. Ну разумеется — ни царапинки. А еще оно было теплое и живое даже на ощупь.
— Могу принести топор, — заботливо предложила ехидная Стефания.
— Лучше новый меч, — не поддался на провокацию я и кивнул друзьям: это оно. — Что вы за него хотите?
— Давайте прикинем, — наморщила лоб магесса. — Я думаю, вы должны понимать, что в деньгах я не особенно нуждаюсь. К тому же вряд ли у вас с собой бездонный мешок, в котором поместится больше четырехсот тысяч, обещанных Робином Бэдом.
— Вы и об этом знаете?
— Я много чего знаю. Итак, деньги или драгоценности отпадают. Что еще?
— Что-нибудь такое, чего нет по эту сторону Чемодана? — предложил Бон.
— Ой, не смеши меня! К твоему сведению, я способна, не сходя с этого места, попасть не только на другую сторону Чемодана, но даже в его двойное дно.
— А что такое…
— Большой объем знаний не способствует крепкому сну, господин Каменный Кукиш. К тому же мы отвлеклись. Итак, неужели вам больше нечего мне предложить?
— А неужели есть нечто, чего не способны сделать вы, но можем мы?
— Нет, все-таки, не в обиду присутствующим мужчинам будет сказано, до женщины вам далеко! — улыбнулась Глори магесса. — Умница, девочка. Только давай сразу конкретизируем: я не «не способна», мне просто лень.
— И чего же вам лень?
— Заткнуть Мусорный портал.
ГЛАВА XIV
В которой мы узнаем много нового относительно техники магической транспортировки людей и предметов, расширяем понятие «городская свалка» и до одури пугаем трех взрослых хримтурсов
— Мусорный что, простите?
— Портал. Телепорт, если хотите.
— Но разве телепорт — это не такая дверь, в которую входишь в одном месте, а выходишь в другом? — блеснул своими познаниями я.
— Можно сказать и так, хотя все зависит от настройки передающего канала.
Я, разумеется, ни шиша не понял, но на всякий случай важно покивал. Само собой, мне не поверили.
— Понимаете, при помощи магии неодушевленные предметы можно транспортировать в пространстве разными способами, — принялась объяснять Стефания. — Для единичных случаев, требующих скорости, проще всего воспользоваться Заклинанием переноса. Эти чары действуют лишь в одну сторону, от отправителя к получателю, и их действие заканчивается в тот же момент, когда посылаемый объект достигает конечной точки. Для того, чтобы отправить в то же самое место другой предмет, пусть и полностью идентичный первому, магу нужно начинать все сначала.
— То есть можно отправить или тысячу груш разом, или одну грушу тысячу раз?
Магесса посмотрела на Бона с явным одобрением:
— Соображаешь! Именно так. Понятное дело, что груши — совсем не та вещь, которую стоит транспортировать столь сложным способом, требующим от посылающего мага больших энергетических затрат. К тому же затраты эти тем больше, чем больше расстояние, на которое нужно отправить объект, его вес и количество. В истории не так уж редки случаи, когда маги надрывались на непосильном для них переносе, навсегда утрачивая свою силу или даже погибая. Вот, к примеру, один такой молодой и весьма перспективный, но чересчур самонадеянный чудак влюбился в девицу, не отвечавшую ему взаимностью, и решил исправить положение, переслав ей посреди зимы ни много ни мало миллион алых роз.
