Сергей Бадей - Лукоморье. Курс боевого мага

Сняв стену молчания, Тюрон кивком головы попрощался со мною и вышел.

Лекция тана Хартага по «воздушным кулакам»

Уважаемые студиозы!

В боевой магии большое значение имеет разнообразие боевых заклинаний. Чем большим набором заклинаний владеет маг, тем больше шансов у него на победу.

Сегодня мы приступаем к первому боевому заклинанию, которым может овладеть любой из вас. Конечно, я ранее упоминал о боевом пульсаре. Боевой пульсар пока получается только у Колина, хотя я не могу сказать, почему. Сила зависит от уровня Дара. Заклинание называется «воздушный кулак». С его помощью можно сбить врага с ног, выбить у него оружие из рук и, наконец, просто заставить его потерять ориентацию.

Запоминайте и записывайте:

Ключевое слово — «Фулф!». Жест — вот такой. Следите за тем, чтобы энергия протекала, в основном, через указательный и средний пальцы.

Тимон! Сколько раз говорить вам, чтобы вы тренировались на полигоне? Прекратить смех! То, что Тимон снес парик с моей головы необдуманной попыткой сотворить заклинание, не является поводом для смеха. Да, я лыс. И хотя тан Пекарус обещал создать средство против облысения, волос на моей голове становится все меньше. В основном, в результате его же экспериментов. Поэтому я вынужден носить парик. ВРЕМЕННО!

При генерации заклинания требуется точно рассчитать вектор применения. Про векторы магических заклинаний мы подробно будем говорить на втором и третьем курсах. До тех пор, вы будете направлять удар на глазок, что, конечно же, отразится на точности.

ИМЕННО ПОЭТОМУ, Тартак, я требую, чтобы вы все отрабатывали его на полигоне!

Кстати, Тартак, вам, я смотрю, совсем не обязательно применять жест. Вы сейчас так энергично рявкнули «Фулф», что чуть не снесли с передней парты Аранту и Гариэль. И сделали это без жеста.

Сейчас, в качестве демонстрации, я покажу вам, как правильно делать это заклинание. Я, в отличие от вас, могу рассчитать вектор и силу. Я создам легчайший «воздушный кулак» и затушу им свечу, горящую вот тут на столе. Смотрите внимательно.

Нет, это просто невозможно! Кто затушил свечу? Только что она горела, никому не мешала. Стоило мне отвернуться, как ее как будто ветром сдуло!

Что?.. Колин, вы сказали, что ее действительно ветром сдуло? А, понимаю, это у вас юмор такой?.. Что? У вас заклинание такое? Пока Тимон тренировался на мне, вы тренировались на свече?.. У меня нет слов!

Хорошо, что хоть Гариэль не тренировалась!.. Вы тренировались? Только не говорите мне, что прилипший к стене Жерест — это результат вашей тренировки!.. Вашей?.. Осторожно возьмите его за руки и приведите в себя.

Жерест! Вы меня слышите?.. Вы меня понимаете?.. Слушайте меня внимательно! НЕ ПРОБУЙТЕ ПРОИЗВЕСТИ «ВОЗДУШНЫЙ КУЛАК» ЗДЕСЬ!

Что?.. Вы хотели, но Гариэль успела раньше?..

Нет, с этой группой я точно с ума сойду!..

После обеда появился Тимон, с утра куда-то запропастившийся. С таинственным видом он зашел в дом и тщательно притворил за собой дверь. Прошелся к окну, выглянул и так же тщательно прикрыл и окно.

— Что дружище, — не выдержал я, — паранойя замучила?

— Не знаю, какая у Ноя пара, — отмахнулся Тимон, — она меня не мучила. Лучше вот, посмотри!

Тимон подсунул мне под нос книгу. Ну, что тут у нас? Ага, «Понимание тварей пернатых и общение с оными».

— Так. Значит, от русалок к птицам перешел. Ну да! Все-таки птичье дерьмо — не пиявки, можно оттереть! — язвительно заметил я. — А к сессии готовиться ты думаешь?

— Некачественно ты ко мне относишься! — огорчился Тимон. — В занятиях требуется делать перерыв. Вот я в перерыв и сделал это!

— Что это?

— Зелье, конечно! — Тимон гордо продемонстрировал мне баночку.

— Ну, зачем тебе птицы? Что они тебе плохого сделали?

Надо заметить, что от занятий в одиночестве у меня всегда портится настроение. Осознание того факта, что я вот мучаюсь, а кто-то и в ус не дует, меня сильно раздражает. Тимон мне попался под горячую руку (пусть «спасибо» скажет, что не под раскаленную).

— Да птицы — это лучшие разведчики! — не обращая внимания на мой сердитый вид, воскликнул Тимон. — От птиц можно обстановку узнать; где какой враг сидит, и что он делает. И рецепт не очень сложный. Вот!

Тимон отодвинул мой конспект по теормагу и хлопнул на стол книгу. Мда! Рецептик тот еще! Ого! От него и пронести может! И вот эта баночка в руках Тимона — оно и есть?

— Это оно? — озвучил я свою мысль, глядя на банку.

— Ага! — кивнул Тимон и с надеждой спросил: — Хочешь попробовать?

— Щас! Разбежался! Сам сотворил, сам и пробуй!

— Ну и попробую! — Тимон решительно открыл банку, достал ложку и зачерпнул зелья.

Я с интересом наблюдал за ним, но и тревожился немного. Хотя среди компонентов зелья не было ничего опасного, но неизвестно, как встретит желудок эту смесь. Тимон зажмурился и запихнул ложку в рот. С трудом заглотнул и торжествующе посмотрел на меня.

К сожалению, Тимона не пронесло. Правда, остаток дня в его речи преобладали писк, щелканье, чириканье и свист. Для пробы он обратился к синице, которая суетилась в ветках растущего рядом куста. В результате она обматюкала Тимона за то, что он мешает ей охотиться за гусеницами, приставая к ней с глупыми вопросами, и послала его в дупло. Тимон понял ее по-своему и направился к дуплу в дубе. В этом дупле обитал филин. После того, как Тимон проскрежетал что-то в отверстие дупла, филин вылез и прошипел прямо в лицо остолбеневшего Тимона, что порядочные птицы днем спят и только такие невежи, как двуногие и бескрылые могут мешать этим птицам спать. Потом филин смягчился и прогукал Тимону, что его обстановка ночью не интересует, а интересует его, как бы чего пожрать. Вот парочку мышиных троп он мог бы показать, но не покажет, потому что мы можем перехватить его добычу.

Когда Тимон мне рассказывал содержание его переговоров с птицами, я от смеха плакал. Потом я объяснил Тимону, что птицам нет дела до наших проблем. Надо заниматься взаимовыгодными делами. То есть, показать тому же филину новую норку мыши, а он за это проинформирует нас о том, что делается вокруг. Тимон с довольным видом и фразой: «Зато, чирик, действует!», запрятал баночку в ящик стола.

Теормагия, конечно, зло известное. Сдал зимой — сдам и сейчас. Тем более что занимались мы на совесть. Но вот зельеделанье! Как его сдавать?! Об этом я старался не думать. Все эти рецепты и их компоненты ни в какую не хотели задерживаться в памяти! Может быть, мое зелье от головной боли и избавит страждущего от этой боли, но я не могу поручиться, что он не скончается от поноса после принятия моего лекарства. Или примочка для улучшения цвета лица может привести это самое лицо к тому рубежу, за которым следует вызов на дуэль от мужа этого лица. Впрочем, боевым магам не приходится этим заниматься! Просто зазубрю наизусть, а там как-нибудь состряпаю на практике.

Занятия у нас закончились, и мы сосредоточились на подготовке. Дни превратились в бесконечную череду консультаций, тренировок на полигоне, штудирование литературы и конспектов. Вы можете спросить, к чему такое рвение? Отвечу: во-первых, это наше основное занятие, от которого будет зависеть наша жизнь, во-вторых, было громогласно объявлено, что на практику в Лукоморье поедет лучшая группа. С нами за эту честь соревновались бытовики, природники и целители. Мы, по случаю жары, собирались в беседке и допоздна проверяли друг друга, спорили, ругались, мирились и доказывали свою правоту.

Я в последнее время увлекся микроскопическими действиями. Вы думаете, создать «воздушный кулак» тяжело? Если есть сила, то, как раз, не очень. А вот создать микро-»воздушный кулак», чтобы он действовал на муравья?.. Тут не надо много сил, но требуется точный расчет и даже некоторое изящество. К тому же, можно модифицировать заклинание и сделать его множественным. Теперь, когда я хлопался на траву с конспектом, вокруг меня вспухало облачко разлетающихся насекомых, получивших по мордам моими «воздушными кулачками». Да и потом, от меня отлетали всякие муравьи и прочая живность. Моих друзей это впечатляло и нервировало, так как отлетавшие муравьи после этого были в плохом настроении и кусали все, что попадется под руку. Под руку обычно попадали мои друзья, неосторожно пристроившиеся рядом.

С Жерестом персонально занималась Аранта, обладающая молниеносной реакцией, или Тартак, которого трудно было чем-нибудь пронять.

Из-за запрета ходить в лес расстраивалась Морита. Пришлось втихаря договариваться с лешими, возглавляемыми Михасем, чтобы они дали возможность Морите совершать короткие прогулки в сопровождении Тартака.