Общажный конфуз, или Зубрилка не чета дракону - Ева Финова

— Ты ведь девушка, не так ли? — прошептал он на ушко. — Теперь я это знаю.

Склонив голову, он с удовольствием вдохнул цветочный аромат ее волос. А на губах заиграла торжествующая улыбка.

— Запах, милое личико, странное поведение, — принц продолжил доказывать свою правоту. — И наконец, твоя реакция на мою близость подсказали мне ответ.

Ёсса вздохнула и повернула голову в сторону, не позволяя губам Тэриона встретиться с ее губами.

— Это еще одна из причин, почему я не доучусь до конца семестра. — Голос ее звучал до боли тоскливо. — Жаль, что я уже успела привязаться к ДУМО, привыкнуть к подобной жизни.

Губы Рио ткнулись в ее щеку.

— Ты хочешь отчислиться? — изумленно уточнил он, отшатываясь от нее. — Но зачем?

— А у меня есть выбор?

— Множество! — вознегодовал принц. — Я… я никому не скажу.

— О, да… — Ёсса не удержалась от ехидного: — Ты не скажешь, значит, это сделает полчище твоих друзей, которые рано или поздно тоже что‑то заподозрят. И вообще, зачем ты меня поцеловал? Это было так необходимо?

Открывая‑закрывая рот, Рио не мог найти ответа на это, казалось бы, справедливое замечание.

— Не то чтобы… — наконец выдал он смущенно. — Просто…

Бах!

В этот самый миг из соседних стеллажей вывалилось сразу несколько книг.

— Я это… — Принц поежился и устремился обратно к столам. — Пойду, мне тоже учиться надо. Конспекты мои можешь взять себе, подготовиться на завтра.

Задерживаться в преподавательской Волада Ридкарта принц был не намерен, заспешил на выход, подхватив рюкзак со стола. Но уже перед дверью остановился и негромко приказал:

— Даже не думай отчисляться. Я тебе этого не позволю.

И он ушел, оставив после себя тьму вопросов и бездну недопонимания.

Лид закатила глаза к потолку и попыталась уравновесить сердечный ритм.

«Что же теперь делать, а?»

Глава 18

Шестипалый

— Эй, Ёська! — Меня вывел из раздумий знакомый голос. — Так ты девулька, чоль?

Я обернулась и уставилась на вполне одетого кобольда с той самой палкой‑крючком наперевес.

— Да, — еле слышно ответила. Что толку теперь скрывать, если уже двое знают?

— Ну‑ну, не расстраивайся! — подбодрил меня Буль. — Это дело поправимое!

— Что⁈

— Ой, да не подумай там всякое, — кобольд махнул рукой и слегка смутился.

Я же невольно накинула на себя пару тройку заклинаний. Так, на всякий пожарный. А то вдруг он реально меня мальчиком сделает! Так я же не хочу!

— Вижу я, об чем ты думаешь, Ёська, — Бульгурус помахал головой. — Не об том, точно тебе говорю. Я о памяти прынцевской имел в виду. О головушке его хрупкой.

— Угу-угу, — послышалось с подоконника справа. Перевела взгляд, а там обнаружился еще один похожий на Бульгуруса рыжий кобольд, который очень уж подозрительно обнимал цветочный горшок Волада Ридкарта.

— Эй! — вознегодовала я. — Между прочим, я тебе на порчу чужих горшков и уж тем более на скидывание их на головы учащихся согласия не давала!

— Пральна, не давала, — покивал Буль. — Но усе в пределах мести. Усе по правилам нашенским. А вот то, что ты на меня друида натравила, который гонял меня полдня, — дык я за это на тебя еще зол!

— Ой… — выдал мой рот.

Вот теперь точно пора отчисляться. Плечи мои поникли, и я окончательно стушевалась.

— Я ж его не просила, — попыталась оправдаться, опасливо глядя на палку‑крючок в его руках.

— А он утверждал иное, — отрицал Шестипалый, как его там, от матери Равиты, размахивая оружием. — Ну да ладно. Не поняли мы друг друга чуток, позлились, пошалили и простили, идет?

С утра, до означенных событий с падением горшка и скользкой лужей, я бы согласилась безоговорочно. Сейчас же решила тысячу раз подумать.

Промолчала, посверлила взглядом Бульгуруса.

— Ну, Ёсса? — заскулил он, поджав уши. — Прекращай на меня злиться, а? Я ж не спецательна! Это усе мой брат, будь он неладен, предложил.

— А что сразу я? — тот самый, который брат, как и положено в подобной ситуации, надулся. Но обнимать горшок не перестал. — Он сам у меня выскользнул. Я здесь ни при чем.

Посмотрела на его явно виноватую мордочку — один в один Бульгурус, только более квадратную, что ли, и пришла к выводу. Врет и не краснеет.

Хотя нет, вот уже первые красные пятнышки показались на щеках.

— Ну, Ёсса! Ну, Лид! Дорогушенька моя, помогай! Всю голову сломал, не могу открыть эту вредную шкатуленьку.

— Нет, — отрезала я. — Можешь рассказать всем, что я девушка. Все равно я уже твердо решила отчислиться и домой уехать. Но больше я помогать тебе не стану. Тем более это чужая вещь. Пойди и попроси у принца, может, он и сжалится, откроет.

— Ага, после того как выгонит меня из гардеробной, да?

— При чем здесь это? — недоумевала я.

А Бульгурус тем временем наступал.

— Я, между прочим, тебя от студентиков мстительных спас. Трое хотели к тебе наведаться, стоило только принцу покинуть комнатку. Так мы это. Подоспели со своими веревками. Натянули их, значит, в коридоре.

Заметив же мой осуждающий взгляд, Буль затараторил:

— Зато никаких горшков! Подумаешь, ушибы там да ссадины. Связали мы их, короче. Вечером, как ты отседава уйдешь, отпустим.

— Буль… — не удержалась я от вздоха. — Теперь они еще больше на меня обозлятся.

— А чаво, нужно было им позволить прийти сюда и помешать тебе, так что ль?

Отвечать не стала, громко вздохнула и попросила лишь:

— Уйди, прошу. Мне нужно прийти в себя и собраться с мыслями.

— Дык ты это, шкатулку мне открой и думай себе дальше сколько душе угодно, — предложил этот несносный кобольд.

Но я решила ему не уступать.

— Вижу я, так просто от тебя не отделаться.

Подошла к столу и принялась собирать вещи.

— Ладна-ладна, — сжалился вдруг Бульгурус. — Ухожу, не мешаю. А дверку ты, Еська, все-таки прикрой, чтоб никто тебе не помешал и дальше грызть науку.

Фыркнула в ответ, но промолчала. Побоялась спугнуть удачу.

—