В смысле, Белоснежка?! (СИ) - Разумовская Анастасия

Дверь распахнулась настежь, грохнув о косяк, как раз, когда Чернавка прилаживала на моих волосах арселе.

– Пошла вон! – рявкнул Румпель, и девушка, испуганно пискнув, вылетела из двери.

«На людях я всегда соблюдаю субординацию» – вспомнилось мне. Я испуганно взглянула на него и опустила глаза, чтобы скрыть неуместную насмешку.

Мы тебя переиграли, Волк! Теперь бы ещё обмануть…

Капитан аккуратно закрыл дверь, а затем медленно обернулся ко мне.

– Ну, давай, – прошептал тихо и зловеще, – солги мне, что ты ничего не знаешь.

– Чернавка сказала, что Белоснежка исчезла, – ответила я, с неудовольствием слыша, как голос задрожал. – Но я думаю, что принцесса просто гуляет…

– Вместе с Бертраном?

– Что?

Румпель приподнял бровь, издевательски всматриваясь в моё лицо.

– Скажешь, что не знала?

– Почему ты думаешь, что они… вместе?

Он подошёл и встал нервирующе близко, в упор глядя на меня узкими чёрными глазами.

– Может потому, что Бертрана с утра нет в замке?

Я пожала плечами:

– Кот часто гуляет сам по себе. На то он и Кот. Это ещё ни о чём не говорит.

– Положим. Зато Белоснежка за подобным не замечена. Вряд ли она решилась бы выйти самостоятельно за ворота в неизвестный мир. Не находишь?

– Даже под угрозой смерти? – я смело вскинула подбородок и прямо взглянула ему в глаза, не скрывая насмешки. – Румпель, ты всерьёз считаешь, что после вчерашнего… я была способна строить заговоры? – и добавила с горечью: – Ты слишком высокого обо мне мнения.

– Что значит «под угрозой смерти»? – хрипло уточнил он.

– Белоснежка считает, что я – убила её отца. С твоей помощью. Я пыталась переубедить её, но, боюсь, у меня не получилось.

– Бред. Но, положим. С чего тогда она решила, что её…

Я положила руку ему на плечо, чувствуя, как нервически дрожат мои губы.

– Но ты же предлагал её убить. Разве не так? А я – Злая королева. Мне по сюжету положено.

– Предлагал. Но после произошедшего на балу передумал. Возможно, принцесса мне ещё пригодится.

Я вздрогнула.

– Она-то об этом не знает, – заметила хрипло.

– Ты хочешь сказать, что ты не причём?

– Скажи, а мне зачем это? Куда-то увозить её? Или убивать, или… Это надо быть полной дурой, чтобы рисковать…

– Ты не отличаешься умом. Что доказывала очень долго.

– Поумнела. Ночью. Застенки очень быстро «умнят», знаешь ли.

Он хмыкнул. Расслабился.

– Хорошо. Предположим, я тебе поверил. Ты думала насчёт сделки?

– Думала, – мрачно отозвалась я. – Всю ночь.

– И?

– У меня есть ещё три дня.

– Два. На третий время пойдёт.

– Неважно. У меня ещё есть время.

Румпель наклонился к моему уху. Обжёг дыханием.

– Время есть. Выхода – нет.

– Я же – дура, я этого не понимаю, – ответила тоже шёпотом, дрожа от напряжения.

Капитан хрипло рассмеялся.

– Надеюсь, достаточно умная, чтобы не пытаться меня обмануть.

Я промолчала, не в силах ему что-либо ответить. Отчаянная смелость схлынула, и меня начала трясти дрожь. Он положил руку мне на плечо, словно вслушиваясь в эти судороги.

– Ты мне нравишься, Майя, – произнёс задумчиво. – Всегда питал слабость к таким хорошеньким, глупым и смелым девочкам. Будет очень жаль, если мне придётся тебя раздавить. Думай. Пока есть время, думай. Помни, что сказал тебе ночью: я не причиню твоей Анечке зла. И заберу её только, когда она станет совершеннолетней. Это твой единственный шанс увидеть свою дочь.

Я вздрогнула, когда он назвал моего ребёнка по имени.

– Зачем тебе Аня?

Нет, я не хотела переубедить его и, тем более, не рассматривала варианты отдать моего ребёнка. Но я должна была понять это. Почему именно Анечка. Что за угроза нависла над ней.

Но Румпель не стал отвечать. Развернулся и вышел. Я бессильно опустилась на кровать. Когда вернусь домой, выброшу все зеркала. Абсолютно все. Обойдёмся без них как-нибудь. А потом нахлынула дикая, истеричная радость: я перехитрила Румпеля! Я смогла его обмануть! Это казалось невозможным, но я его обманула!

Улыбнулась, встала, поправила платье и отправилась на обед.

День тянулся скучно и долго. Я учила историю Эрталии, но мои мысли были далеко не здесь. Меня больше ничего не удерживало: Белоснежка спасена. Бертран тоже. За него моё сердце болело даже больше, чем за девочку. В конце концов, после моего исчезновения вряд ли принцессе и единственной наследнице трона угрожает смерть… Хотя… С учётом того, что в сказочный мир явится настоящая Злая королева – Илиана… Как знать. Всё же Белоснежка – дочь ненавистного Анри.

А Бертран… Мой Кот… Всё равно, я рада, что мы познакомились, пусть даже и не встретимся больше никогда. Он словно взял в руки моё ледяное сердце и оттаял его… А жить с ледяным сердцем, скажу я вам, не очень… Бертран вернул мне веру в мужскую половину рода человеческого.

Я подошла к окну и распахнула его, вслушиваясь.

По городу шёл дождь. Наверное, поэтому не было слышно ни щебета воробьёв, ни воркования голубей. Только шелест струй, падающих с неба. И запах весны. Наверное, где-то в лесу уже цветут крокусы. Или подснежники…

На душе было тихо и спокойно. Я обманула судьбу. Изменила сюжет сказки. А боялась, что Белоснежка не пойдёт с Бертраном. Но, Кот, видимо, умеет убеждать. Осталось лишь пересечь зеркальные границы…

Вышла на балкон, прислонилась к стене, задумчиво глядя на плескающийся в лужах дождь.

Прощай, Эрталия, странный мир страшных сказок!

Когда пришло время ужина, я, сославшись на головную боль, ушла к себе. Никто не осмелился мне возразить: Румпеля не было, после нашего разговора он, собрав отряд, отправился на поиски. «Не догонишь» – мысленно злорадствовала я. Слишком много ушло времени, а Бертран не так глуп, чтобы не уйти от погони, отстающей часов на шесть.

Бертран…

Я вспомнила нашу первую встречу, когда Кот предлагал проткнуть меня колом. Почему-то сейчас это казалось очень милым. Мне кажется, мы с ним оба изменились за это время: Кот научился ответственности, а я… я начала доверять.

Из-за жарко растопленного камина в комнате было очень душно. Еще час и за окном начнёт темнеть. А ещё через час я отправлюсь к Илиане. Я сняла платье. Ухитрившись потихоньку перевернуть корсет шнуровкой вперёд, развязала. Скинула юбки и начала переодеваться в мужскую одежду, которую когда-то – казалось так давно – мне купил Бертран. Натянула нечто вроде гольф на подвязках, обула ноги в мальчишечьи сапоги, повесила портупею о шпагой, накинула плащ и принялась ждать.

Душно. Жарко. От ожидания знобит и одновременно кидает в жар. И дышать нечем.

Я подошла и распахнула дверь на балкон. И замерла.

Прямо по клумбам, ломая ветви яблонь, в мою сторону мчался всадник. И, раньше, чем я разглядела его лицо, нехорошее предчувствие подсказало мне, кого я увижу.

– Майя, – прохрипел Бертран, грязный, потный, растрёпанный, запрыгнув на балкон. – Она исчезла.

– Что?

– Я… прости. Я ничего не понимаю!

Он испуганно посмотрел на меня. Стремительно подошёл к прикроватному столику, схватил кувшин и принялся жадно глотать воду, а потом обернулся ко мне.

– Я искал её несколько часов. Перерыл всё вокруг: валежник, кусты, смотрел на деревьях… Я не понимаю, как она могла исчезнуть?!

– Кто?

– Белоснежка. Чертовщина какая-то!

– Но вы же были верхом… Подожди. Расскажи, как это произошло, – резко потребовала я.

Бертран шумно выдохнул. Его трясло, но мужчина взял себя в руки.

– Да, мы ехали верхом несколько часов. Потом Белоснежка попросила сделать остановку. Мы хорошо опережали погоню, и я согласился. Ты же понимаешь: женщина… Она двинулась в кусты, но я решил на всякий случай пойти следом. И… Нет, я не собирался чего-то такое… Но она принялась кричать. Майя… она глупость какую-то кричала. Я даже не сразу понял, о чём она говорит. Только видел, что у неё истерика.

– Что она кричала? – Я догадывалась.