Фермер, который меня довел (СИ) - Грин Агата

— Сочувствую… — вымолвила я.

— Потому что мы попали к центам? — иронически спросил Тулл.

— Нет, потому что на твою планету напали, твоего отца убили, и ваша семья потеряла все нажитое. Это ужасно.

— Да, это ужасно. И это главная причина, по которой я решил стать военным — делать все, что в моих силах, чтобы не допускать больше подобного.

Я по-новому посмотрела на Слагора Тулла. Он и раньше упоминал, что служил в армии, и я машинально записала его в ту же категорию, к которой относится Невид. Но Невид пошел служить, просто потому что так сложились обстоятельства, а Слагор намеренно выбрал этот путь.

И, судя по всему, намеренно с этого пути свернул…

— Значит, ты по гражданству цент? — спросила я.

— Я гражданин Союза людей, как и ты.

— Но гражданство у тебя центаврианское.

— И что?

— Для меня люди из ЦФ — это что-то непонятное и непостижимое… лирианцы и те ближе.

— Просто ты росла в окружении людей одной расы. Для тебя любой не-орионец непонятен, и это нормально. Попробуй чай.

Я попробовала. Вкус меня не поразил и не разочаровал, он просто был идеально приятен. Взяв уже третью конфетку, я сказала себе в оправдание:

— Я таких конфет еще не ела…

— Не стесняйся, бери еще.

— Надо было сразу сказать, что у тебя импортный чай из ЦФ и конфетки. Кстати, что еще у тебя есть центаврианского? — полюбопытствовала я.

Слагор закатил глаза:

— Начинаю жалеть, что рассказал тебе о ЦФ!

Я тихо рассмеялась, затем отпила еще чая и, вздохнув, призналась:

— Кажется, я уже подсела на этот чай… аромат у него нереальный.

— Такой аромат дают плоды вай-вай.

— С Горунда?

— Ага.

— Почему бы тебе не заняться фермерством на райском Горунде? Почему ты вообще выбрал Луплу? Это ведь дыра.

— Никакого почтения к своей родине! — возмутился Слагор.

— Это не моя родина, я с другой планеты, и росла не здесь.

— Но все же ты прилетела сюда, в эту дыру, и стала жить на старой ферме. Почему?

— Нет мозгов, вот почему, — вздохнула я, и отодвинула от себя опустевшую чашку.

— Это печально. Надо что-то делать, чтобы они появились.

— Не беспокойся, они растут. Ме-е-едленно, но растут. Прорезаются, как зубы, болезненно…

— Вот почему ты так хотела надраться?

— Ага…

— Еще чайку? — предложил Слагор.

— Да, спасибо.

Мужчина вынул из чашек использованные пакетики и выкинул их, затем повторил немудреный ритуал: кипяток-новые чайные пакетики-заваривание. Я потянулась к вазочке за очередной конфеткой, Слагор тоже, и наши пальцы соприкоснулись… как и наши взгляды.

Сколько бы мы ни пытались избегать сложных тем и обсуждения того, что происходило в сарае, это рвалось наружу, светилось в наших глазах.

— Что случилось, Камарис? — спросил Слагор.

Я рассказала.

Помолчав немного, сосед произнес слова, которые меня удивили:

— Надо было сразу сказать тебе, чего от него можно ожидать.

— Я и сама сразу отлично поняла, что он из себя представляет, что от него надо держаться подальше. Но…

Я замолкла, не желая обсуждать свои поступки.

Мной тогда управляло желание показать, что я ого-го какая крутая, самостоятельная и сильная, что я участвую в операции с агентами, что ищу правду и соприкасаюсь с криминальным миром. А Руд… он ублюдок, конечно, но я ведь по своей воле оставалась с ним наедине, доверялась ему. Его чары все-таки на меня подействовали.

— Абы кто не станет союзным агентом, — проговорил Слагор, водя пальцем по краю чашки. — Данные нужны выдающиеся, и у Руда они есть — чутье, хватка, манипулятивные приемы. Я работал с ним в одном подразделении. Специализации у нас смежные: он находит цель, я захватываю, он ищейка, я оперативник.

Меньше всего мне хотелось слушать об этом гаде Руде, но рассказ касался и самого Слагора, так что я молчала и прихлебывала чай.

— Рабочие отношения у нас были нормальные. Пока я, дурак, жениться не собрался.

— Почему дурак? — спросила я.

Мужчина усмехнулся и, проведя рукой по коротким волосам, ответил:

— Потому что люди моей профессии должны быть женаты на работе. Потому что семейная идиллия в моем случае была невозможна.

— Почему? — снова спросила я.

— Потому что агент. Потому что приказы, распределения, задачи, постоянный риск. Такие, как я, как правило, не доживают до старости.

— Но ты ведь сам это выбрал…

— Я был идеалистом, когда выбирал свой жизненный путь. Я отдавал себя службе без остатка. И когда понял, что на службе в ЦФ меня используют только в интересах ЦФ, а порой и в интересах отдельных личностей ЦФ, то решил пойти в союзные войска. По этой причине я не вернусь на Горунд, мне просто не дадут там спокойной жизни. Теперь к Руду. Он амбициозен, горит карьерой, она для него самое важное в жизни, она для него и есть жизнь. Когда я собрался жениться и уведомил начальство о том, что хочу перевестись на другую работу, более спокойную, и Руд узнал об этом, то психанул: я был одним из лучших оперативников, и я был нужен ему для работы. Он не стал уговаривать меня изменить решение, просто взял да соблазнил мою невесту. Обработал мастерски, так что она голову потеряла от него. И вот тогда-то психанул я… Уволился, бросил все, выбрал планету подальше, «дыру», и засел как можно дальше от всего, что раньше составляло мою жизнь.

Тулл замолчал; его взгляд был прикован к чашке.

— Руд не просто так именно сюда прилетел, — догадалась я. — Разве могут ему быть интересны проблемы Луплы с Тенями? Он за тобой прилетел, так?

— Так. Выследил меня, нашел. Уговаривал вернуться, про потенциал вещал. Нарочно лез ко мне, все ждал, когда же я сорвусь. У него в голове засело, что он ум, а я — сила, и что это он мной управляет, и что я в какой-то мере ему принадлежу. Я сегодня в сарае был близок к тому, чтобы начать пытать его по-настоящему. Перед глазами красная пелена встала…

— Поэтому я выстрелила, — проговорила я. — Чтобы этот твой порыв схлынул.

— А вот надо бы его жестко проучить за то, что он сделал с тобой. Так что зря ты выстрелила. Этого слишком мало.

— Нет, не зря. Он ведь хотел этого, хотел, чтобы мы банально сделали ему больно, избили и все такое. Я тоже очень хорошо прочувствовала его высокомерное отношение, его ощущение, что он — элита и разум, а мы так, белобрысое племя диких орионцев…

— Его надо наказать.

— Не придавай этому гаду так уж много значения, он не заслуживает ненависти, только презрения.

— Не именно Руда я ненавижу, — признался Тулл. — Я ненавижу то, что он представляет собой. У меня давно, еще со времен службы в ЦФ, чувство, что меня обманывают, мной управляют. Пропало доверие к институтам, которые когда-то были для меня священны. От всего, от всех ожидаю обмана…

— А я наоборот, излишне доверчива. За это и поплатилась.

— Знаешь, почему Руд это сделал? — произнес Слагор, глядя в мои глаза. — Потому что ты нравишься мне, и он это видел.

— Он жалок. Добился от меня чего-то, только введя меня в невменяемое состояние. Он тебе гадит, самоутверждается, потому что знает, что ты его лучше. И потому что тоже видел, что ты мне нравишься. Как человек, — добавила я торопливо.

— И я то же самое имел в виду, — сказал Тулл. — Ты хороший человек, Ками. Могу я тебя так называть? Мы ведь соседи, в конце концов.

— Друзья, — поправила я.

— Друзья, — согласно кивнул Слагор.

Мы чокнулись чашками.

— …Хорошая у тебя невеста была? — спросила я, принявшись за третью чашку чая.

Слагор удивленно на меня посмотрел.

— Да я так, — смутившись, проговорила я. — Подумалось тут, что цели-то своей Руд добился, мысли о женитьбе вылетели у тебя из головы. Что, если девушка хорошая, просто доверчивая, управляемая? Может, вам снова сойтись?

— Назло Руду? — усмехнулся сосед. — Нет, Ками. У меня к браку было такое странное отношение… да и есть, — неловко рассмеялся он. — В общем, я в этом плане рационален, как цент. Подошел возраст, и я стал думать о том, чтобы жениться, ребенка завести. Я точно знал, что женюсь скоро, а на ком — понятия не имел, жена представлялась как абстрактный объект. И когда я встретил подходящую девушку, сразу заговорил о женитьбе. Дом нашел отличный, работу стал менять, насел на девушку со всей серьезностью взрослого мужчины, а она другого хотела — романтики, взрыва эмоций, страсти. Того, что ей Руд дал. Так что нет, о воссоединении и речи нет. Ты чего?