Здравствуй, я твой ангел (СИ) - Рассветных Дана
– Результаты положительные, – тихо ответил старик. – Как бы фантастично это не звучало, но госпожа Ленгро действительно заражена Божественным ядом. Скоро она должна прийти в норму, но не надолго. С каждым днем ее самочувствие будет ухудшаться, по мере распространения яда по организму.
– Что можно сделать? – закрыв глаза, отрывисто спросил вампир.
– Боюсь, ничего, – печально вздохнул завмагпункта. – Ведь, если легенды не врут, от этого яда нет спасения даже Богам.
В комнате повисло напряженное молчание.
– Выйдите, – тихим, но от этого не менее пугающим голосом приказал Александрий. – Все.
Никто, даже эльф, не решились протестовать, поэтому уже через минуту он остался один. Лишь на кровати рядом с ним все так же беспокойно металась хрупкая девушка. Вампир нежно провел рукой по ее лбу, и она сразу же успокоилась, погрузившись в безмятежный сон.
– Я не дам тебе умереть, – тихо пообещал Сент–Левен, смотря на прекрасное лицо той, которую так любил.
Глава 11
Высшая степень смущения – два взгляда, встретившиеся в замочной скважине.
Адиалия.
Я очнулась, лежа в уже знакомой палате магпункта. Бессмысленным взглядом уставилась в потолок, в голову лезли ленивые мысли.
Что я здесь делаю? Разве не должна была уже умереть? А может, так и случилось? Ведь Златый говорил, что мне дали иммунитет Богов, а значит, каждый раз после смерти я должна воскресать. Ну, за исключением особых случаев, конечно. Ведь даже Богов можно убить.
Голова немного гудела, но в целом я чувствовала себя неплохо. Повернув голову, я только сейчас увидела Алекса, дремавшего рядом со мной в кресле. Под моим удивленным взглядом его веки дрогнули, и спустя секунду он открыл глаза.
– Диали… – хрипловатым со сна голосом непонимающе пробормотал вампир, а затем вдруг резко сорвался с кресла, падая перед моей кроватью на колени. – Ты очнулась!
С этими словами он схватил меня за руку и порывисто прижался к запястью губами. Я растерянно посмотрела на так непривычно эмоционального Алекса.
– Ну чего ты. Со мной все в порядке, честно, – ласково взъерошила я его волосы.
Лицо вампира после моих слов как–то странно исказилось. Подняв на меня полные боли глаза, он вымучил улыбку.
– Я так боялся за тебя, ты даже представить себе не можешь.
– А как я тут оказалась? – успокаивающе погладив его по руке, спросила я.
– Когда я почувствовал тебя в первый раз, связь быстро оборвалась, и я не успел понять, где ты находишься. Сгоряча чуть не убил своего старейшину – это было на созванном мною собрании клана. Корил себя всеми словами – думал, упустил свой единственный шанс. А затем связь внезапно вновь восстановилась. Я сразу же телепортировался и увидел тебя, лежащую без сознания. Перепугался до дрожи в коленях. Когда перенес тебя сюда, уже самого отпаивать надо было. Раны тебе быстро залечили, но ты сутки не приходила в сознание.
Так, так. Значит, я не воскресала (да и не хочется мне когда–нибудь это испытать), а меня вылечили. Стоп. А почему тогда моя регенерация не сработала? Да и валялась в отключке я что–то слишком долго…
– Ты не мог мне кое–что объяснить? – осторожно начала я. Дождавшись его настороженного кивка, я продолжила – Почему я целые сутки не приходила в сознание?
Вампир не ответил, опустив голову.
– Алекс?… Не молчи, пожалуйста! Если это что–то важное, мне нужно знать.
– Это из–за яда, – глухим безжизненным голосом ответил мне мужчина.
– Яда?! – растерялась я. – Какого еще яда?
А в голове тем временем вспыхнула догадка о звере. Но Алекс разрушил мои предположения:
– Его называют Божественным ядом. Он содержится в шипах Светозарного плюща, который раньше вообще считался легендой.
Перед глазами пронеслось воспоминание об исколотых в кровь ладонях.
– Но, раз я себя хорошо чувствую, вы, так понимаю, нашли антидот?
– Нет, малышка, – с болью в голосе ответил вампир, избегая встречаться со мной взглядом. – От этого яда нет противоядия. Он смертелен даже для Богов, отсюда и название.
– Я… я умру?
– Нет! – Алекс резко поднял на меня голову, в его глазах горела отчаянная решимость. – Я найду выход, вот увидишь!
Он с силой прижал меня к себе, взволнованно прошептав на ухо:
– Я никогда, ни за что не дам тебе умереть. Веришь?
– Верю, – тихо ответила я, целуя его в висок.
Я соврала. Если яд смертелен даже для Богов, у меня нет шансов. Но в объятиях моего вампира было так хорошо и спокойно, что я позволила надежде вспыхнуть на один короткий миг.
Внезапно входная дверь с шумом распахнулась, и в палату ввалились Дан с Роном.
– Диали!! – хором завопили они, не обращая внимания на нашу с Алексом позу. Дождавшись, пока вампир с неохотой выпустит меня из объятий, дружки тоже полезли обниматься. Странно, но когда после оборотня меня крепко обнял Дан, лицо ректора как–то странно вытянулось, и он со злобой прошипел:
– А ну убрал с–свои конечнос–cти! И ec–сли еще раз об этом подумаешь, я тебя и на километр к ней не подпущ–щу!
Эльф, смущенно залившись краской, резко от меня отшатнулся. Я удивленно переводила взгляд с Дана на Алекса, не понимая причины злости второго и смущения первого.
Ситуцию разрядил Рон, торопливо заговорив:
– Мы так обрадовались, когда завмагпункта сообщил нам, что ты пришла в себя!
– И откуда старикан все узнает? – хмыкнул вампир, расслабившись.
– Кстати, где же ты все это время пропадала? Все на ушах стояли, когда после исчезновения демонов тебя не нашли.
– Я… я была у Кэссандра. В день нападения демонов на ВАМ я потратила слишком много сил и осталась с опустошенным резервом. Даже сопротивления достойного оказать не смогла, когда он решил меня прихватить с собой в качестве сувенира. Но со мной он очень хорошо обращался, совсем не как с пленницей. Я только потом узнала почему…
Лицо Александрия после моих слов превратилось в отчужденную маску.
– Что?! Как же ты выбралась? И почему тебя ни один артефакт не засекал? – посыпались вопросы дружков
– Он поместил меня в комнату, стены которой были исписаны древнестихийной прописью, а на руки надел антимагические браслеты. Думаю, вам не надо объяснять, что это такое. А что касательно того, как я выбралась… .Кэссандр сам отпустил меня.
Парни недоуменно переглянулись. Лишь вампир все так же хранил угрюмое молчание.
Прочитав в глазах Даниэля закономерный вопрос, я покачала головой:
– Я не хочу говорить, что стало тому причиной.
– Ты довольно спокойно говоришь о нем, – медленно произнес Алекс, глядя мне в глаза. – Куда подевалась твоя прежняя ненависть?
– Скажем так, выяснилось, что я заблуждалась на его счет, – осторожно ответила я.
– Так значит, ты вот так просто простила его? – процедил вампир, но его злость почти тут же угасла. Тяжело вздохнув, он с грустью посмотрел на меня. – Прости, малышка. Ты, конечно, в правде делать свой выбор, в том числе, кого прощать, а кого нет. Это не мое дело.
Последняя фраза была сказана со странной горечью. Я поняла, что мои слова причинили ему боль, и чувство вины захлестнуло меня.
Догадавшись, что тому причина, я порывисто схватила его за руку и, сжав в своих ладонях, горячо проговорила:
– Прощение не означает того, о чем ты думаешь. Его недостаточно, чтобы воскресить чувства! Да и разве нужен мне кто–то, кроме тебя?
В первый раз я так открыто говорила о своих чувствах. И не лгала. Прощение прощением, а любовь оно не заменит. А к моему вампиру я испытывала именно любовь, пусть и окончательно поняла это совсем недавно. Алекс пару секунд внимательно смотрел мне в глаза, и, как будто что–то там увидев, тепло улыбнулся уголками губ.
Дан с Роном, невольно став свидетелями не предназначенной для посторонних глаз сцены, смущенно прокашлялись:
– Ну, мы пойдем, пожалуй. Кстати, тебя там, Диали, твоя ворона дожидается. Может, мы ее сюда притащим?
