Вячеслав Шалыгин - Огонь, водка и медные... трупы
Зигфрид нервно поерзал, но горбун был абсолютно спокоен, и его хладнокровие частично передалось капитану.
— Не бери на понт, начальник. — Професор оскалился в жутковатой улыбке. — Даже если заговорит этот Ублюдиан несчастный, толку не будет. Потому, как не скажет он вам правды. Ну, наплетет чего-нибудь для отвода глаз, а потом сядет в каталажку и будет спокойно ждать, когда за него залог внесут. А за него внесут, будьте покойны, да столько внесут, что ни один суд не откажет. У него все ходы просчитаны. Это тертый бублик. Вот тогда вы о нас и вспомните. Но из крытой мы вам ничего не ответим. Лучше уж отсидим свой трешник.
— А со свободы ответите? — засомневался Сбондин.
— Ну, мы же, как честные граждане Федерации, обязаны помогать правосудию. Так?
— Так, — нехотя согласился Федор. — Свободны. Оба. Но чтобы через шесть часов были на связи как штыки!
— Будем, — Професор протянул подполковнику скованные руки.
— У меня ключа нет. — Федор мстительно улыбнулся. — Может, у охраны найдется.
— Кристалл, — пояснил смысл жеста горбун.
— Ах, это… — Сбондин вложил вещицу ему в ладонь.
— Пока. — Професор бросил на стол разомкнутые наручники. Как он умудрился их снять, не понял ни Сбондин, ни капитан. — Да смотри, не следить!
Зигфрид, на протяжении всей беседы боровшийся со страхом, вздохнул с облегчением, только когда подельщики вышли из здания и запрыгнули в пролетавшее мимо такси.
— Ты правда знаешь, куда Мерзони запрятал «Звезду»? — немного ожив, спросил он Професора.
— Ага, — горбун недовольно потер запястья. — Я даже знаю, кто ему помогал, кроме нас, и почему всем этим интересуется военная разведка.
— И почему?
— Сначала надо восстановить твою память и нанести один официальный визит. — Професор задумчиво уставился в окошко. — Иначе нас очень скоро опять сцапают. И тогда уж точно посадят.
* * *Спокойно просмотреть записи на кристалле, а уж тем более нанести загадочный визит не удалось. Едва они сели в «ЗУБ», компьютер машины сообщил, что видит на радаре пять отметок, занесенных в файл «нежелательные встречи».
— Упорные какие, — удивился Зигфрид. — Как они, интересно, нас находят?
— С ними Курдюк, а он в курсе наших планов, сука! — Професор сердито свел брови. — Поймаю борова, на шампунь пущу! Для жирных волос!
— Пока получается, они нас ловят, — напомнил Зигфрид. — Что делать-то?
— Известно что, на Лохудру линять. — Професор зло сплюнул. — Ну, пусть только сунутся за нами! Я им устрою!
— На Лохудринске же нейтральная территория, — удивился Безногий.
— Это для нас с тобой. А этим жертвам открытого космоса все фиолетово. Ну, да на этом они и погорят…
* * *…А спустя несколько часов по всей «Лошади Пережевалкина», включая подсобки и «нумера», было объявлено военное положение. Личный состав заведения готовился к осаде.
Зигфрид и Сема при участии еще двух десятков добровольцев-завсегдатаев укрепляли витрины перевернутыми столами и мешками с чем придется, от сахара до крупы. Официантка Маня, а с ней Зинка и другие «мадамы» готовили к бою бутылки, вилки, ножи и прочее секретное оружие. Професор, вооруженный огнетушителем и тяжелой ножкой от бильярдного стола, сидел на барной стойке и руководил.
По достоверным агентурным сведениям от Пофиговского, беспредельщики-отстоевцы и предатель Курдюк уже прилохудрились на космодроме Палково и теперь направлялись к «Лошади» пешим порядком.
— Как войдут, сразу начинайте обстрел, — Професор указал на тяжелые кастрюли и бутылки. — Маня, ты в мужа тарелками когда-нибудь швырялась?
— Не беспокойся, — официантка ухватила чугунную сковородку и легко перебросила ее из руки в руку. — Я ж на зональных Играх доброй воли призером по метанию парового молота была. В нашей зоне все спортом занимались. Вон, даже Зинка.
— Да? — удивился Професор. — Зинуля, а ты по какому виду проходила?
— По гимнастике. — Пропасть выглядела обиженной, но, кроме Професора, никто не знал — почему. — Мне тогда хула-хупы на талии еще в пору были.
— Слушай, командир, а если они иглометы достанут или лазерные разрядники, нам что делать? — забеспокоился Сема.
— Не дрейфить, — авторитетно заявил горбун. — Наша сила во внезапности. Масло вскипятил?
— Да, — Пережевалкин кивнул.
— Ну так неси. Над дверью бадью закрепим и веревочку к ней присобачим. Первого сковородой, последнего маслом. Тех, кто посередке, — подручными средствами.
— Господа, враг у порога! — влетел в «Лошадь» взмыленный Пофиговский. — Через пять минут будет здесь!
— Боевая готовность! — рявкнул Професор. — Лепила, не мелькай, возьми вон швабру, встань за дверью. Зигфрид, к «однорукому бандиту» отойди, будешь приманкой.
— Прикол, — неуверенно хмыкнул Безногий. — А если они меня достанут… как у вас говорится, «замочат на глушняк»?
— Нас живьем приказано взять, так что не волнуйся.
Горбун еще раз обвел взглядом свое воинство и вроде бы остался доволен. В победу никто не верил, но отступать лохудринцы не собирались. Потому что отступать было некуда.
…— Типа капитан Безногий! — обрадовался Отрубь, первым перешагивая порог заведения. — Что же ты там стоишь, ходи сюда, потолкуем. Зигфрид намертво вцепился в рукоятку игрового автомата и помотал головой.
— Вот, я же говорил, что они вернутся! — залебезил перед Отрубем жирный Курдюк.
— Засохни, — оборвал его командир бастурманцев, — я вижу только капитана.
— И Професор где-то здесь, не извольте сомневаться! — радостно хрюкнул предатель.
В кабак уже вошли все бастманчцы, а Отрубю до Зигфрида оставалось два-три шага.
— Это ты верно сообразил, — из-за стойки выглянул Професор. — Я здесь.
Отрубь остановился и совершенно потерял интерес к Безногому. Теперь все его внимание было сосредоточено на горбуне.
— Професор, лучше сдайся. Может, Гальюн тогда и тебя помилует.
— Твоему Гальюну место в сортире! — смело ответил Професор. — Начхать мне на его милости! Сема, масло!
Что случилось дальше, каждый вспоминал потом по-своему. С позиции Зигфрида схватка выглядела, как настоящее военное сражение. С соблюдением всех тактических премудростей.
Сначала была артподготовка. Последнего бандита, вставшего у дверей «на шухере», окатил кипящим маслом Сема. Ошпаренный бастурманец тут же выбыл из борьбы, поскольку помчался по улице со страшным воем и очень быстро. В результате он убежал куда-то в цыганские кварталы, где был немедленно разут и обобран до нитки. Правда, героическому Пережевалкину повезло не больше, его тут же отключил прямым в челюсть другой бандит, но начало Семой было положено, и защитники «Лошади» поймали кураж. С воплем «отстоим Лохудринск от отстоевцев» Маня метнула в толпу бандитов подряд три чугунные сковороды, два котелка и медный тазик. Потери бастурманцев составили: два нокаутированных и один накрывшийся. Затем пришел черед Зинки и ее подруг. Они перешвыряли в обалдевших бастманчцев половину бара, а затем вооружились табуретками и пошли в атаку.
Мужская половина «пережевалкинцев» инициативу поддержала и зашла врагу в тыл, повисая на руках каждого из бастурманцев по двое-трое, чтобы те не сумели вынуть свои пистолеты. Дальше все было просто. Обездвиженный враг получал табуреткой по лицу, терял сознание и связывался бельевой веревкой из стального тросика.
Единственным, кого не удержали добровольцы, оказался Отрубь. Он успел выхватить из кобуры игломет и направил его на Професора. Увернуться от веера стальных игл было нереально, и Зигфрид, понимая, что на выручку Професору не успеть, даже мысленно простился с боевым товарищем. Но тут вдруг снова проявились спецназовские таланты Зинки… Пропасть мгновенно схватила с подноса алюминиевую вилку и тяжелую поварешку и сразу с двух рук швырнула оба предмета в Отрубя. До сего момента такие финты Безногий видел только в кино про суперагента Дизеля Блуда. Вилка вонзилась Отрубю в запястье, а черпак угодил точно в висок. Бандит разжал пальцы, роняя игломет, а затем медленно опустился на колени и, чуть покачавшись, завалился на пол.
Виктория была одержана полная и безусловная. Потери лохудринцев составил один Сема, да и того достаточно быстро откачали, дав понюхать сначала нашатырь, а когда он не подействовал — професорский носок. Пережевалкин пришел в себя и тут же приказал Мане накрывать столы.
А вот кто во время боя вообще не пострадал, так это Курдюк. Поскольку в первую же секунду бросился на пол и уполз под ближайший неперевернутый столик.
— Выньте это сало из норы, — приказал Професор разгоряченным после схватки соратникам.
— Я больше не буду! — завизжал Курдюк. — Они меня заставили!
