Дмитрий Мансуров - Команда ТелеVIP
— Что здесь? — спросил он.
— Не знаю, — признался Максим, — нашел кассеты в подсобке. Видишь, пыли сколько.
Напарник провел указательным пальцем по корпусу кассеты. Черная полоса на сером фоне убедительно доказывала, что в последний раз кассету смотрели в древние времена еще при генсеке Горохе.
— А чего постарше не мог откопать? — поинтересовался Антон. — Например, патефонный аудиодиск, или пленку от шестнадцатимиллиметрового кинопроектора?
— Не было ничего, — не моргнув глазом, ответил Максим. — А патефонный аудиодиск, к твоему сведению, это пластинка.
— Да хоть цилиндр, — Антон вытер кассету рукавом висевшего на стуле халата. Подумал, вытер рукав о видеокассету и посмотрел на первое и второе. В среднем пыли осталось столько же, но на кассете ее стало значительно меньше.
— Смотрим? — напарник перетащил два кресла от стола профессора поближе к телевизору.
— Смотрим.
Антон ностальгически вспомнил, что в советские времена у входа в полуподпольный видеосалон стоял здоровенный мужик-билетер. Ни о каких билетах и речи не шло, народ попросту расплачивался желтыми рублями и торопился выбрать удобные места, пока их не заняли другие зрители. И налоговой полиции тогда не существовало — ее функции выполняла другая организация, державшая зарождавшийся класс предпринимателей в железном кулаке. Милиция постоянно ходила по квартирам счастливых обладателей видеомагнитофонов и проверяла их видеокассеты на наличие запрещенных записей. Да что милиция — существование видеомагнитофонов уже разделяло людей на два лагеря: владельцев техники и противников западных фильмов, поскольку каждый владелец видеомагнитофона считался потенциальным агентом ЦРУ. Веселые времена были… И только через несколько лет, когда рынок заполнили видеомагнитофоны из коммунистического Китая, а западные фильмы приелись еще больше, чем советские, к видеотехнике и ее владельцам стали относиться спокойнее.
Антон сунул кассету в магнитофон, сел в кресло и заметил с недовольством:
— А пульт-то мы с собой не взяли.
— Зачем он тебе? — не понял Максим. — Так включай и смотри.
— Чтобы не шарахаться туда-сюда в поисках «паузы», если захочу выйти на минутку.
— Сейчас схожу, — проворчал Максим, — заодно прихвачу пару кассет из коллекции зама.
— Я сам, — сказал Антон. — А ты проверь, что за фильмы здесь записаны. Не дай Бог, там наша чернуха начала девяностых — выброшу их в форточку вместе с видиком.
Несколько минут он искал пульт в кабинете замдиректора и обнаружил его завалившимся за книги на полке: заместитель директора предпочитал включать фильмы по старинке, руками, или вовсе держал плейер в качестве потенциального раритета — с появлением DVD видеомагнитофоны активно сдавали позиции. У зама в кабинете даже телевизора не было — плейер подключался к ноутбуку, воспользоваться которым не удавалось никому, кроме самого зама: во-первых, админ изо дня в день неустанно вдалбливал про «пароль, пароль и еще раз пароль», а во-вторых, заместитель директора практически не выпускал ноутбук из рук.
Обход института по сокращенной программе занял не больше пятнадцати минут. Не стоило и надеяться на то, что воры решат проникнуть в здание: что могли, украли еще в начале девяностых. Оставшееся за редким исключением представляло исключительно научную ценность и в качестве металлолома не окупало потраченное на воровство время.
У самой лаборатории Антон почувствовал слабый запах гнили и недовольно поморщился.
— Максим! — он толкнул приоткрытую дверь, — Слышь, Максим, что за вонь ты здесь развел?
В ответ раздался хлюпающий звук.
— Максим, я не понял! — Антон вошел в лабораторию, — Что ты ска…
Существо, напоминавшее покрытый кожей скелет, оторвалось от прокусанной головы человека, безжизненно сидевшего в компьютерном кресле, и уставилось на Антона во все глаза.
У охранника отвисла челюсть.
— Вы откуда взялись? — растерянно спросил он: погибший не был похож на Максима даже отдаленно, а ходячих скелетов в реальности и вовсе не существовало. Кроме этого.
Кровь текла изо рта живого мертвеца, и когда он радостно воскликнул короткую фразу на английском, потекла еще сильнее. Антона передернуло. Гнусавый голос переводчика, раздавшийся, казалось бы, отовсюду, изрек:
— Мозги! — и существо, вытянув руки в его сторону, шустро бросилось в атаку.
Антон закричал и, не придумав ничего лучшего, ударил напавшего в челюсть. Челюсть хрустнула, кулак пробил дыру. Антон почувствовал, что по руке потекло что-то отвратительное и липкое, и с брезгливым выражением лица выдернул руку. Скелет рухнул, как подкошенный, но неприятности на этом не закончились.
Из потекшего через телевизор и расползающегося по полу тумана высунулась костлявая рука: на свет выбирался еще один мертвец.
«#@#[email protected]$#@!!! – подумал Антон. — Это что еще за шутки?!»
Второй мертвец оказался страшнее первого. Выбравшись из телевизора, он прошагал мимо убитого мужика, сразу нацелившись на пока еще живого охранника.
— Максим! — на всякий случай позвал Антон: не ровен час, напарника убили — утром у милиции появится немалое количество вопросов, а у него — аналогичное количество проблем. Не надо быть гением, чтобы понять — за речи о нападении мертвецов его запрут в доме с мягкими стенками, а наличие в институте разложившихся трупов спишут на кладбищенский вандализм: это проще, чем принять на веру объяснения о полезшей из телевизора кладбищенской нечисти. — Максим, ты где?
Мертвец почти добежал, и Антон выскочил в коридор. Захлопнув дверь, он прижался к ней спиной и начал лихорадочно ощупывать карманы в поисках ключа от лаборатории.
«Вроде ничего не пил, — пронеслось в голове, — и галлюцинациями не страдаю. В честь чего живые трупы мерещатся?»
Мертвец врезался в дверь.
«Оп… — запаниковал Антон, — похоже, не мерещатся!»
Поразившийся силе трупа охранник уперся изо всех сил, не давая тому выбраться в коридор, а в голове пронеслась отчетливая картинка о том, что он лично положил ключ от лаборатории на стол у телевизора, и теперь о закрытии лаборатории и речи быть не может.
«Дожил… — подумал он. — Страшнее, чем в морге… Чем ученые здесь занимаются, Франкенштейны несчастные?»
Антон проклял все на свете, но когда нащупал ключи от лаборатории в кармане брюк, почувствовал, что удача все еще на его стороне и облегченно выдохнул: представившаяся картинка о позабытых ключах оказалась плодом буйной фантазии.
Повернувшись к двери лицом, он попытался вставить ключ в замочную скважину. Рука дрожала, и ключ упорно не попадал в замочную скважину, а бьющийся о дверь мертвец добавлял тряски.
Сзади к Антону медленно протянулась рука, но повисела секунду над его плечом и убралась: Максим, который вышел в туалет, по возвращении увидел загадочную картину борьбы напарника непонятно с кем и решил, что дотрагиваться до разгоряченного борьбой здоровяка Антона не стоит — оглянуться не успеешь, как окажешься в мире инвалидов первой степени. По этой же причине надо дать о себе знать, чтобы не получить по зубам, когда Антон обернется и увидит, что за спиной кто-то стоит. И чтобы его ярость не выплеснулась на непричастного коллегу, надо дать о себе знать настолько тихо, чтобы Антон поначалу воспринял чужой шепот за собственные мысли. Только так.
— Что случилось? — прошептал Максим на пределе слышимости и приготовился отскочить на безопасное расстояние. Антон услышал, повернул голову и несказанно обрадовался, увидев напарника живым. Но радость не помешала ему возмутиться:
— Чего прохлаждаешься? Помогай, давай!
Максим навалился на дверь всем телом. Пробирающий до дрожи рев из лаборатории заставил его вздрогнуть: подобные звуки ему приходилось слышать только в кинотеатрах во время просмотра фильмов ужасов.
— Ты кого там поймал? — ахнул он. Антон стремительно — раз, другой и третий — ударил плечом по дергавшейся двери и ловко провернул ключ. Теперь, когда бьющийся мертвец вступил в неравную борьбу со старым советским замком — крепким и созданным на века, — можно было немного передохнуть.
Антон устало прислонился к стене и сполз на пол.
В дверь протестующее колотили и бились.
Глухой замогильный голос произнес неразборчивую фразу на английском, откуда-то сверху прозвучал такой же невнятный перевод на русский язык, и наступила тишина.
Максим расслышал часть фразы и оттого еще более озадачился происходящим.
— Грабители-иностранцы? — переспросил он. — Телевизор решили украсть?
— Сам ты, иностранцы! — пробурчал Антон. — Трупы там ходячие. Хотя, ты прав: это могут быть иностранные трупы.
Максим вытаращил глаза.
— Не смешно. Какие еще трупы? — он пристально вгляделся в глаза напарника. Вроде не окосевший. Стало быть, не пил. — А ну, признавайся, какую траву скурил? Мог бы и мне оставить!
