Наталья Резанова - Кругом одни принцессы
Всё-таки, что это за форма? Вряд ли армейская. Дорану были известны покрои мундиров в этой части Ойойкумены. Вдобавок в регулярную армию женщин не берут. Вольные отряды — дело другое. Но там редко тратятся на форму. А вот носители высоких титулов для своей охраны — тратятся. И в последние годы денежная аристократия — тоже.
Точно. У Голдмана в охрану женщин принимают. И она там весьма военизирована. Но, похоже, эта женщина рассталась со службой в магическом банке не год и не два назад. Что, конечно, не исключает ухода в вольный отряд… или в банду, что практически то же самое.
Женщина в рассеянности — возможно, притворной, — барабанила пальцами по столу, и взгляд Дорана переместился на ее руки. Не случайно. Руки способны сказать о человеке больше, чем лицо. Как говаривал старый Мерхион, наставник Дорана: «Руки — это вторичный половой признак!» И не ошибся. Руки женщины — при изрядном росте — имели небольшие кисти, с намозоленными ладонями и коротко остриженными ногтями. Не обгрызенными, что характерно, и не обломанными. На пальцах, как и следовало ожидать, не было ни колец, ни перстней. Однако же было время, когда кольцо она носила. На безымянном пальце правой руки отчетливо виднелась белая полоска.
Что ж, после развода или смерти супруга некоторые снимают кольца. Однако не похоже, чтоб утраченное кольцо было обручальным. Какая-то характерная форма. Поверх широкого ободка — треугольник, острым концом вверх… символ, используемый разными организациями, как тайными, так и явными, но, как правило, закрытыми. Вроде военной академии имени Скатах, чаще именуемой просто Академией Скатах или АС.
Странно. Академия Скатах — престижное учебное заведение, выпускники его с гордостью носят кольца до конца жизни, независимо от того, как сложится их судьба. Что же заставило гостью «Зависшей монеты» от него избавиться?
И кто мешает об этом спросить? Тем более что женщина уже открыто смотрит ему в глаза, не притворяясь, будто ждет заказа.
— Сударыня, как вижу, выпускница Академии Скатах?
— Никогда не имела удовольствия обучаться в этом замечательном заведении, — отрезала она. И, выдержав паузу добавила: — Я там преподавала.
Он усмехнулся — оценил шутку. И понял вдобавок причину отсутствия кольца. Очевидно, уволенные преподаватели не имели права носить академических колец.
— Не будет ли дерзостью спросить, какой предмет вы преподавали?
— Отчего же? «Диалектика и философия боевых искусств».
«Недурственно», — подумал Доран, а вслух произнес:
— А до того служили в охране господина Голдмана?
— Вы наблюдательны, господин Истребитель. — Он поморщился, услышав ненавистную кличку.
— Мы встречались?
— Отнюдь. Просто любезный хозяин вылетел из зала с таким топотом и шептался с вами так громко… Да вы не смущайтесь, я знаю, какое произвожу впечатление. И присаживайтесь, коли есть желание. Ведь вам даже не дали отужинать?
«А почему бы и нет?» — подумал Доран. По крайней мере, будет не скучно.
— Что ж, если вы не против. И прошу без Избавителей-Истребителей. Меня зовут Доран.
Вздох облегчения, каковой издал Клопштуцер, воздвигшийся у входа в зал, едва не смел скатерть с ближайшего стола.
— Баранины. Жареной, — сказал Доран, не оборачиваясь к нему. — И бутылку аквавиты. Для начала.
Укрепившись за столом, он сообщил.
— Меня наняли для работы в Бирхольме и окрестностях. Вас тоже?
— Не совсем. Я вышла в отставку, чтоб начать собственный проект, но тут друзья попросили немного поработать по старой специальности.
— Какой?
— Вы же знаете. Охрана… Небольшой частный контракт.
— В каком-то смысле мы с вами коллеги, — заметил Доран. — Хотя ваша задача — охранять, а моя — истреблять, в конечном счете всё сводится к изничтожению всего, что движется.
— Похоже, философию боевых искусств следует преподавать вам, а не мне… Выпьем разгонную? — последнее предложение было вызвано тем, что взбодрившийся слуга брякнул на стол две бутылки аквавиты для Дорана и белого вина для его собеседницы. И тут же умчался, провожаемый суровым: — Я жду консоме! И жаркого.
— Согласен. Но когда с кем-то пьешь, желательно знать имя собутыльника. Или прозвище.
— Верно. Вас, стало быть, зовут Доран. На Старом наречии — Деорадан, что значит «чужой» или «странник»… — На миг она задумалась. — А меня можете называть Рин.
Они чокнулись.
— За твое здоровье, Рин.
— За твое, Доран.
— Стало быть, будешь кого-то охранять.
— Ну да. Получила аванс, и сегодня намерена прогулять его в свое удовольствие, а завтра отправиться в путь налегке.
Она лжет, подумал Доран. Подобные люди никогда не прогуливают деньги полностью, но всегда оставляют заначку.
Впрочем, это не его дело.
Принесли бифштекс и консоме, оказавшееся всего-навсего крепким мясным бульоном с луком.
— Не иначе заклинание читали, убыстряющее варку, — заметила Рин, отхлебывая бульон. — Вообще-то говядина долго варится… если до нужного состояния…
— Что ж ты их гоняла?
— А это хозяйские проблемы, как он будет заказ выполнять. Деньги же он взять не постеснялся.
С горячим выпили еще, и беседа пошла живее.
— На чалой, что в конюшне — ты приехала?
— Угадал.
— Обратил внимание. Славная лошадка.
— Да, резвая, выносливая. Но нервная. Сволочь.
— Порода, что же ты хочешь.
— Нет, это кличка у нее такая — Сволочь….
Бифштекс как-то неожиданно кончился, пока Рин аккуратно разделывала ножом и кинжалом мясо под гранатовым соусом (нашелся, однако!). Тут же возник Клопштуцер.
— Не желает ли вашмилость еще чего-нибудь? Утка с яблоками… просто тает во рту.
— Не люблю, когда во рту тает…. но ладно. Пусть будет утка.
Снова чокнулись.
— Не жалеешь, что ушла из АС? Всё-таки престижная работа, уважение…
— Не имею привычки жалеть о том, что сделала…
— Достойные господа! Позвольте задать вам вопрос? — Из темного угла обеденного зала появился высокий мужчина. Рин приветствовала его непонятной Дорану фразой: «А вот и третий!»
— В чем дело, сударь? — осведомился Доран.
— Насколько я понимаю, вы оба — профессиональные воины и направляетесь в Бирхольм?
— Да, а что?
— Я — странствующий рыцарь, и тоже еду в Бирхольм бороться с чудовищами. Хотел бы узнать побольше…
Сказать по правде, Доран предпочел бы увидеть чудовище, а не странствующего рыцаря. Как всякий специалист, он терпеть не мог тех, кто работает за идею, то есть сбивает цены и путается под ногами. Поэтому он медлил с ответом. Рин тем временем спросила:
— Сударь, мы с вам раньше не встречались?
— Нет.
— Вы уверены?
— Уверен, — поспешно подтвердил странствующий рыцарь.
— Хотите сказать, что такую рожу, как у меня, до самой смерти не забудешь? — медленно произнесла она.
Рыцарь покраснел до корней волос.
— Нет, что вы, я совсем не это имел в виду… — Смущение его было неподдельным.
Доран мысленно аплодировал ловкости Рин. После такого реприманда непрошеному сотоварищу ничего не остается, как ретироваться.
Но не тут-то было. Рыцарь пробормотал сбивчивое извинение, но уходить от стола, похоже, не собирался
— Ладно. — Рин сменила гнев на милость. — Может, присоединитесь к нам? Выпьем, а там и поговорим.
Доран воспринял это предложение как очередную попытку избавиться от третьего лишнего. Обычно странствующие рыцари ставят себя гораздо выше контрактников, и за один стол с ними не садятся. Встречаются, конечно, между ними и такие, что за дармовую жратву продадут душу дьяволу и вместе с дьяволом выпьют, если выпивку ставит он. Но докучливый воитель, судя по виду, не принадлежал к этой оголодавшей и вконец обносившейся братии. Не то чтоб он был одет с роскошью, но вполне пристойно, и держался с достоинством, был подтянут, тщательно выбрит и аккуратно подстрижен. Сам же был еще молод, хотя давно вышел из юношеского возраста, когда бедные и безземельные рыцари выходят на дорогу искать подвигов и того, что к этим подвигам прилагается.
— Отчего же, — сказал он, — с удовольствием… Только я уже поужинал, — поспешил сообщить рыцарь, очевидно, чтобы не подумали, что он посягает на чужое. — А выпить — выпью. Кстати, зовут меня Гверн Безземельный. — Последнюю фразу он адресовал Дорану, из чего тот сделал вывод, что рыцарь слышал большую часть разговора.
Рин это не смутило, тем более, что появился слуга с очередной переменой блюд.
— Может быть, устриц? — окончательно осмелев, предложил он, выгружая блюда с подноса.
— Эй, любезный, у вас что, разницы между аптре и апреме не понимают? — пресекла его Рнн. — Неси вина.
— И аквавиты, — добавил Доран.
— А вы, рыцарь, что будете пить? Не винишко же вам как даме, тянуть?
— Есть пиво, эль, — снова высунулся слуга.
— Пивом, — наставительно сказала Рин, — на Ближнедальнем Востоке поят коров. Для улучшения вкусовых качеств мяса. И только на это оно и годится. Как вы относитесь к ратафии? Что, не пробовали? Это какой-то пробел в рыцарском образовании. Ратафии рыцарю!
