Андрей Белянин - Меч Без Имени
Семерых? С чего это мы так расстарались? Может, наемниками возьмут… Я где-то читал, что похожими методами выбирали лучших воинов. Но стоит ли заключать контракт с таким странным типом? Кого же он мне так напоминает? Лысоват, волосы жидкими кудряшками свисают сзади, морда сытая и розовая, носа из-за щек не видно, глаза в обрамлении огромных ресниц, как у фотомодели. Манеры душевные и развязные одновременно. Вот так, с припевочками, пошлет тебя на плаху… А, вспомнил – Прокруст! Раз не укладываешься в его понятия об интеллигентности – значит, к стенке!
– Еще раз терпеливо объясняю, что это была необходимая самооборона. Я требую адвоката!
– Ха-ха-ха! Да ты шутник, ласковый мой. Хочешь, покажу один сувенирчик? Эй, там! Позовите моего повара, пусть зайдет как есть, без церемоний…
Пару минут спустя в дверях показался грязный гоблин в замызганном фартуке, чистящий моим мечом какую-то брюкву. Меч Без Имени используют на кухне?! Я бросился вперед, споткнулся и упал, здорово расшибив губу. Противный мужик воркующе захихикал и жестом отослал повара. Жан помог мне встать.
– Ай-яй-яй! Шалун, шалун… А я тебя знаю! Ты ландграф, правда?
– Соизвольте говорить «вы» моему господину, благородному лорду Скиминоку, Ревнителю и Хранителю, Шагающему во Тьму, тринадцатому ландграфу Меча Без Имени! – сурово потребовал Бульдозер, и стражи глухо заворчали.
– Я – барон де Стэт, владелец Утонченного замка, хозяин тысячи мохнолапых воинов, лирик, музыкант, интеллигент, – рисуясь, ответил этот тип. – Один вопросик, если позволите. Верно ли, что вы, лорд Скиминок, воюете с Ризенкампфом?
– Ага, никак не поделим оставшийся нам в наследство пододеяльник троюродной бабушки.
– Ой, он опять меня смешит! Я ведь так могу и не убить вас. Оставлю при себе шутом, вот разве ножку или рученьку надо будет сломать… Хромой шут Скиминок – звучит, а? Как вам, бриллиантовые мои? Ха-ха-ха!
– Мы устали. Нам надо поесть и выспаться. Завтра делайте с нами что хотите.
– Э, нет… С вами были еще две девчонки-хулиганочки. Что же они ко мне не пришли? – обиженно надул губы барон.
– Твое счастье, что не пришли… – буркнул я, а в дверь с ревом вломился какой-то гоблин с рогами на голове. Вообще-то у некоторых рогатые шлемы имелись. Но у данного индивидуума рога росли прямо изо лба, такие массивные, тяжелые, как у матерого лося. Бедняга ничего не мог толком сказать, только стонал и выл. Под тяжестью рогов его голова кренилась вперед. Ошарашенный де Стэт удивленно распахнул ротик:
– Это что же такое? Это почему? Я не разрешал…
Гоблин вконец отчаялся что-либо объяснить и рванул из комнаты. Мы с Бульдозером обменялись понимающими взглядами:
– Вероника!
…Все то же подземелье. Хорошо хоть кандалов не надели, а могли бы… Сон – плохая замена еде, и мы сидели понурые, как проголодавшиеся суслики. Но то, что девчонки про нас не забыли, это точно. Зная деятельный характер Лии и экспериментаторскую натуру Вероники, я мог быть уверен, что партизанские действия начались! Значит, нас ждут подожженные склады, пущенные под откос поезда, взорванные мосты и снятые часовые…
– Милорд, мы погибнем здесь?
– Нет, у меня другие планы.
– Вы думаете, они сумеют нас вытащить?
– Всенепременно.
– Хотелось бы верить… – Бульдозер заерзал на соломенной подстилке, пытаясь устроиться поудобнее. – Но ведь они совсем дети! Что, если и их поймают?
– Слушай, не нагнетай обстановку! И без того тошно. У тебя есть какое-нибудь предложение?
– Нет.
– Тогда давай постучим в дверь и, когда откроют, нападем на стражника. Появится шанс умереть героями.
Жан решил, что я над ним издеваюсь, и уткнулся носом в стенку. В мою бедную голову начали закрадываться паникерские мысли. Потом послышались голоса – видимо, первые признаки голодных галлюцинаций.
– Взорвать! Взорвать ее к чертовой матери!
– Да? А если их погребет под обломками? Надо копать, обкопать всю плиту вокруг и тогда…
– И тогда под этой плитой погребут нас, дура!
– Сама дура! – Два тонких голоска стучали в висках.
Бульдозер повернулся и посмотрел на меня странным, долгим взглядом:
– Милорд, я, наверное, схожу с ума! Я голоса слышу.
Так, значит, и он тоже. Доходим! Это нервы… Глаза слипаются, а слух обострен до того, что различает любой шорох под полом.
– Может быть, ее как-то отодвинуть?
– Лучше я попытаюсь превратить ее в матрас.
– Не надо! Знаю я твои заклинания…
– Да что ты знаешь о заклинаниях?
– Не глупее тебя…
– Ты не глупее меня? В твоей голове мозги и не ночевали.
…Вот опять они. Голоса! Это меня доконает.
– Милорд, я снова слышал…
– И я…
Стоп! С ума сходят по очереди. Если мы оба что-то слышим, значит, так оно и есть. Кто же там разговаривает? Мыши – вряд ли… Гномы – возможно, но уж очень тонкие голоски. Привидения – вот это запросто! Тут их должно быть как вшей. Одна из тяжелых плит, устилающих пол, явственно вздрогнула. Мы с Бульдозером отодвинулись в угол, на всякий случай. Потом раздался хлопок, и на этом месте появилась куча пыльных, старых матрасов. Мы подошли ближе. Из-под кучи раздавались полузадушенные переругивания.
– Это они, Жан! Помогай!
В минуту весь этот хлам был разбросан по углам, а на свет Божий извлечены почти задохнувшиеся под тяжестью тряпья Вероника и Лия. У обеих под левым глазом сияли фиолетовые фонари. Мой оруженосец понимающе кивнул и быстро распотрошил Лиину походную сумку. Хлеб, сыр и вино – что может быть вкуснее и полезнее для узника?! После двухдневного поста мы набросились на еду как волки. Девчонки, оправившись, смотрели на нас, а их глаза полнились слезами и состраданием… Я не буду приводить длинный, изобилующий подробностями рассказ Вероники о том, как они нас нашли. Лия то и дело вставляла свои поправки, так что отчет получился внушительным. Вторых таких героинь история просто не знает. Судя по всему, мы должны были причислить их к лику святых и постоянно носить на руках. Вопрос состоял в другом. Как отсюда выбраться и что делать дальше? Проще всего убежать тем же подземным ходом, каким сюда доползли наши спутницы. Ход прорыли гномы в незапамятные времена. Однако этот номер не прошел. Квадратные плечи Бульдозера не позволяли ему протиснуться даже в дыру от плиты. Да и мне еще нужно вернуть Меч Без Имени. Он на кухне. Надо пойти и отобрать. У вооруженных гоблинов, в их же логове. Задача для психов – значит, мы идем! Бульдозер с размаху саданул ногой в дверь. Готов поклясться, что засовы слегка вышли из пазов…
– Стражника бить в челюсть или в лоб? – деловито уточнил Жан.
Я пожал плечами:
– На твой выбор.
– Милорд… – начала Вероника.
Но в этот момент дверь отворилась, и обезьяноподобный воин вошел внутрь. Похоже, он долго соображал, почему нас стало четверо. Мой оруженосец замахнулся, но его опередила несносная практикантка.
– Я погружу тебя во Тьму! – Эффектный щелчок пальцами, и… нас обступила полнейшая темнота.
– Его – во тьму, а не всю комнату, дубина! – выразительно прокомментировала Лия. Как мы выбрались, не помню! Впереди был длинный коридор, освещенный факелами, кругом враги, помощи никакой, но мы знали, где находится кухня, и ринулись в бой…
Я ведь по натуре человек очень мирный. В занятиях каратэ меня интересовал не столько сам мордобой, сколько культура, обычаи, традиции Востока. Господи, ну кому это все нужно? Гоблинам, что ли, читать хайку Басе? Эта страна была полным отрицанием моего внутреннего взгляда на проблемы взаимоотношений между людьми. Кулаком в висок или ногой в подбородок – вот это они все хорошо понимают! До сих пор убежден, что лучший язык для беседы с гоблином – кувалда… В кухню мы пробивались в основном за счет Бульдозера. Голод пересилил страх (да разве такого бронтозавра насытишь содержимым одной походной сумки?). Жан сбивал с ног любого урода, случайно попадавшегося нам на пути. Те, кто еще шевелился после такого «потрясения», ползком отгребали в сторону и пытались поднять тревогу. Наконец мы с ревом ворвались в довольно обширную залу, увешанную посудой, с огромным очагом посередине, кучей мешков, бочек, корзин, набитых продуктами. Уже знакомый гоблин что-то мудрил, склонившись над большим блюдом с цельнозапеченной свиной тушей. Вид голодного Бульдозера был страшен! Гоблин, мягко говоря – не маленький, оскалил клыки и схватил кухонный тесак:
– Ужин для хозяина. Не брать! Не пробовать!
Никому бы не посоветовал стоять между рыцарем и горячей свининой… Жан сглотнул слюну, мечтательно закатил глаза, не забыв мимоходом швырнуть повара в дверь. По-моему, там еще кого-то придавило. Во всяком случае, минут двадцать к нам не совались. Мы устроили пир горой, а Вероника быстро отыскала мой меч. Я схватил его, как мать ребенка. Оттер от жира и грязи, сунул в кольцо на поясе и дал клятву никогда больше не расставаться с этим дивным оружием. Меч Без Имени благодарно ткнулся мне в ладонь, а его рукоять предупреждающе потеплела. Да уж чего там! Мы и сами прекрасно знали, что сейчас они заявятся. В дверях стоял слащавый барон де Стэт в окружении вооруженных гоблинов.
