Терри Пратчетт - Маленький свободный народец
На мгновение Тиффани охватила не то чтобы паника… нечто куда более медлительное и страшное, чем паника. Всё началось с назойливого зудящего вопроса: «Разве отлив происходит так быстро?»
Учитель (Чудиса Прыроды, Адно Яблоко) не особенно вдавался в подробности. Но на высохшем морском дне билась рыба, а ведь не может же быть, чтобы рыба в море гибла каждый день?
— Мне кажется, лучше быть осторожнее… — пробормотала Тиффани, догоняя Явора Заядло.
— С чего б? От когда вода дыбом встала, то было мерзяво. А кстать, когды она взад прильёт?
— Э… через несколько часов, наверное, — сказала она. Медленная, зудящая паника всё росла. — Но я боюсь, что это не…
— Ну дыкс куча времени же, — отмахнулся Явор Заядло.
Они подошли к остальным пикетам, выстроившимся у обнажившегося подводного обрыва. Последние струи воды ещё стекали с него.
Тиффани посмотрела вниз — это было всё равно что смотреть с горы в долину. Вдалеке, за много-много миль от них, виднелась серебристая полоска отступающего моря.
А гораздо ближе, внизу, лежали затонувшие корабли. Множество кораблей. Галеоны, шхуны и клиперы со сломанными мачтами, свисающими канатами, пробоинами в бортах валялись в лужах там, где была бухта.
Пикеты хором ахнули.
— Сокровища!
— Ах-ха! Золото!
— Мульёны!
— Брыльянты!
— Но почему вы думаете, что на кораблях есть сокровища? — спросила Тиффани.
Фигли посмотрели на неё так, будто она предположила, что камни могут летать.
— На них и есть сокровишша, — сказал Туп Вулли. — Иначе с чего б им дали потопнуть?
— Верно, — сказал Явор Заядло. — На затопнувших кораблях должны быть сокровишша, а то кому б было надо драться с акулухами и восьминогами? Утырить золото со дна моря — это ж самая славная покража, что токо бывает!
А вот теперь Тиффани охватила уже самая настоящая паника, без дураков.
— Там же маяк! — Она показала на башню. — Вон, видите? Маяк, чтобы корабли не налетали на скалы! Поняли? Ясно вам? А это — ловушка, расставленная нарочно для вас! Королева всё ещё где-то рядом!
— А мона, мы всё-таки глянем один мал-малю-усенький кораблик? — робко спросил Явор Заядло.
— Нет! Потому что… — Она подняла глаза. Вдалеке что-то блеснуло. — Потому что… море… возвращается…
То, что казалось облаком над горизонтом, теперь стало расти, оно приближалось и блестело. Тиффани уже слышала рёв воды.
Она побежала назад, на пляж, подхватила Роланда под мышки и поволокла к маяку. Пикеты как заворожённые смотрели на огромную волну, которая неслась прямо на них.
И с ними был Винворт. Он стоял, чуть наклонившись, чтобы два Фигля, поднявшись на цыпочки, могли держать его за руки.
Эта картина намертво отпечаталась в памяти Тиффани: маленький мальчик и пикеты стоят к ней спиной, с интересом глядя на ревущую, сверкающую, стремительно надвигающуюся, заполнившую уже полнеба стену воды.
— Бежим! — крикнула Тиффани. — Я ошиблась, это был не отлив, это Королева!
Водяная гора подхватила затонувшие корабли и закружила, как щепки.
— Бежим!!!
Тиффани закинула руку Роланда себе на плечо и, оступаясь на камнях, сумела дотащить его до двери маяка, когда у неё за спиной обрушилась вода…
…на миг мир заполнился белым светом…
…и под ногами заскрипел снег.
Вокруг была молчаливая, холодная страна Королевы. Не на что смотреть, только снег и в отдалении — лес. Над лесом клубились чёрные тучи.
А впереди прямо в воздухе, еле различимая, висела картинка: зелёная трава и несколько камней, купающихся в лунном свете.
Так выглядит дверь домой с этой стороны.
Тиффани в отчаянии завертелась на месте.
— Пожалуйста! — Её мольба никому не предназначалась. Она просто не могла не закричать. — Явор? Вильям? Вулли? Винворт?
Со стороны леса донёсся далёкий лай злейхаундов.
— Надо выбираться отсюда, — пробормотала Тиффани. — Надо уходить…
Она схватила Роланда за воротник и потащила к двери. Хорошо хоть, по снегу он неплохо скользил.
Никто и ничто не пыталось её остановить. Язык снега протянулся сквозь дверь на траву, но воздух был тёплым и полнился стрёкотом ночных насекомых.
Луна была настоящая, и небо настоящее. Тиффани перетащила мальчишку через лежащий камень, прислонила к нему спиной и сама села рядом. Продрогшая, уставшая до смерти, она попробовала отдышаться.
Платье было мокрым и пахло морем.
Издалека до неё доносились собственные мысли: «Может, они ещё живы. Это же сон, в конце концов. Туда можно как-то попасть. Надо только понять как. Собаки лают очень громко…»
Она снова встала во весь рост, хотя больше всего ей хотелось лечь и уснуть.
Камни, составлявшие дверь, темнели на фоне звёздного неба.
И вдруг на глазах у неё они сложились, как карточный домик. Левый валун завалился вбок, остальные рухнули на него.
Она подбежала к ним и попыталась сдвинуть тонны камня. Она водила руками в воздухе вокруг, надеясь, что сама дверь никуда не делась. До боли в глазах всматривалась, пытаясь заметить её…
Тиффани стояла под звёздами совершенно одна, стараясь не плакать.
— Какой стыд, — сказала Королева. — Ты бросила всех на верную смерть, не правда ли?
Глава 13
ЗЕМЛЯ ПОД ВОЛНОЙ
Королева шла к Тиффани по зелёной траве. Там, где она ступала, трава на миг схватывалась инеем. Крошечная часть Тиффани, ещё сохранившая способность мыслить, подумала: «К утру трава будет мертва. Эта негодяйка убивает мой дёрн!»
— На самом деле вся жизнь — не более чем сон, — продолжала Королева всё тем же невыносимо спокойным красивым голосом. Она присела на поваленные камни. — Вы, люди, знаете толк в сновидениях и грёзах. Вы такие мечтатели. Вы грезите, будто вы умные. Вы грезите, будто вы что-то значите. Вы грезите, будто вы особенные. Знаешь, вы ведь в чём-то даже лучше дрёмов. У вас больше воображения. Я должна сказать тебе спасибо.
— За что? — спросила Тиффани, глядя на свои башмаки.
Ужас опутал её раскалённой докрасна проволокой. Бежать было некуда.
— Я раньше и не понимала, как чудесен ваш мир, — сказала Королева. — Я хочу сказать, дрёмы… они ведь просто ходячие губки, не более. Их мир очень древний. Он уже почти мёртв. В них не осталось творческого начала. Вы, люди, далеко их опередите, нужно лишь немного вам помочь. Потому что вы грезите всё время. Особенно ты. Мир представляется тебе этаким пейзажем, вращающимся вокруг тебя, верно? Изумительно. Посмотри на себя — на это твоё страшненькое платьице, эти грубые башмаки. Ты вообразила во сне, будто можешь вторгнуться в мой мир со сковородкой наперевес. Ты сплела себе сон про Храбрую Девочку, Которая Спасает Своего Брата. Ты думала, ты героиня, главная героиня сказки. Будто это не жизнь, а история. А потом ты бросила своего брата. Знаешь, наверное, когда на тебя рушатся миллионы тонн воды, это всё равно как если бы с неба тебе на голову упала железная гора. А ты как думаешь?
Тиффани не могла думать. В голове остался лишь горячий красноватый туман. У неё не получилось…
Дальний Умысел блуждал в тумане, пытаясь докричаться до неё.
— Я Роланда вытащила, — промямлила Тиффани, по-прежнему глядя на носки своих ботинок.
— Но он же тебе никто, — сказала Королева. — Он, будем говорить прямо, всего лишь тупой мальчишка с красной физиономией и куриными мозгами, совсем как его отец. Ты бросила своего брата на шайку мелких воришек, а сама спасла избалованного маленького дурачка.
«Времени не было! — надрывался Дальний Умысел. — Ты не смогла бы вернуться за ним и успеть к маяку! Ты и так-то едва успела! И Роланда вытащила. Это было разумное решение! Тебе незачем чувствовать себя виноватой! Что лучше: попытаться спасти своего брата и быть храброй, героической, глупой и мёртвой или спасти мальчишку и быть храброй, героической, умной и живой?»
Но что-то внутри её настаивало: быть глупой и мёртвой было бы… правильнее.
Что-то спрашивало: как ты будешь объяснять маме, что у тебя не было времени спасти брата и потому ты спасла вместо него другого мальчика? По-твоему, она обрадуется, что ты всё так хорошо рассчитала? Иногда верное решение бессмысленно.
«Это Королева! — кричал Дальний Умысел. — Её голос! Это вроде гипноза! Не слушай её!»
— Полагаю, это не твоя вина, что ты такая холодная и бессердечная, — продолжала между тем Королева. — Должно быть, причиной всему твои родители. Они уделяли тебе мало внимания. И появление Винворта было настоящей жестокостью с их стороны. Что им стоило быть поосторожнее! И они позволяли тебе слишком много читать. Для незрелого разума опасно узнавать такие слова, как «парадигма» и «эсхатологический». От этого дети начинают странно себя вести, например использовать братьев в качестве наживки. — Королева вздохнула. — Увы, такое случается постоянно. Пожалуй, тебе ещё повезло, что ты выросла всего лишь глубоким интровертом, не способным к полноценной адаптации в социуме.
