Зерно Граната. Возвращение домой (СИ) - Юраш Кристина

— Нет, — рассмеялся Гефест и легонько подтолкнул ее ко входу. Так! А куда он там смотрит? Не Афродита, не Афродита. Проходи мимо! — Правда, самое страшное — это понять, о чем они говорят. Если хочешь, то я пойду с тобой.

Катриона радостно закивала и схватившись за любезно подставленную руку бога огня, направилась в пещеру. Танатос стоял молча, а я все сильнее убеждался в том, что абсолютно все продается. Абсолютно всё… Кроме нервов. Бог Терпения, прими мой скромный дар в виде этого сгустка нервных клеток. Это последнее, что я наскреб. И будь милостив ко мне, иначе я кого-то убью!

Замечательно! Сейчас добрый бог терпения отведет меня к мойрам. Я уже приготовил покров невидимости, речь, на случай, если нас поймают, нервные клетки, чтобы выслушать пророчество и много-много яда, на случай, если оно мне не понравиться. Как говориться, обновились нервные клетки? Появились лишние? Откуда-то появился оптимизм? Сходи к мойрам, все как рукой снимет!

— Ты что? Собрался за ними? — насмешливо спросил Танатос, глядя на мои скромные приготовления. — Подслушивать или подглядывать?

— Как получится! — огрызнулся я.

— Ну что же ты… Дай им побыть вместе… А вдруг они друг-другу действительно понравятся… — снова насмешливо заметил Танатос.

— Так она же смертная! — напрочь отмел я возможный исход. — Чтобы Гефест смертную полюбил? Я всегда считал его самым здравомыслящим олимпийцем! Ладно, пойдем, послушаем!

Покров скрывал нас от посторонних глаз, внутри пещеры было как всегда мрачно, сыро, неприятно и ужасно. Я же сказал мойрам. Научитесь говорить четко, лаконично и не в рифму будет вам ремонт. А теперь мы ждем. У кого нервы крепче. Три тысячи лет они держатся, но я тоже сдаваться не собираюсь.

— О! — послышался голос самой старой. Как я ее не люблю. Это просто кладезь ненужной мудрости. Нет, главное, как Персей пришел с комплиментами, так эта первая размякла. — Судьбу твою читать легко. Я знаю, дом твой далеко…

— Но нить твоя и здесь видна. С богами связана она! — поддержала старшая.

— О паре ты своей не ной, ведь скоро станешь ты женой! — продолжила младшая.

— О!!! — послышался голос Катрионы. — Да вы что? Мне вот одна гадалка лет пять назад нагадала шестеро детей. До сих стругаю!

Мойры притихли, а потом послышался голос старшей.

— Завесы тайну приоткроем. Кузнец богов теперь с тобою. Не просто вас судьба свела. Ты украшенье приняла. На букву “г” его назвали, одной судьбою вас связали… — произнесла мойра, а я чуть не подавился заготовленным ядом.

В абсолютной тишине послышался смешок Танатоса. Мне на плечо легла тяжелая рука. Хоть ты, друг мой, скажи мне что-нибудь. На “Г” имя! А ничего, что мы с Гефестом куем все? Да, половина сокровищницы, и тот гарнитур, который я подарил Катрионе, это — моя работа! Смертные не умеют творить божественную красоту. Они умеют только портить камни своей топорной огранкой! Отлично! Мойры как всегда в ударе!

— Крепись, — хлопнул меня по плечу Танатос. А я-то думал, куда деть лишние нервные клетки? А вот куда!

Я молчал, понимая, что под такое пророчество отлично подходят сразу двое! И теперь я не знаю, радоваться или плакать.

— Вы ей не говорили о том, что я тоже бог-кузнец? — мило улыбнулся я Танатосу.

— Нет, — покачал головой мой старый друг.

— Ни куя ей не говорите! — взмолился я, вспоминая с какой щедростью Танатос делится подробностями моей личной жизни.

Я прислушался, едва заслышав голос Гефеста.

— Мою судьбу скажите, мойры. Я приготовил для вас украшения, — послышался хрипловатый голос Гефеста. Что-то прозвенело. Послышались восторженные ахи и охи!

— Гефест, — начала старшая. — Ты женишься на смертной девушке. Брось свою дурацкую идею о созвездии. Рано ты устал от жизни. Она еще впереди. Скоро ты полюбишь снова. И эта любовь тебя не разочарует. Увы, имени не видим, но все, что видит, то сказали. Есть, что добавить, сестры?

— Отец твой будет против, но мать заступиться за тебя и за невесту, — послышался голос средней, а я уже устал щипать себя за руку. Глаза Танатоса напоминали два блюдца.

— Девушка со светлыми волосами, — произнес голос младшей. Как вы думаете, по звуку упавшей челюсти нас легко отследить?

Я смотрел на Танатоса, он смотрел на меня. “А что? Так можно было?”, - прошептал я, понимая, что тысячи лет прошли впустую. “Видимо, да!”, - таким же странным голосом ответил мне Танатос.

— Ой! — послышался голос Катрионы. — Возьмите украшения! Только скажите мне ответ… Она умрет? Сенька правда умрет?

Танатос стиснул зубы, да и я сам боялся пошевелиться.

— Да. Умрет, — произнесла старшая, тяжело вздохнув. — Мы говорили об этом брату. Он знает. Знает, но не верит.

Танатос побледнел, а я уже слышал шаги, которые приближались к нам. Катриона шла, опустив голову. А вслед за не шел Гефест, глядя на ее белокурые локоны. Та-а-ак! У меня тут третью женщину уводят! Нет, ну это уже дело принципа! Она мне не нужна. Но есть принцип!

— Танатос, без паники, — произнес я, глядя на лицо бога смерти. — Дальше Аиды твой Персик не уйдет. Умирать в Аиде — это особая дисциплина на олимпийцев, так что ты не переживай.

Танатос молчал, а потом развернулся и исчез. Отлично! Это все хорошие новости к этому часу, а мимо меня прошла расстроенная делегация. Невеста кого-то на “г” и страдалец от смертной. Я вот еще не определился, то, что я думаю — это хорошая новость или плохая?

Я присмотрелся к руке Катрионы. У нее на запястье был браслет Гефеста. А гарнитура не было!

Так! Сейчас эти старые ветоши получат по сережкам! И по ожерельям. Стоило мне войти, как я увидел драку за глаз.

— Ну как? Мне идет? — скрипела старшая, а на ее сморщенной груди лежало мое ожерелье.

— А мне идет? — прикладывала серьги средняя, пока младшая любовалась своим браслетом.

Я немного постоял, глядя на эту идиллическую картину, а потом улыбнулся.

— Зеркальце не надо? — поинтересовался я, а в моей руке появилось золотое зеркало. — Могу… Подарить. За одну очень важную информацию.

Глава пятнадцатая

Старые ветоши застыли, а потом резко развернулись на мой голос. А ничего, что у двоих глаза закрыты, а вид все равно очень заинтересованный. “Мы не подкупные, мы не продажные!”, - орали ветоши, размахивая руками, когда я впервые пытался им что-то всучить. А теперь что? Вот притащу сундук, усядусь на него и потребую судьбу на две тысячи лет вперед. По дням, по часам и по минутам!

— Повелитель, — ахнула младшая и стала боком отходить к своим сестрам, — Что желает знать Властитель Аиды? Вам как хореем, ямбом или амфибрахием?

Властитель Аиды? А раньше что было? Фу, опять Гадес! О, наш повелитель, на тебе две рифмованные строчки. Иди, ломай голову!

Я на минуту задумался, стараясь за одно зеркало задать как можно больше вопросов. Знаю я этих ветошей, я только на них одних ковать и собирать буду!

— Скажите мне, о всевидящие, — начал я, натужно вспоминая комплименты, которые могли бы им понравиться, — Как дальше развернутся судьбы нашей интересной четверки? Меня, Танатоса, Катрионы и Прозерпины?

Мойры недовольно поджали губы, а младшая уставилась на меня нехорошим взглядом единственного глаза. А вы что хотели? Каждый грамм придется отработать!

— Судьба твоя известна нам, её разделишь пополам, — начала недовольным голосом самая старая, — С желанной девой трех богов. С тобою все. Итог таков.

У меня больно дернулся глаз. Это что же получается, мне в жены… кого? Усердную жрицу Афродиты? Или саму богиню любви? Меня даже передернуло. Нет, ни за что. Не-а. Не пойду. Не заставите. Желание повеситься для бога смерти это нормально?

“Дальше Аиды не уйдешь!”, - напомнил Танатос. “Ну и будете искать меня в лесу самоубийц! Деревьев много, авось от судьбы спрячусь! Ты слышал, мне какую-то гетеру сватают!”, - горестно вздохнул я, пытаясь понять, что я в ней найду. И у нее, кстати, тоже…