Гарднер Дозуа - Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Никого он на самом деле не «выбирал»; кроме него все кандидатуры просматривала целая комиссия. Кейн еще раз оглядел отсек.
— Наверное, ты права. Тело сублимировалось. Ну ладно.
Я положила руку в перчатке на его скафандр (вряд ли такое прикосновение можно назвать интимным, но ничего другого сейчас я не могла себе позволить).
— Кейн, а как насчет тайны молодых звезд?
— Так себе. Наука есть наука.
Дверь отсека открылась, и он прошел сквозь проем.
Я в последний раз окинула взглядом отсек и выключила свет — смотреть тут больше нечего.
* * *Когда мы с Кейном вернулись из отсека, починенная статуэтка Шивы снова красовалась на столе в кают-компании, прямо в центре. Мне кажется, что Кейн даже не заметил ее, он сразу же пошел к своему терминалу. Я улыбнулась Аджиту, хотя меня озадачило, зачем он опять поставил статуэтку на стол. Ведь он говорил мне, что вообще больше не хочет ее видеть.
— Тирза, ты не хочешь сыграть партию в го?
Я не могла скрыть удивления:
— Го?
— Да. Сыграешь со мной? — И он улыбнулся одной из своих самых обворожительных улыбок.
— Хорошо.
Он принес доску и как-то странно разложил ее прямо на коленях. Заметил мое лицо и сказал:
— Будем играть здесь. Не хочу тревожить Космического Танцора.
— Хорошо.
Я совсем запуталась, придвинула стул, села лицом к Аджиту и склонилась над доской.
Мы оба прекрасно знали, что Аджит играет намного лучше меня. И оба продолжали играть: он должен был победить, я проиграть. Я была не против проигрыша, может, мне удастся кое в чем разобраться. Люди с повышенной тягой к соперничеству (а мне кажется, что я никогда в жизни не встречала человека, у кого это чувство было бы более обострено, чем у Аджита) расслабляются только тогда, когда не чувствуют никакой угрозы своему превосходству.
Поэтому я всячески пыталась показать ему, что я никоим образом не могу равняться с ним; мы переговаривались и смеялись, а Кейн тем временем весь ушел в работу над своими теориями. Статуэтка танцующего божества хитро и злобно поглядывала на меня со стола, а я с каждой секундой чувствовала, что все больше и больше упускаю из-под контроля и без того катастрофическую ситуацию.
12. Зонд
После воздействия радиации Кейн стал мягче. Кто может утверждать, как именно все происходит? Особенности личности закодированы в человеческом мозге, независимо от того, реальный это мозг или мозг аналога. Он оставался Кейном, но мы видели его более мягкую, более покладистую сторону. Раньше эту сторону затмевал его воинственный интеллект, такой же сильный, как любое мощное явление природы, скажем, ураганный ветер. Теперь, когда интеллект угас, ветер тоже стих. А вокруг оказался спокойный, тихий ландшафт.
— Вот, Аджит, — сказал Кейн, — здесь уравнения, которые ты просил.
И он переправил их на терминал Аджита, потом встал и потянулся. Слегка покачнулся, мы с Аджитом так и не смогли устранить все повреждения, возможно, даже не все заметили. Мозг — это очень сложная структура. Кейн чуть не упал, и Аджит вскочил со своего места, чтобы поддержать его.
— Осторожно, Кейн. Вот, присядь.
Аджит опустил Кейна на стул у стола в кают-компании. Я отложила свое рукоделие. Кейн сказал:
— Тирза, я себя как-то странно чувствую.
— Странно — что ты хочешь этим сказать? — Я забеспокоилась.
— Не знаю. Может, сыграем в го?
Я научила его этой древней стратегической игре, и она ему очень нравилась. Он не очень хорошо играл, гораздо хуже меня, но игра его затягивала, и он не возражал против поражений. Я достала доску. Аджит, настоящий мастер игры в го, снова занялся теорией Кейна о «теневом веществе». Я знала, что работа у него идет успешно, хотя он честно признавал, что первооснова всего заложена Кейном.
Посреди второй партии в го исчезла вся кают-компания.
Меня охватила минутная паника. Я парила в бездне, ничего кругом не видела и не чувствовала, не за что ухватиться; голова кружилась так сильно, что даже думать было невозможно. Словно где-то в самой глубине моего теперь слепого мозга зародился бесконечный крик, исполненный боли и ужаса: одна, одна, одна в полной неизвестности…
Тут же включилась автоматическая система поддержки, и кают-компания появилась вновь. Кейн ухватился за край стола и с бледным лицом смотрел не отрываясь на меня. Я подошла к нему, обняла его обеими руками. Мне так хотелось его успокоить. Потом я посмотрела на Аджита. Кейн крепко прижался ко мне. Мельком я успела заметить, что в кают-компании произошли какие-то странные перемены: дверь на камбуз стала такой низкой, что для того, чтобы пройти в нее, теперь нужно было нагибаться, исчезли один стул и доска для игры в го. Программа поддержки сама уже нарушена, и не все у нее получается.
Аджит спокойно сказал:
— Нам нужно решать, Тирза. В любой момент удар радиации может оказаться фатальным.
— Знаю.
Я опустила руки и спросила Кейна:
— С тобой все в порядке?
Он улыбнулся.
— Да. Просто на секунду я… — Он словно забыл, что именно хотел сказать.
Аджит подвинул к столу вместо недостающего стул от своего терминала. Потом сел, подался вперед и переводил взгляд с меня на Кейна и обратно.
— Нам троим нужно принять решение. Мы должны отправить на «Кеплер» еще одну мини-капсулу, и еще у нас остается один прыжок. В любой момент мы можем потерять… все. Вам это хорошо известно. И что, вы думаете, нам надо делать? Кейн? Тирза?
Всю свою жизнь я слышала, что даже из очень слабых людей, людей с недостатками, при определенных условиях получаются лидеры. Я никогда этому не верила, особенно если речь шла о таком человеке, как Аджит: с его характером, с его стремлением к лидерству, неуравновешенностью, раздражительностью. Причем все эти качества были заложены в нем так глубоко, что он даже сам не отдавал себе в них отчета. Но, оказывается, я ошибалась. Теперь я изменила свою точку зрения.
Кейн сказал:
— Я чувствую себя странно, возможно, на меня снова действует радиация, а программа поддержки уже не работает. Я думаю… я думаю…
— Кейн? — Я взяла его за руку.
Ему явно было сложно формулировать свои мысли.
— Думаю, что стоит прямо сейчас отправить мини-капсулу.
— Согласен, — поддержал его Аджит. — Но это значит, что мы не пошлем данные из точки последнего прыжка — сферы Шварцшильда Стрельца А. То есть на «Кеплере» так и не узнают, что там происходит. Они получат новые данные в подтверждение теории «теневого вещества», но основные данные по этой теории мы уже послали во второй мини-капсуле. И все-таки это лучше, чем совсем ничего, потому что, я боюсь, что если мы не пошлем капсулу сейчас, то уже никогда не сможем ее послать.
Аджит и Кейн, оба уставились на меня. Окончательное решение относительно перемещений зонда оставалось за командиром. Я кивнула.
— Я тоже согласна. Отсылайте мини-капсулу с теми данными, которые у вас есть, а потом мы будем прыгать. Но не к сфере Шварцшильда.
— А куда? — выпалил Кейн, и сейчас передо мной был почти что прежний Кейн.
— Я не вижу в этом никакого смысла. Отправить данные мы уже не сможем, они просто погибнут вместе с нами. А если мы совершим прыжок вдаль от центра Галактики, мы будем жить дольше. Скажем, прыгнем на расстояние в несколько сотен световых лет от дыры, туда, где радиация минимальна.
Как по команде, они в один голос ответили:
— Нет.
— Нет?
— Нет, — сказал Аджит, спокойно и уверенно. — Тирза, так просто мы не собираемся улетать.
— Нам и не надо улетать прямо сейчас! Мы можем подождать несколько десятков лет! Может, даже веков! Пока не иссякнут все ресурсы и программы зонда… — Или пока мы не столкнемся с какими-либо летающими обломками. Или нас не уничтожит радиация. В космосе опасность подстерегает на каждом шагу.
Кейн спросил:
— И что мы будем делать тут на протяжении нескольких веков? Я сойду с ума. Я хочу работать.
— И я тоже, — прибавил Аджит. — Я хочу снять показания у самого Стрельца А и, пока у меня есть возможность, обработать их. Ну и что, что «Кеплер» их так и не получит.
Типичные ученые.
А я? Смогу ли я, хоть и выросла на орбитальной станции, в течение нескольких столетий ютиться на малюсеньком зонде — безо всякой цели; смогу ли вот так влачить свое существование, Разрываясь между этими двумя мужчинами? Между Аджитом, который, одержав верх, стал спокойным и сострадательным. И Кейном, больным, мягким, но с поврежденным интеллектом. Я стану командиром Тирзой, возглавляющей бессмысленную экспедицию без точки назначения, без задач, без цели.
При таких условиях я просто возненавижу и их и себя.
Аджит взял меня за левую руку. Правой рукой я все еще держала Кейна.
— Хорошо, — кивнула я. — Отправим мини-капсулу, а потом прыгнем прямо к дыре.
