Светлана Багдерина - Первый подвиг Елены Прекрасной, или Библиотечный обком действует
– Мы?…
– Нас?…
– Почему ты говоришь обо мне во множественном числе?
– Посмотрите друг на друга и пересчитайтесь, – фыркнула от смеха Елена. – Или вы уже отпраздновали победу? И кстати. Если вы действительно уже отпраздновали, я бы на вашем месте слезла с крыши, пока не упала и не разбилась и не испортила тем себе и другим праздник.
– НО Я ОДНА!!!
– Ты?… В смысле, одна?… В смысле, ты женщина?!..
– Да. Я одна. И я женщина. И я не могу упасть с крыши, потому что у меня крылья, и меня прислала Серафима.
Вот теперь Елена абсолютно точно убедилась, что спит, потому что в реальном мире не могло быть такой женщины, у которой были бы крылья и которая говорила бы басом на три разных голоса. И уж конечно, если бы она даже и была такая, то боярышня Серафима сама испугалась бы до смерти, если бы ее увидала, не говоря уже о том, чтобы ее куда-нибудь посылать…
– Спокойной ночи, летучая женщина, – пробормотала царица и снова опустилась на подушку. – Маши своими крыльями, лети на площадь, пей вино и ешь жаркое…
Спать… Спать… Спать…
– …ты меня слышишь? У меня мало времени! И если даже Чернослов убит, остается царь Костей!..
Тут Елена не смогла не рассмеяться даже во сне. Надо же такое придумать – царь костей! Она бы еще сказала, король хрящей! Герцог сухожилий!..
– …и царевна Серафима прислала меня предупредить тебя о том, что его армия скоро нападет на Лукоморье!
ЧТО???!!! Серафима?! Царевна?!
Если бы в реальном мире существовала такая женщина, у которой были бы крылья и которая говорила бы басом на три разных голоса, ЦАРЕВНА Серафима могла бы ее прислать сюда на раз-два-три.
И тут, как запоздалый толчок землетрясения, разрушившего полгорода, до царицы дошла и вторая половина фразы.
НА ЛУКОМОРЬЕ СКОРО НАПАДЕТ АРМИЯ.
Нападет армия?!
– Какая армия? Где ты видела царевну? КТО ТЫ?!..
Елену Прекрасную подбросило с кровати как катапультой. В следующую секунду она уже была у окна.
– Не открывай окно. Замерзнешь, – заботливо посоветовал ей грубый шепот.
– Я требую, чтобы ты рассказала мне ВСЁ!!!
– У меня мало времени, – тут же отозвался другой голос. – Мне нужно успеть вернуться до рассвета. Но запомни и расскажи царю одно: самое позднее через две-три недели исполинская армия царя из царства Костей нападет на Лукоморье. Чернослов был его слугой и с ним заодно. Теперь его нет, но лучше от этого не станет. Царевна Серафима в плену у Костея. Он… принимает ее за тебя. Он колдун, причем такой силы, что рядом с ним Чернослов – базарный фокусник. Он всемогущ. И у него… служат разные существа… очень опасные… Поэтому, пока есть время, бегите, спасайтесь. Вы никогда не сможете победить Костея. Я-то это точно знаю…
– Да постой же ты! – нетерпеливо воскликнула Елена и распахнула разбитое окно. – Кто ты? Где ты? Немедленно покажись!
Мощная волна воздуха обдала ее, чуть не сбив с ног.
– Тебе меня лучше не видеть!.. – донесся угасающий шепот откуда-то с беззвездного неба. – Расскажи всем!.. Ничего не забудь!.. Армия в пятьдесят тысяч!.. Бегите, спасайтесь!.. Прощай!..
Царя не оказалось в зале пиров, в кабинете, в опочивальне, и вдруг, когда Елена решила уже было, что государь ушел в город праздновать с народом, ее осенила мысль, и царица подивилась, как эта мысль не догадалась осенить ее раньше.
– Дионисий, Дионисий, открой! Царь-батюшка у тебя? – застучала она в дверцу знакомого шкафа, ставшего на неделю ей вторым домом.
И – тут же:
– Ф-фу-у!!!..
– Ну извини, невестушка, мы же не знали, что ты к нам придешь присоединиться, – смущенно прикрывая рот полотенцем, встретил ее в крошечной прихожей Симеон. – У нас тут чисто мужская компания и разговоры – о политике, скачках, стратегии…
– О женщинах, – непроизвольно улыбнувшись под срочно выданным ей хозяином полотенцем с ароматической прокладкой, договорила за него царица, но вспомнила, зачем искала свекра, и улыбка ее сошла, как снег под солнцем.
– Ваше величество, – начала она. – Пожалуйста, отнеситесь серьезно к тому, что я сейчас скажу. Только что, пока я пыталась заснуть, ко мне прилетала одна женщина с растроением личности – по приказу царевны Серафимы – и сказала, что на нас идет с пятидесятитысячным войском царь Костей.
Со странной смесью ужаса и осуждения Симеон уставился на невестку.
– Елена, деточка моя, иди, отдохни, утром расскажешь…
– Вы что, думаете, что это мне приснилось? – вытаращила глаза царица.
– Нет, деточка, но…
– Я сама в это не поверила! Думала, что с ума схожу! Особенно когда услышала про этого костяного царя…
– Царь Костей, царство Костей, население три миллиона четыреста две тысячи триста семьдесят пять человек, площадь сорок две тысячи квадратных километров, местность на юге гористая, на севере – лес… – начал громко и с выражением декламировать библиотечный.
– Что это? Опять справочник купца? – повернулся к нему Граненыч.
– Он самый, – кивнул тот.
– Значит, это был не сон?…
– Не знаю, – пожал плечиками Дионисий, затянутыми в новый изумрудный бархатный камзольчик заморского кроя – подарок царицы Ефросиньи. – Продолжай, Елена. А лучше начни с самого начала.
– Ты, кажется, что-то говорила про иванушкину Серафиму? – вспомнил и встрепенулся царь.
– Да. Я сейчас всё расскажу, – несчастным голосом проговорила Елена Прекрасная. – Просто поверьте мне, что я не пьяная, не сумасшедшая, и мне это не приснилось. Вот, послушайте…
Поутру в Оружейной палате собрался военный совет. Ни свет ни заря посыльные из дворца перебудили в городе всех, кто мало-мальски имел отношение к военным действиям, включая шорника Данилу Гвоздева из дома с синими наличниками, и передали приглашение прибыть к восьми часам во дворец.
Приглашения были с розочками и розовыми голубками на розовом же фоне – остались еще со свадьбы Ивана и Серафимы – поэтому некоторые бояре, не пришедшие в себя со вчерашних празднований, на всякий случай прихватили конфеты, шампанское[44] и не позавтракали.
Первые же слова царя в один миг согнали с пришедших (а точнее, притащившихся) всю благодушную дрему.
– …Только мы одну беду извели – вторая подступает, – заложив руки за спину, медленно говорил Симеон, расхаживая по помосту, где стоял, так и не дождавшись хозяина, трон. – Так вышло, что на случай войны стольный град и страна без охраны остались и без войска. А враг не дремлет. По данным разведки из царства Костей…
– Королевства хрящей!..
– Княжества вырезки!..
– Герцогства требухи!..
– Республики субпродуктов!..
Симеон зыркнул на развеселившихся бояр так, что те притихли, как застуканные учителем школяры, и остатки вчерашних возлияний мгновенно выветрились из замоченных в алкоголе мозгов.
– …я говорю, по данным разведки из царства Костей, – и он испытующе покосился на бояр, но те не поддались на провокацию и скорбно промолчали, – на нас движется армия в пятьдесят тысяч человек. Под командованием еще одного колдуна. И будет здесь недели через две-три.
Лица бояр тревожно вытянулись.
– Гонец к войскам моих сынов – на границе с Караканским ханством у нас десять тысяч – уже отправлен, но туда пути – две недели, да ежели они сразу снимутся и маршем пойдут – еще две, хоть как крути. А ежели не смогут? Ведь не чаи там гоняют поди. Боевые действия – это вам не фунт гороху. О возможных потерях я не говорю. В смысле, сколько там от десяти-то осталось, тьфу-тьфу-тьфу… – царь истово постучал по деревянной стенке подвернувшегося шкафа. – Значит, вся надежда на наши внутренние резервы. По моим подсчетам, за две недели обученных солдат мы сможем собрать не больше двадцати тысяч. Поэтому предлагаю объявить набор в добровольную дружину – ополчение, и срочно начать их обучение военному делу.
– А если добровольцев не найдется?
– Назначим, – отмахнулся царь и продолжил: – Командующим сей дружиной назначен будет князь Митрофан Гаврилыч Грановитый…
Бояре запереглядывались, зашарили вопрошающими взглядами по своим рядам при звуке незнакомой фамилии и быстро выцепили худое, похожее на лошадиное лицо, высокий лоб с жидкими взъерошенными волосенками мышиного цвета и уши, торчащие в разные стороны, как ручки дизайнерской сахарницы, над новой, сногсшибательно пахнущей нафталином собольей шубой.
– А-а… это я буду, здравствовать вам, бояре, – не сразу дошло до благородного князя Митрофана, что говорят про него.
Он приподнялся с места и неловко поклонился. Боярин Никодим презрительно сощурил глаза под кустистыми бровями:
– Это что – шут?… – но, перехватив взгляд царя, поспешно добавил: – …ка…
– Я вчера вечером даровал ему княжеский титул за особые заслуги перед короной и страной. Кто против моей царской воли – поднимите руки.[45]
Больше комментариев не последовало.
– Прошу любить и жаловать, – довольно усмехнулся царь. – А помощником его также волею своею царскою назначаю шорника Данилу Гвоздева и произвожу его в полковничье звание. А уж командиров надежных они подберут себе сами.
