Гарри Гаррисон - Билл, герой Галактики: Последнее злополучное приключение
Герой Галактики пристроился в хвост колонне солдат, которая направлялась строевым шагом прямиком к отверстию в земле. У офицера, который шагал во главе колонны, на входе что-то спросили, но всех остальных пропустили без малейшей задержки в ворота под надписью: «Истинно демократическая и свободная армия наидемократичнейшей и республиканской планеты Вырви-глаз. Секретная ставка верховного командования». Все правильно! У Билла отлегло от сердца.
Миновав ворота, колонна остановилась, и офицер приказал рассчитаться. Билл сообразил, что ему следует что-то предпринять, и поживее. Офицер наверняка доподлинно знает численность своего отряда. Так что придется, когда очередь при пересчете дойдет до него, или промолчать – что неминуемо вызовет подозрение у последнего в строю, – или назвать тот же самый номер, что и предыдущий солдат; вполне возможно, что это пройдет незамеченным.
Билл уставился прямо перед собой, в затылок тому, кто замыкал отряд. Ему бросилось в глаза, что стрижка солдата не соответствует уставу. Очевидно, в вырви-глазнийской армии царит анархия, если рядовым позволено расхаживать с необритыми наголо головами. Между тем перекличка продолжалась; большинство солдат откликалось звонкими мальчишескими голосами. Должно быть, дела у вырви-глазнийцев совсем плохи, если они набирают в армию зеленых юнцов.
– Сорок пятый! – пискнул солдат, который стоял впереди Билла.
– Сорок пятый! – тут же отчеканил Билл, чтобы одурачить врагов.
Наступила тишина. Затем Билл услышал шаги: офицер, похоже, двигался в его направлении. Герой Галактики постарался пошире развести плечи.
– Направо! – произнес кто-то командирским тоном.
Билл повернулся по всем правилам строевой подготовки и воззрился на тулью офицерской фуражки.
– Что ты здесь делаешь?
– Сержант Билл прибыл в ваше распоряжение, сэр!
– Я знаю, кто ты такой, болван! С чего ты взял, что я приму тебя за одного из своих солдат? Или соскучился? Как мило с твоей стороны!
Ничего подобного от офицера Биллу слышать еще не доводилось. Он перевел взгляд с фуражки на лицо.
– Калифигия!
– Майор Калифигия, – поправила девушка, указывая на свой шеврон. – Не забывай, что мы с тобой на службе!
Билл огляделся и обнаружил, что он – не только самый высокий из всех солдат в строю, но и единственный мужчина.
– Какая это часть? – справился он.
– Третий добровольческий батальон домашних хозяек! – сообщила майор Калифигия. – Мы все как одна готовы защищать домашний очаг от кровожадных врагов! Наша задача – проникнуть на вражескую территорию, устроиться на работу в качестве прислуги и установить, где получится, мины замедленного действия. Однако мы заболтались. Президент Гротски будет очень рад тебя видеть.
По дороге в штаб Калифигия в подробностях объяснила Биллу, что вторжение на планету целиком и полностью изменило ее взгляды на войну как таковую, в результате чего она превратилась из студентки-пацифистки в пылающую жаждой мщения деву-воительницу. Понизив голос, Калифигия призналась, что Билл – один из ее героев.
– Если тебя освободят, мне бы хотелось обсудить с тобой различные способы ведения рукопашной, – сказала она, подмигнув на прощание, у двери, что вела в помещение, где располагалось верховное вырви-глазнийское командование.
Билл не стал говорить Калифигии, что согласно плану ему предстоит погибнуть. Он уже успел убедиться, что всякие планы хороши лишь на бумаге, а потому прикинул, что у него, глядишь, и выгорит провести часок-другой наедине с доблестной майоршей.
Герой Галактики распахнул дверь и в первый момент чуть не оглох от стоящего внутри гомона. Люди, которых в помещении находилось великое множество, наперебой выкрикивали поступающие с передовой сводки, требовали новых данных, надрывали глотки, разговаривая по телефонам и по рациям, разбирали по косточкам стратегию действий, а в углу играл джазовый оркестрик. Как ни странно, при появлении Билла все сразу умолкли и вытаращились на могучую фигуру в дверном проеме.
– Привет, ребята! – воскликнул Билл. – Я вернулся!
– Нам доложили, что ты погиб, – проговорил Миллард Гротски, на котором был мундир фельдмаршала, медленно поднимаясь из-за стола.
– Ерунда, – отозвался Билл с улыбкой. – Я жив и здоров.
– Отлично, – сказал Гротски. – Значит, мы теперь можем предать тебя суду за дезертирство.
Крыть было нечем. Билл догадывался, что его поступок – побег из одной армии и присоединение к другой – впрямь может рассматриваться как дезертирство.
– Мне нужны три добровольца! – объявил Гротски и прибавил, когда выяснилось, что добровольцев не предвидится: – На роль судей. – Тут же вверх взметнулся целый лес рук.
Через несколько минут посреди помещения образовалось свободное пространство. Президент уселся за стол, судьи расположились чуть в стороне, а Билла усадили на раскладной стульчик.
– Уважаемые судьи, дамы и господа! – произнес Гротски. – Я рад приветствовать вас на первом заседании первого трибунала независимой, демократической и законопослушной республики Вырви-глаз. Если позволите, я хотел бы выступить с краткой вступительной речью. – Он указал на Билла. – Этот человек дезертировал из нашей армии. Его следует расстрелять. Благодарю за внимание. Итак, каков будет приговор?
Судьи переглянулись, потом тот, который сидел в середине, пожал плечами и сказал:
– По-моему, разумно.
– Идет.
– Договорились.
– Можно ли нам вернуться к работе?
– Возражаю, – возразил Билл.
– Против чего? – удивился второй судья.
– Против приговора!
– Однако суд состоялся, – заметил третий. – Что вас не устраивает?
– Почему мне не дали слова, чтобы оправдаться?
Судьи повернулись к президенту.
– Елки-палки, Билл, – пробормотал Гротски, – это же наш первый трибунал! Тебе что, полагается адвокат?
– Конечно! Когда меня судили в прошлый раз, ну в имперской армии, то адвокат присутствовал с самого начала.
– Хм-м. – Гротски посоветовался со своими помощниками, а затем сказал: – К сожалению, все адвокаты на передовой. Мы отправили их туда, чтобы они больше никому не докучали. Пожалуй, ты можешь попробовать сам. Говори. – Он откинулся на спинку кресла.
– Я не виноват, – заявил Билл. Время поджимало, мыслить требовалось чем быстрее, тем лучше, а особой сообразительностью он не отличался никогда. Тем не менее, осознав, что над ним нависла смертельная опасность, он поднатужился и напряг свои немногочисленные умственные способности. – Во-первых, я подданный Империи, а вовсе не гражданин вашей республики, так что для того, чтобы вступить в вырви-глазнийскую армию, мне надо вернуться домой и отказаться от подданства. Тогда и будем разбираться. Ну как?
– Неплохо, – одобрил Гротски. – Судьи?
– Ничего подобного, – ответил один из членов трибунала, набрав что-то на дисплее компьютера. – Гражданство необходимо только в том случае, если человека призывают в армию, а вы записались добровольно. Видите? – Он повернул дисплей так, чтобы было видно всем. Слово «призван» было аккуратно зачеркнуто, а над ним значилось «доброволец».
– Ваша взяла, – буркнул Билл и встрепенулся, вспомнив, о чем шла речь на предыдущем суде. – Вы ведь объявили военное положение, так? – Президент утвердительно кивнул. – Выходит, планета как бы превратилась в огромную базу, территории которой я не покидал. Значит, никакого дезертирства не было, правильно?
– Можно я отвечу? – спросил третий судья, поднимая руку. Гротски одарил его милостивым кивком. – Лейтенант Розенблатт сообщил нам, что, когда он видел вас в последний раз, вы летели над землей, будучи подброшенными в воздух взрывной волной. Впоследствии вы появились вблизи нашей ставки, причем опять-таки с воздуха. Отсюда следует, что в течение некоторого времени ваши ноги не касались поверхности планеты. Приговор остается в силе.
– Так нечестно! – проскулил Билл. – Я не могу быть дезертиром, потому что числюсь в имперской армии! Я всего лишь докладывался своему командиру! – Он с мольбой в глазах посмотрел на судей, а потом осторожно улыбнулся.
– Это мне нравится, – провозгласил президент. – Молодец!
– Клянусь небом, он, кажется, выкрутится, – признал первый судья.
– Точно, – согласился второй.
– Без сомнения, – подтвердил третий. – Обвинение в дезертирстве снимается. – Когда аплодисменты стихли, он прибавил: – Этот человек не дезертир, а шпион. Виновен!
– Замечательно! – обрадовался Гротски. – Увести его и расстрелять немедля! – Двое военных полицейских подхватили Билла под руки и поволокли к двери, но не сделали и пяти шагов, как президент крикнул: – Стоять! – и заговорил о чем-то с человеком, чье лицо возникло на видеоэкране.
– Снорри! – взмолился Билл. – Снорри, спаси меня!
– Слишком поздно, Билл, – сообщил Гротски, – Снорри Якамото оказался лазутчиком чинджеров. Мы его разоблачили, но он исчез и избежал таким образом справедливого наказания. А это Боджер Полукрона, мой новый советник по разведке. Поздоровайся, Боджер.
