Татьяна Форш - Сердце Светоча
– Да хоть царю царей!
– Быстро говори, кто ты?
– Твоя неупокоенная совесть! – Стянув с нее сапог, Ван чуть надорвал штанину и так дернул двумя руками распухшую ногу, что Светка вскрикнула и застонала.
Несколько минут ничего не происходило, затем опухоль под его руками стала заметно уменьшаться, и вскоре на ее месте багровел лишь уродливый синяк.
Подув на руки, парень поднялся, шагнул к Федору и произнес лишь одно слово:
– Дай.
Тот без вопросов выудил откуда-то из-за пазухи початый четок спирта и протянул Вану. Плеснув на донышко пластмассовой кружки, он разбавил спирт лимонадом и протянул заинтересованно наблюдающей за ним Светке.
– Пей!
Не отводя от него глаз, она без возражений выпила предложенное питье и словно очнулась.
– Фу, какая гадость! Сегодня самый плохой день в моей жизни… Мало того что… так еще и… – Она старательно посопела, пошевелила ногой. – А где мой насморк и вывих?
– Ха, надеялась, что Крендин будет тебя всю дорогу нести? – Ван наконец-то улыбнулся, снова налил в кружку спирт, лимонад и сунул под нос мне. – Пей!
– Где ты научился делать такие дешевые коктейли? Кстати, имей в виду: я пьяная – буйная. Еще приставать начну!
– Переживу.
Пожав плечами, я залпом выпила предложенное питье. Горячая волна толкнулась куда-то в сердце, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Исчезли усталость и холод, подчинивший себе, казалось, все уголки моего тела.
– Ну как, Тайна?
Я обернулась. Сзади, разглядывая меня, стоял Крендин.
– Жить буду! – улыбнулась я.
– К несчастью для окружающих! – буркнул Ван, одним глотком осушив до дна очередной коктейль, и поставил кружку на камни пола.
– Дед, а ты чего такой хмурый? – поинтересовался гном у угрюмо разглядывающего огонь проводника.
Тот взглянул на него и махнул рукой.
– Да… спать надо. Раз все обошлось. Вы ложитесь, а я еще посижу.
Светка осторожно поднялась, постояла, восторженно разглядывая совершенно невредимую ногу, и огляделась.
– Крен, я не поняла, а где мой рюкзак?
Гном озадаченно почесал в затылке и виновато развел руками.
– Там же, где и мой… – Он кивнул на заглядывающую в пещеру шуршащую дождем темноту. – Но я уже собирался пойти поискать!
– Никто никуда не пойдет! Сядь! – рявкнул проводник, заставляя подчиниться, и уже более спокойно заворчал: – Молодо-зелено! Кто ж ночью, да в такой ливень по горам шастает? Где ты их сейчас искать-то будешь? Поди, течением знаешь куда отнесло?!
– Да какое там течение, в ручейке-то? – возразил гном.
– Был ручеек! – отрезал старик и замолчал.
– Ладно, два спальника есть – переночуем! – вздохнул Крендин, оглядев лежавшие на полу рюкзаки.
– Три. – Федор указал на рюкзак рядом с собой. – Берите мой. А я посижу у костра.
– А чего так? – поинтересовался Ван, украдкой поглядывая на него.
– Спать не хочется. Заодно и за огнем пригляжу. Кстати, стелите здесь. – Федор махнул рукой на ближайшую к костру стену.
– Зачем?
– Затем! – снова загрохотал его бас. – Молодой еще со мной спорить!
– Слышь, старик, а с тобой никто и не спорит! – подошел ближе Крендин. – Просто интересуемся!
– Ложитесь, где велено, и спите! Завтра будете интересоваться! – затихая, буркнул Федор и снова уставился на костер.
Решив подчиниться, мы со Светкой стянули один рюкзак и направились к указанной стене. К тому же все тепло от костра действительно шло сюда, делая наш ночлег довольно сносным. Разжившись припасенной копченой колбасой, сыром и сваренной Федором горячей кашей, мы наелись, развернули спальник и улеглись.
Светка уснула быстро, свернувшись калачиком у меня под боком, а я еще долго лежала, прислушиваясь к треску веток и наблюдая за спутниками. Наконец Крендин вытащил два оставшихся спальника, расстелил их неподалеку от нас и, что-то буркнув Вану, улегся. Вскоре у прогоревшего костра остался сидеть только Федор. Не забывая время от времени прихлебывать спирт, он внимательно разглядывал одному ему ведомое в тлеющих углях.
Я не заметила, как уснула.
* * *– Выведи меня.
Тихий, но в то же время четко прозвучавший голос заставил меня открыть глаза и сесть. Рядом со мной безмятежно посапывала Светка, а неподалеку видели десятый сон мужчины. Даже Федор, несмотря на уверения, пугал тени богатырским храпом.
Костер почти погас, лишь красноватая дымка беспокойно ласкала едва теплящиеся угольки. От дальней стены приблизились темнота и холод.
– Выведи меня.
Я огляделась.
– Кто здесь?
– Я.
Детский голосок встревоженно звучал в голове.
– Где ты? – Я поднялась. – Я тебя не вижу!
Из-за дальнего свода пещеры выступила небольшая фигурка.
– Кто ты, маленький?
Страха не было.
– Я заблудился. Выведи меня.
– Вывести? Куда? На улицу? Но там же дождь.
– Нет. Выведи меня из этой пещеры.
Хм, странное дитя!
Не задумываясь ни о том, откуда он здесь взялся, ни о том, куда его нужно отвести, успокоенная лишь твердой уверенностью, что у меня все получится, я подошла к ребенку и присела рядом, заглядывая в его лицо.
Симпатичный мальчик лет пяти с белоснежными недлинными волосами смотрел на меня не по-детски взрослыми глазами.
– Ты заблудился?
– Да. – До меня донесся короткий вздох. – Давно. И все никак не могу найти выход.
Странно!
Я протянула ему руку:
– Ну тогда пойдем?
– А ты уверена, что сможешь мне помочь? – Моей руки коснулась теплая ладошка.
– Я постараюсь.
– Хорошо. Пойдем. Только выход там. – Пацаненок махнул куда-то в темноту, и под дальним сводом засветился не замеченный мною раньше овал хода.
– Ты уверен? – Сомнение впервые закралось мне в душу.
– Увы, да. – Изумрудные глаза смерили меня внимательным взглядом. – Это единственный выход для меня, а теперь и для тебя.
С недетской силой он потянул меня вперед.
– Стоп! Что значит – и для меня?
Мальчишка остановился.
– Если ты согласилась мне помочь, то должна вывести меня из этого лабиринта.
– А чего это сразу должна? – пошла я на попятную. – К тому же мы и так у выхода. Зачем тащиться в какой-то лабиринт?
– Нет, мы в лабиринте и должны найти отсюда выход. – Ребенок повел рукой, и пещеры не стало. Позади и впереди был только узкий коридор, освещенный бликами едва тлеющих факелов.
Приплыли, блин!
– И куда теперь идти? – Я снова растерянно огляделась.
– Назад пути нет. – Мальчишка улыбнулся. – Идти можно только вперед!
Я вздохнула и крепко сжала его ладошку.
– Ладно. Пойдем.
Некоторое время мы шагали молча. Коридор то уверенно вел вперед, то петлял, словно недобитый заяц. Наконец мне надоела тишина, разбавленная лишь нашими шагами.
– А где твоя мама? – Я заглянула в сосредоточенное личико ребенка.
– Не знаю. – Пожав плечами, он даже не посмотрел на меня. – Я заблудился.
– Ладно. Это не беда! Пойдешь с нами. Мы приведем тебя в большой город, и все образуется…
– Не знаю… Наверное.
– …и мама тебя обязательно найдет!
– Она не хочет меня искать. Я ей не нужен. – Он поднял на меня глаза.
Я остановилась.
– Фу, ерунда какая! Конечно, нужен! И она, наверное, уже с ног сбилась, тебя разыскивая! Сколько времени ты здесь?
– Не знаю… Вечность.
– А как тебя зовут?
– Элександр.
– Значит, Саша?
– Нет. Элександр, – с нажимом поправил он.
Я заглянула ему в глаза.
– Я поняла. Очень красивое имя. Знаешь, Элек… ничего, если я буду тебя так называть? Пойдем-ка мы назад. Мне кажется, что мы уже долгое время ходим по кругу.
Я развернулась, сделала шаг… и чуть не грохнулась на пол. Было такое ощущение, что я налетела на бетонную стену.
– Только вперед! – отрезвил меня голос ребенка. – Назад нельзя!
– И что это значит?
– Только то, что ты должна идти вперед! Не оглядываться на то, что прошло, не сожалеть о том, что потеряла, и не предавать забвению то, чего еще пока нет!
Вот влипла!
И откуда он только взялся?
– Ладно… – Я медленно развернулась и, разглядывая бесконечный коридор, крепко сжала мягкую ладошку Элека. – Вперед так вперед.
Через несколько минут коридор привел нас на перекресток.
– И куда теперь? – Я озадаченно оглядела уходящие в сумрак три одинаковых коридора.
Мальчишка пожал плечами:
– Не знаю. Я не вижу реальность такой, какой ее видишь ты, поэтому не в силах тебе что-либо подсказать.
– Как не видишь? – От неожиданности я присела рядом с ним и заглянула в глаза. – А что же ты видишь?
– Пустоту и… тебя.
И что бы это значило?
Я поднялась:
– Не знаю, куда идти. Впереди три дороги.
– Ты не видишь истинного пути, потому что смотришь глазами. Забудь все страхи, люби свои страхи, и… давай просто пойдем. Куда-нибудь!
Я невольно улыбнулась и поворошила его серебристую макушку. Странно слышать такое от ребенка.
– Гм… А тебя случайно не звали раньше Лао-цзы?
