Василиса Прекрасная и братья Горынычи (СИ) - Нова Алёна

Он открыл рот, явно впечатлившись перспективами, захлопнул собственной лапой, и только немного придя к согласию с самим собой, ответил:

─ Понял.

Такая забавная реакция у питомца наблюдалась всегда, когда я доказывала любимцу, что больше рыбки дать не могу. Знала бы я раньше…

─ Ладно, я пока, пожалуй, приберусь, а ты поведаешь, как дошёл до жизни такой.

Не успел мой котэ отойти от прежнего шока, как хозяйка нанесла ему новую психологическую травму.

─ Э? ─ У него сделались такие огромные глаза, что я не удержалась от смешка. ─ Ты сделаешь что?!

─ Это мне будет вместо тренировки, да и что ещё делать в ожидании? Кто знает, когда эти гады проснутся, а спать я больше не хочу, да и не собираюсь. Меньшее, что я хочу, это сидеть и ныть о том, что я, похоже, сошла с ума…. Хотя, соблазн велик.

Возможно, мне показалось, но после фразы про уборку наступила слишком подозрительная тишина, будто замок не поверил моим словам, но Мурз, по крайней мере, отмер и принялся ворчать по новой.

─ Я и забыл, какой ты живчик по утрам. Лучше б выспалась хоть раз за всю жизнь, а то всё танцы, да уборка.

─ На том свете высплюсь, ─ усмехнулась в ответ и принялась деловито осматриваться. ─ И где найти веник с совком?

Видимо, замок и правда обладал характером, потому что почти сразу же в том углу, где ещё недавно появился домовой, вдруг возникла куцая метла и большой железный, правда проржавевший насквозь совок, но недоверие так и осталось висеть в воздухе тяжестью.

─ О, спасибочки!

─ Как же тебя легко обрадовать… ─ не мог смолчать этот бурчун.

А я и правда восторгалась этим чудом, на пару мгновений забыв о том, что меня вроде как украли. Только вот не умела я рефлексировать и впадать в депрессии – не моё это. Не знаю, правда, откуда у меня этот извечный оптимизм, но даже в худшие времена именно он не позволял мне скатиться в хандру. Он и мой буйный нрав. Возможно, именно поэтому я так легко приняла ситуацию – кто знает?

─ Ну, рассказывай, дружочек, ─ напомнила я, взяв метлу в руки и почувствовав себя ведьмой – улететь всё же возникло желание, что аж сил не было.

─ А чего рассказывать-то? Нечего почти, ─ печально вздохнул кот, удобнее располагаясь на постели. ─ Как себя помню, жил рядом с тобой всё время, и это странно. Должны же у меня быть хоть какие-то воспоминания? ─ Я кивнула, задумчиво осматривая пространство, чтобы понять, как здесь навести хоть подобие порядка. ─ Должны, ─ подтвердил он. ─ Я честно пытался с тобой общаться, потому что это единственное, что я о себе знал – болтать люблю, порой без умолку, вот и хотел, чтобы ты меня услышала.

Думается мне, начни котэ вести со мной пространные беседы, я бы тоже восприняла это, как норму жизни – в конце концов, одинокие люди и не на такое способны.

─ А… Так вот что это было. А я-то считала, что у тебя просто вечный март в душе, когда ты орал, как потерпевший, носясь по квартире и открывая все шкафы.

─ Хорошо хоть не кастрировала, ─ не остался в долгу хвостатый. ─ Я даже удивился.

─ Как и наша соседка, когда обнаружила, что ты к ней пробираешься через балкон, чтобы кошку её навестить, ага. Вот это было незабываемо!

─ Вот сейчас обидно было! Я, между прочим, мужчина в самом расцвете сил и возможностей, а ты…Эх… Да что вы женщины вообще понимаете в высоких отношениях?

─ Восьмой этаж это очень высоко, согласна, ─ покивала я, сосредоточившись на деле.

─ Какая же ты милая, Вась, ─ сказал он, перекатываясь на спину и, кажется, задремал, забавно сопя. Ну, ничего нового…

А вот я не чувствовала усталости, привычно войдя в поток энергии. Рассвет всегда был моим самым любимым временем, и только в эти часы я ощущала небывалый подъём сил, частенько просыпаясь без будильника, а потом сломя голову неслась на разминку.

И что я буду делать, если с похитителями не сумею договориться? Мне не жить без балета, а им я точно не смогу объяснить, почему для меня так важен грядущий концерт – сомневаюсь, что спёрли они меня для себя любимых, а даже если бы и так, у меня не имелось никакого желания тут задерживаться.

─ Замок, миленький, я знаю, что ты меня слышишь, ─ обратилась я к неведомой сущности, присутствие которой ощущала всё острее, и это нельзя было не почувствовать. ─ Ты сможешь хотя бы кота отпустить? ─ Хотя, не представляю, как он мне поможет – разве что заболтает кого до смерти. ─ Ты пойми, мне нельзя долго гостить вдали от дома – скоро очень значимый, эпохальный и вообще просто судьбоносный концерт, ради которого я много и упорно работала, поэтому не могу просто взять и исчезнуть. Соперницы, опять же, змеюки подколодные, злорадствовать будут, а мою главную роль отдадут этой швабре – Лидке. Она, зараза, спит и видит, как бы моё место занять… ─ понесло меня.

А незримый слушатель внимал и как будто даже понимал все мои печали, замерев в ожидании дальнейших подробностей, ну а я не стала разочаровывать.

─ Чего она только не делала… И стекло битое мне в пуанты сыпала, и костюмы портила, и сплетни разводила, одна грязнее другой, но я выстояла.

Почувствовав окутавшее вдруг тепло, как если бы я вышла на прогретое солнцем крыльцо из прохлады дома, я вдруг поняла, что замок и правда живой, а ещё очень хочет, чтобы с ним вот так общались – пусть не часто, но хотя бы чтоб просто помнили.

─ Да, трудно было, ─ покивала я, вовлёкшись в беседу. ─ А теперь вот даже не знаю, что будет, и где я…

Замок, кажется, задумался и задумался надолго. Не знаю, правда, о чём, но наверняка моё бормотание его утомило, и он просто решил взять пример с Мурза – уснуть. Я не сильно этому расстроилась. В конце концов, всё могло мне и правда примерещиться от усталости, а разбираться в играх собственного разума я как-то не очень хотела.

Так что я продолжила своё занятие, совсем не замечая времени.

Когда пол и некоторые поверхности были очищены от слоёв многовековой пыли, на улице уже вовсю голосили птицы. Красивый, нежный перелив местной соловушки раздался с той стороны, и на окно приземлилась маленькая пташка с разноцветными пёрышками. Они блестели на солнце всеми оттенками перламутра, и как только я подошла поближе,  птичка, польщённая вниманием, распелась ещё божественнее.

─ Какая же ты здоровская…

Соловушка даже как-то приосанилась от комплимента, распустила перья и, набрав в грудь побольше воздуха для следующего куплета… была схвачена неправдоподобно гигантским вороном, который пролетел мимо с хриплым «кар!», и, уподобившись змею, просто поглотил малышку, а потом вернулся, усевшись на её место с наглым видом. Переваривать.

Такого я стерпеть не могла. Перехватила удобнее метлу, а умница-замок, видимо почуявший моё настроение, взял, да и открыл окно, а дальше случилась та самая магия. Ворон собрался улететь, но вместо этого тормознул в воздухе, срыгнул перьями и, не ожидая ничего подобного, сам поплыл в комнату, не в состоянии взмахнуть крыльями – его словно парализовало.

Обратный ход ему оказался закрыт, и как только окно захлопнулось, я угрожающе двинулась на весьма испугавшуюся птицу с вполне очевидным намерением – уничтожить. Его глаза надо было видеть! Но остановить меня, если я что-то задумала, было практически невозможно, так что когда нахал отмер, нервно захлопав крыльями и попытался взмыть высоко к потолку, я уже готова была на всё.

─ Сейчас ты у меня получишь, сволочь! А ну выплёвывай!

Метла будто стала частью моей руки, и я принялась тыкать ей в птицу, от ужаса забившуюся в угол и уже очень пожалевшую о своём поступке, но проще было справиться с танком, чем со мной.

─ Ась? Чего происходит? ─ проснулся от шума Мурзик, не менее ошалело глядя на действия хозяйки.

─ Воспитательные меры, ─ отозвалась я, обернувшись, и совершенно не ожидала, что у моего представления имелись и другие свидетели.

На лице замершего в дверях незнакомца, застыло такое изумление, будто он увидел не девушку, сражающуюся с вороной, а восьмое чудо света, как минимум.