Дерзишь, темненькая моя?! (СИ) - Лунёва Мария

       Одного я не могла понять: зачем держать здесь портрет все эти годы?! Давно спалить пора, но мачеха упорно отказывалась его убирать. Неприлично это, видите ли, когда у вдовы портрет безвременно усопшего не висит.

       Вот странность: падчерицу насильно выдавать замуж за своего морально деградировавшего племянничка прилично; тратить не своё наследство направо и налево ей тоже прилично; загнать девушку, что она как ни крути, но растила с малых лет в долговую яму тоже приемлемо. Но портрет старикана убрать - это ну как можно! Неприлично, что люди скажут.

       Двуличная зелёная жаба, вот она кто!

       — Рояна, какими судьбами, сердце моё? — услышав мерзкий голосок, я выругалась в сердцах. Не мой сегодня день, нужно было завтра за обновками приходить. А лучше курьера прислать. И дёрнуло же меня какое-то тупое умертвие самолично явиться. Но что уж там, придётся вытерпеть приятную беседу с любимым женихом.

       — Раос, — я расплылась в сахарной улыбке, — а что же ты тут забыл, в чужом доме? Из академии, наконец, выперли или ты ещё к какому профессору в постель залез, чтобы пинка под зад не получить? Глядя на тебя, страшно за армию нашей империи становится, если в ней такие боевые маги служить будут. Тебя же в тылы опасно запускать!

       Раос только хмыкнул. С годами он становился всё красивее и стройнее. Яркие серые глаза, обрамлённые густыми ресницами, нежная кожа без изъянов, высокие скулы, тонкие губы и густые светлые локоны до поясницы. Красавец блондин с гнилым смрадным нутром. Он менял любовников и любовниц с поразительной скоростью, предпочитая отлёживаться в постелях мужчин и женщин значительно старше его и выше по положению. Раос без зазрения совести пользовался тем, что природа наградила его шикарной внешностью. Уже сейчас, только переступив черту совершеннолетия, он имел репутацию альфонса.

       Это знали и видели все кроме моей слепой и глухой мачехи, которая в своём племянничке души не чаяла и считала его душкой.

       — Через месяц ты станешь моей женой, Рояна. Смирилась бы ты уже с этой мыслью и училась проявлять ко мне должное уважение, а то я так и вдовцом могу быстро стать, — пригрозило мне это недоразумение мужского пола.

       Эту песенку я уже слышала и не раз. За три года, какими только способами он не отправлял меня к праотцам, правда, только в своих мечтах. Ну и на этом, как говорится, спасибо.

       — Не посмеешь. Во всяком случае, пока я не рожу сына, а этого не случится никогда. Так что греть тебе голым задом чужие койки и дальше, — мерзко отшутившись, я, наконец, прошла по коридору вперёд и вошла в свою комнату, но дверь закрыть не успела. Сильная мужская ладонь сжала моё горло сзади.

       — Не нарывайся, заморыш, — прошипел Раос мне на ушко, — проблему с нашим с тобой отпрыском я решу,— обхватив моё бедро своей лапищей, мужчина притянул меня вплотную к своему телу. — Мне в постели твоё согласие не нужно, я и так возьму то, что мне хочется. А твои вопли, стоны боли и слёзы только придадут пикантности в процесс исполнения супружеского долга.

       Меня передёрнуло от описанной картины. Что с этого мерзавца станется меня силой в кровать уложить, тут и сомневаться не стоит. Он садист, каких ещё поискать. Извращенец и дегенерат.

       — Пусти, урод, — рыкнула я и дёрнулась, но куда там, тиски его рук сжали сильнее.

       — «Отпусти меня, пожалуйста, Раос», — прорычал он в моё ухо. — Лучше тебе начинать уважать меня уже сейчас. А то потом будет мучительно больно.

       Дёрнувшись, я чуть подпрыгнула и удачно ударила его под подбородок макушкой головы. Сама не ожидала, что так выйдет. Надеюсь, он язык свой откусил. Раос зашипел, но рук не разжал. Его глухой вопль прозвучал музыкой. Не упуская удачу, я снова забилась в его руках, стараясь задеть его локтем или наступить больнее на ногу. Но этот мерзкий тип не сдавался и не отступал.

       — Я сказала: отпусти, урод моральный, псих, — я снова дёрнулась и он, наконец, выпустил меня. Проскользнув вперёд, я развернулась, чтобы выскочить из комнаты и захлопнуть перед его носом дверь. Но он опередил меня и сам захлопнул её. А затем гадко предвкушающе улыбнулся, давая понять, что бой ещё не закончен. Надвигаясь на меня, Раос медленно стянул сюртук, и закатал рукава.

       — А может мне взять тебя сейчас, чего тянуть, а? — хищно оскалившись, он подскочил ко мне и дёрнул за руку, вынуждая упасть к его ногам. Вывернувшись, я схватила с тумбы книгу по травоведению и, замахнувшись, ударила наотмашь.

       — Ах, ты, тварюшка, — потирая ушибленное плечо, Раос выпустил мою руку и отвесил звонкую пощечину. Щеку опалило огнем, а глаз, казалось, сейчас просто лопнет. Скривившись, я не справилась с эмоциями и жгучей болью, по-женски расплакалась. Меня ещё никто никогда не бил.

       — Вот так-то лучше. Привыкай. Теперь это будет нормой твоей жизни, а сейчас тебе лучше самой раздеться и лечь в постель. И делай это соблазнительней.

       Понимая, что на этот раз он не шутит и всё для меня может закончиться трагедией, я прошла чуть вперед и схватила ещё один более увесистый учебник. Не знаю, на что надеялась.

       Магии во мне были крупицы, а вот Раос сильный стихийник. Огневик. Тут я ему не соперник. Моя ведьминская сила заключалась в проклятьях. Но нашли я на него сейчас чего нехорошего, так обязательно же накляузничает. За проклятия в нашей империи карали, чуть ли, не как за убийство. Оттого и темных ведьм не любили и относились к нам предвзято. А если заявлю в ответ на обвинения Раоса, что он меня снасильничать хотел, так этот прикормыш все отрицать станет. Кому еще поверят? Тем более что все вокруг считают его моим женихом.

       Значит, остается только одно..., развернувшись, я пошла в наступление.

       В момент моего первого удара Раос, склонившись, откидывал покрывало с кровати. Отреагировать он не успел. Я с силой приложила учебник к его голове. Затем ещё удар и ещё.

       Меня никто никогда не смел бить. Даже отец! Да ругал, да унижал, но чтобы руку поднять. А тут какой-то гаденыш белобрысый. Супружеский долг ему отдавай. Сейчас так расплачусь - в жизни больше не попросит!

       Я била что есть мочи, и стоны моего врага только усиливали азарт.

       — Рояна, ты что творишь?! — голос мачехи немного меня отрезвил.

       Посмотрев вниз, я обнаружила скорчившегося в позе эмбриона скулящего Раоса, а в своей руке учебник по философии. Всегда считала этот предмет убийственно тяжёлым. А ещё спрашивала, зачем нам эта наука, а тут видишь, как пригодилась. Соскочив с поверженного врага, я в два прыжка добралась до своего собранного слугами чемодана и, ухватив его за ручку, понеслась к двери.

       — Рояна! — мачеха ухватила меня за руку и развернула меня к себе. — Твоё лицо.

       Женщина была, похоже, искренне удивлена. Как же, её милый нежный Раосик и вдруг на невесту руку поднял.

       — Ты его всё-таки довела! — её лицо сделалось обвинительно - укоризненным. — Разве можно себя так вести с женихом?!

       — А что вы хотели? — змеёй прошипела я. — Сами же вырастили морального урода. Не изнасиловал, как собирался, и то ладно. Идите, маменька, соскребайте своего дитятку с полу. Думаю, философии с него хватит… на сегодня.

       Дёрнув руку, я выскочила из комнаты. Обернувшись, заметила в проёме, как Раос поднялся и с лютой ненавистью глянул мне вслед. Вот теперь точно: либо я выхожу замуж в ближайшую неделю за первого встречного, либо в долговую яму, но с этим монстром я не то, чтобы в храм, я с ним на один ночной горшок не сяду.

Выскочив на обледенелое крыльцо, зло поморщилась. Снег-то почищен, а вот лед со ступенек кто отбивать будет?! Экономит хозяюшка поместья. Дворника сугробы расчищать заставляет. А всего-то нужно пару вулканических камней, огневиками заряженных, под лесенки засунуть и нет проблем. Зимой снег сразу стаивать будет. Летом после дождя моментально просыхать. Я уж про осеннюю слякоть молчу. Но нет, она экономит. Шмотки скупать меньше нужно, а то достанется Раосику не наследство, а дырка от бублика и пара модных панталон.