Григорий Неделько - Снова сделай… мне смешно!

Дальше последовал побег, или, если говорить словами формального начальника отряда Гнутого, «вынужденная передислокация». Вначале уходили подальше от этого проклятого места, чтобы поразмыслить, потом тикали от глаз, рук и оружий бывших братьев-зомби, после чего сделали привал.

– Предлагаю обсудить, – в перерыве между рок-песнями, которые постоянно играли у него в наушниках, веско высказался Зелёнка, поводя худощавым плечом.

Он был младше по званию, чем Гнутый, и по росту тоже ему уступал. Но всякий раз, когда начальник пытался усмирить непокорного подчинённого, это заканчивалось для Гнутого переломом новой части тела. Проще пережить это и восстановиться, хотя бы и искусственными методами, когда ты зомби. С человеческим же телом всё гора-аздо неприятнее…

– Ну давай обсудим, – буркнул высокий, темноволосый, мускулистый и не слишком-то храбрый Гнутый.

Рядом с ним молча сидел светленький рядовой Огрызок, поедая мох. Жрать хотелось так, что, казалось, желудок сейчас отвалится, а нерешительный в остальное время Огрызок совершенно не напрягался. Лучше мох, чем ничего, принял он смелое решение.

– Идти наугад – бессмысленно, – вспомнил, кто тут главный, Гнутый.

– Глупо, точнее, – крикнул сквозь грохот в ушах Зелёнка.

– Мху не желаете? – предложил Огрызок. – А то я весь съем.

– Кушай на здоровье, – неискренне пожелал Гнутый.

Скелет ободряюще похлопал Огрызка по плечу. Тот улыбнулся, подмигнул и продолжил вгрызаться в коричнево-зелёную массу.

«Цвета нас каких-нибудь несколько часов назад», – с грустью подумал Гнутый.

Ради такого дела – совещание! – Зелёнка приглушил звук и выдал новую мысль:

– Есть идея идти к реактору. Трансформеры-то разрядились, чтоб их. Учёные, ёлки колючие!.. Не могли придумать аппаратов с зарядом побольше.

Гнутый от такого предложения встал на дыбы, правда, больше по привычке или из вредности.

– Ага, к реактору! Чтобы нас там убило.

– Вот именно. Рад, что сегодня ты понял меня с первого раза.

– Не понял.

– Эх, а я-то надеялся… Тебе действительно хочется быть человеком?

– Нет, – честно ответил Гнутый.

– И, что-то мне подсказывает, никому из собравшихся не хочется, – продолжил Зелёнка.

Скелет с Огрызком обречённо покивали.

– Ну так давайте зомбироваться взад! – И Зелёнка опять врубил рок на полную.

Гнутый серьёзно озадачился; остальные тоже.

– Хочешь сказать, радиация в реакторе прикончит нас и сделает опять мертвяками? – проговорил задумчиво руководитель отряда.

– Чего?! – между делом напевая «Suicide Solution», выкрикнул Зелёнка.

Гнутый повторил, прямо в ухо подчинённому и не без удовольствия.

– А, да, – спокойно ответствовал младший лейтенант, не вынимая «блинов» из ушей.

– Я хочу снова быть страшным, разлагающимся и бессмертным, – прогундел Огрызок.

Скелет потрепал его по волосам. Рядовой вздохнул и вгрызся в мох.

– В принципе можно попробовать, – протянул, одновременно размышляя, Гнутый. – Однажды ведь сработало, ну, когда люди только начинали превращаться в зомби.

Из наушников Зелёнки доносилась «If You Want Blood (You’ve Got It)».

– А если промахнёмся? – поразмышляв, задал вопрос Гнутый.

Как выяснилось, Зелёнка всё слышал. Он раздражённо проронил некую фразу, явно нецензурного содержания, выключил плеер и обратился к шефу:

– Мимо реактора промахнёмся? Или в вычислениях?

– Второе.

– Так это даже лучше – значит, наверняка обратимся.

– Уверен?

– Не-а. «Empty spaces what are we’re living for?…»

– Ладно, я согласен. А следовательно, и остальные.

– Минуточку… – заговорил наконец Скелет.

– Молчать, новобранец! – рявкнул что было сил Гнутый.

Скелет скорее удивлённо, чем обиженно, примолк.

– Шоу, как верно заметил господин Зелёнка, должно продолжаться! – торжественно объявил майор.

– Я так заметил?

– Процитировал, можно сказать.

– Ага, ну да. Тогда вперёд?

И Зелёнка уже вскочил с коряги, на которой сидел, стряхнул особо кусачих муравьёв и ринулся в бой.

– Погоди, балбес! – донеслось вдогонку от Гнутого. – Надо по навигатору станцию найти.

– Не надо, балбес, – в тон прилетело назад. – Тут ядерная станция поблизости одна.

– Насколько поблизости?

– Километров 14, не больше.

– Ау-у-у.

– Это точно, для бешеной собаки 14 вёрст не крюк. Надеюсь, в малышке достаточно радиации для облучения. Короче, айда на верную смерть, товарищи! – И Зелёнка загорланил на всю округу, видимо, не заботясь, что его могут услышать враги и дикие звери или что сослуживцы оглохнут: – Mad dog I got nothing to lo-o-ose!..

По пути героическому отряду встретилась компания подвыпивших людей, одинокий писающий зомби да стайка диких псов. Людей благоразумно обошли стороной: мало ли чего этим субъектам с нормальным сознанием в голову взбредёт. Зомби-одиночку оставили справляться с нуждой, не выказав желания помочь. Собаки же прошли стороной метрах в ста пятидесяти. А затем из-за деревьев, здоровенная и величественная, старая и грязная, отравленная и благостная, показалась станция.

– Мгм-м, – философски изрёк Гнутый, созерцая закрытые, когда-то автоматические, а ныне просто сломанные толстенные двери здания. – Внутрь как попадать будем?

Зелёнка посмотрел на него как на дебила.

– Через проход?

– Через какой, умник?!

– Через задний! Хе. Узнаешь спустя секунд двадцать.

– Что? Бомба?! Ложись!

Пока все разбегались, Зелёнка спокойно прошествовал к упитанному дереву, зашёл за него и закурил. После одной пятой (или шестой) сигареты раздался взрыв. Оглохли все – кроме младшего лейтенанта, которого «спас» хэви-металлический гром в наушниках.

– Готово, да? – уточнил он.

– Готово!.. – проорал Гнутый и прибавил пару крепких выражений, впрочем, не обращённых конкретно в адрес Зелёнки.

Младший лейтенант, точно бабки, умел слышать то, чего не надо, и пропускать мимо ушей самое важное. Однако в этой ситуации он промолчал; может, притворился, но, вероятнее всего, просто слушал новый трек.

– М-м-м, какие мелкие обломки, – любовно произнёс он.

Гнутый беззвучно выматерился.

Все четверо вошли внутрь станции. Скелет с любопытством оглядывался. Огрызок вытащил из кармана остатки мха, покрутил немного на ладони, надеясь, что заразит их радиацией, и доел. Смачно чавкнул, вытер рот ладонью, спросил:

– Далеко ещё? А то ножки побаливают.

– Выдерну – не будут побаливать, – елейнейшим голосом проворковал Гнутый. И вдруг гаркнул: – Отставить глупые разговоры!

– Есть!

– Да жри, если хочешь. Вот скоро станем зомби – тогда…

– Можно будет нести чушь?

– Нет! Можно будет быть зомби.

– А-а…

Пока майор и рядовой выясняли что-то близкое к отношениям, а Зелёнка, размахивая пакшами, горланил «You’re in the army now! Oh-ooh-oh!», Скелет прочёл надписи на стенах. Попадались и неприличные, и непонятные, и – для него – бессодержательные, но дорогу к реактору экс-программист обнаружил-таки.

– Туда! – Он указал куда.

Четвёрка двинулась по настенным указателям; Зелёнка полушагал-полуволочился, потому что Гнутому приходилось тащить за собой не вполне адекватного, хотя и сверхпрофессионального солдата.

И вот вырисовалась дверь к реактору – освинцованная, как положено, и, с виду, нерушимая.

– Только, Зелёный, прошу, никаких бомб, – чуть ли не умоляющим тоном попросил Гнутый.

– All right, папаш. А внутрь как попадать будем?

– Может, так, – предположил Скелет.

Он приблизился к двери, послышался писк, оповещающий, что сработал сенсор, и дверь, издавая шумные, грузные звуки, крайне неторопливо отворилась.

– Прошу. – Скелет указал рукой на темноту.

Когда глаза привыкли к мраку, выяснилось, что и это не совсем реактор. Само «сердце» – в центре помещения, внизу, под защитным колпаком, а окружает реактор нечто наподобие операторской.

Конец ознакомительного фрагмента.