Алексей Калугин - Галактический приют
— Нет, маму мою, — усмехнулся Шутов.
— Братислав, — наклонив голову, изобразил поклон рыжий. — Братислав Синичкин.
— Значит так, Братислав, — Шутов снова потрепал льнущего к нему малыша по жесткой волосяной щеточке на затылке. — Назначаю тебя старшим в группе. Ежели что случится, отвечать будешь ты.
— Почему я? — удивленно вытаращился на майора Братислав.
— Потому что я так решил, — вполне резонно, с точки зрения военного человека, объяснил Шутов. — Ясно?
Братислав поскреб ногтями затылок. Судя по всему, у него имелась масса возражений. Но гений благоразумно решил оставить их при себе.
— Ясно, Анатолий Николаевич.
— Ну, а раз так, организуй-ка мне, Братислав, быстренько банку сгущенки.
Братиславу трудно было вот так сразу избавиться от старых привычек, поэтому он вновь повторил последние слова майора, добавив вопросительные интонации:
— Банку сгущенки?
Ну чисто психоаналитик!
— А в чем проблема? — удивился Шутов.
— Я не знаю, — Братислав пожал плечами, — есть ли на станции сгущенка.
— Ну так выясни.
— Хорошо. Братислав направился было к выходу, но его остановил окрик Шутова:
— Стой!
— Что? — обернулся Братислав.
— Ты куда?
— За сгущенкой.
— Я тебе что сказал?
— Найти сгущенку.
— А до этого?
Братислав сосредоточенно наморщил лоб, но, так ничего и не вспомнив, с надеждой посмотрел на коллег.
— Я назначил тебя старшим, — напомнил Шутов.
— Ну да, — кивнул Братислав.
— А это значит…
Не закончив фразу, Щутов сделал легкое движение рукой с открытой ладонью — вверх-вниз, — призывая гения к более активному участию в мыслительном процессе.
У Братислава от напряжения покраснели кончики ушей. Затем он вдруг улыбнулся, так счастливо, будто наконец понял, что единая теория поля — это полный бред, о котором и вспоминать не стоит. А Шутов, глядя на него, понял, что не ошибся в выборе.
— Юрик, — Братислав указал пальцем на одного из коллег. — Дуй за сгущенкой.
— Почему я? — удивился Юрик, пока еще не уловивший тонкость происходящего процесса, которую наконец-то прочувствовал Братислав.
— Потому что я так сказал, — таков был ответ Братислава. Юрик удрученно покачал головой и направился к выходу.
— Зачем вам сгущенка? — поинтересовалась Кира Алексеевна
— Малыша хочу угостить, — широким взмахом руки Шутов смахнул с большого лабораторного стола ворох каких-то графиков и таблиц, пару пластиковых посудин заодно с ними и посадил на стол малыша. — Он страсть как сгущенку любит.
— Для него подобрано сбалансированное меню…
— Братислав, — не слушая Киру Алексеевну, обратился к старшему гению Щутов. — Почему в помещении такой бардак?
— Разве? — Братислав оценивающе посмотрел по сторонам. — Ну, вообще-то, мы тут работаем…
— Вот именно, — ткнул пальцем в грудь Братиславу Шутов. — А на рабочем месте должен быть идеальный порядок. К тому же своей расхлябанностью вы подаете плохой пример ребенку. Понятно?
— Понятно, — особо не задумываясь» ответил Братислав.
— Ну вот и славно, — Шутов взял со стеллажа какой-то небольшой, приятно поблескивающий приборчик и дал его малышу. Тот, усевшись поудобнее, с сосредоточенным видом принялся изучать незнакомую вещь. — Что же вы ребенку даже игрушек не даете?
— Игрушки есть в детской комнате, — ответила Кира Алексеевна.
— И то хорошо, — кивнул Шутов. — Ну, а теперь, — он обвел взглядом всех присутствующих, включая свою помощницу по воспитательной части, — расскажите, каких успехов вы достигли в изучении малыша?.. Кстати, как его зовут?
Гении растерянно переглянулись, затем с надеждой посмотрели на Киру Алексеевну.
— Понятно, — усмехнулся Шутов. — Выяснить его имя вам не удалось. Но ведь как-то вы его называете?.. Он же для вас не просто объект исследований?
Специалисты пристыженно опустили головы.
— Я называю его Сусликом, — сказала Кира Алексеевна.
— Сусликом? — Шутов посмотрел на малыша, деловито ковыряющего научный прибор.
Собственно, почему бы и нет? Ничуть не хуже, чем Пчелка, Зайчик или Птенчик.
— Он на имя отзывается?
— Когда как…
— Суслик, — позвал малыша Шутов. Малыш никак не отреагировал на имя.
— Хорошо, — Шутов легонько стукнул ладонью по краю стола. — Что еще хорошего вы мне скажете?.. Я к вам обращаюсь, господа ученые!
— Ну, мы провели ряд стандартных тестов, — не поднимая взгляда, забубнил Братислав. — Получили ряд любопытных фактов… Конечно, пока еще рано делать выводы…
— Понятно, — подытожил Шутов. — Вы так ничего о нем и не узнали.
— Мы установили, что это существо мужского пола, — вспомнил неожиданно коллега Братислава.
— Да? — Щутов сделал вид, что страшно удивлен. — Любопытно, каким же образом?
— По уровню мужских гормонов в крови, — объяснил ученый. И улыбнулся.
— Замечательно, — Шутов дважды хлопнул в ладоши. — Это еще Володя Ильин установил…
— Кто?
— Человек, обнаруживший Суслика на корабле. Между прочим, он пришёл к тому же выводу, что и вы, не прибегая к методам научного анализа.
— И как ему это удалось?
Шутов с тоской посмотрел на исследователей.
— Вам никогда не приходило в голову, что иногда вместо приборов можно задействовать мозги?
Майор вновь допустил ту же ошибку, что и в начале разговора — вопрос допускал несколько как взаимоисключающих, так и взаимодополняющих толкований, а потому гении современной науки погрузились в глубокое размышление. По всей видимости, каждый из них пытался найти свой, наиболее оригинальный путь к выходу из весьма неоднозначной ситуации.
Обстановку разрядил влетевший в помещение Юрик.
— Нашел! закричал он, размахивая зажатой в руке банкой сгущенки, точно камикадзе последней гранатой.
— А всего-то и нужно было в столовую заглянуть, — негромко, так, чтобы только Кира Алексеевна услышала, заметил Шутов.
Кира Алексеевна улыбнулась.
Щутов улыбнулся в ответ.
Оба почувствовали, что еще немного, и между ними начнется реакция, результатом которой станет нечто удивительное, от чего захватывает дух, а тело становится невесомым…
Втиснувшись между ними, Юрик грохнул банкой по столу.
— Вот! — счастливо улыбнулся он сначала майору, а затем, повернув голову, и Кире Алексеевне.
— Замечательно, — проявив титаническую выдержку, выдавил-таки из себя. Шутов, которому сейчас больше всего хотелось свернуть Юрику шею.
В конце концов, надо же понимать, что все, даже опьянение успехом, должно иметь границы.
Шутов бросил незаметный взгляд на зама по воспитательной части. Кира Алексеевна выглядела совершенно невозмутимой. Или нервы у нее были крепче, чем у боевого майора, или… Или она ничего не почувствовала?
Выхватив из кармана складной швейцарский нож с двадцатые семью режущими и пилящими приспособлениями, портативным накопителем на четыре гигабайта и портом USB, Шутов выдернул первое подвернувшееся лезвие и двумя короткими ударами пробил две дырки в банке со сгущенкой.
Радостно взвизгнул Суслик. Прибор, забавлявший его до сего момента, полетел в угол, едва не угодив в голову Братиславу, а малыш, схватив банку обеими руками, припал ртом к одному из отверстий.
— Вам не кажется, что слишком много сгущенного молока может не лучшим образом сказаться на здоровье нашего подопечного?
Шутов правильно истолковал вопрос Киры Алексеевны — она вовсе не советовалась с ним, а высказывала собственное профессиональное мнение. Поэтому свой ответ майор облек в ту же форму.
— Слишком много сгущенки не бывает, — уверенно произнес Шутов. И, внимательно посмотрев на Киру Алексеевну, спросил: — Вы никогда не были маленькой?
* * *Должность директора Галактического сиротского приюта могла бы стать синекурой, как и обещал полковник Плахотнюк, если бы не беспокойный характер Шутова. Сиротский приют — это, конечно, не военный корабль, но если не обращать внимания на детали, разница не так уж велика. Есть определенный объем работ, есть команда.
Как и у каждого военного, у майора Шутова никогда не вызывал сомнения тот факт, что именно стремление к порядку в свое время помогло нашим далеким предкам по капле выдавить из себя обезьяну и стать тем, чем мы являемся ныне. Конечно, отдельные индивиды порой прикидываются, что ненавидят порядок. Однако, по мнению Шутова, это означает лишь то, что им не хватает организованности и воли. И это не вина их, а беда.
После того, как превращенная в Галактический сиротский приют станция обрела организационное и волевое начало в лице нового директора, жизнь на ней не сказать, чтобы круто изменилась, но вошла в новое русло. Во главе с Шутовым приют стал учреждением, целиком и полностью отвечающим своему названию и назначению. Во всяком случае, как представлял себе это сам Шутов.
