Владимир Лещенко - Чародей на том свете
Капитан (пока еще капитан) Владилен Кириешко, забившись в самый дальний уголок бара салона третьего класса, исподлобья наблюдал за ведомыми объектами.
Края, куда был откомандирован бравый сотрудник Министерства государственного порядка, почти не занимали его родной 13‑й отдел МГОП. Приходившие оттуда сообщения о крылатых вампирах объяснялись большими колониями летучих мышей. О леших, заставляющих туристов беспомощно блуждать по тайге в двух шагах от лагеря (правда, преимущественно рассказывали личности, склонные к употреблению спиртного в повышенном объеме). Сведения о призраках и домовых, просящих случайно забредших в покинутые города и селения людей унести их в большой мир, разносили сталкеры, без разрешения проникающие в заповедную зону в поисках всякого антикварного добра из XX века. (Этих храбрецов не пугали даже женьшеневые плантации тамошних шаманов…)
Ну и, конечно, побасенки о жутком колдовстве, древней магии и снежных людях.
Были еще истории, связанные с поисками Тунгусского метеорита, но все, связанное с космосом, находилось в ведении сектора полковника Злотникова, а Кириешко же в основном занимался вещами потусторонними, логическому осмыслению не поддающимися.
Да и не до всяких тайн этого края ему было сейчас!
Весь полет Владилен Авессаломович размышлял. И даже теперь, меньше чем за час до посадки, он не мог отвлечься от этих мрачных мыслей.
…После того как столь, казалось бы, многообещающее дело с этим пришельцем из прошлого лопнуло, точно пыльный музырь… тьфу, мыльный пузырь (уже и заговариваться стал со всей этой чертовщиной)…
Так вот, когда это дело лопнуло, как… Одним словом, взорвалось, Кириешко, погоревав и позлившись, написал отчет о завершении операции (как положено, в электронном и письменном виде), сдал его в канцелярию да и постарался выкинуть из головы это странное происшествие, доставившее ему столько хлопот и разочарований. А ведь он почти поверил, что действительно наткнулся на гостя из иного времени!
Так прошел почти месяц. Капитан погрузился в повседневную рутину и начал уже забывать о Даниле Горовом.
Гром грянул, когда из отпуска вернулась начальница отдела.
К счастью, как раз тогда Владилен Авессаломович был откомандирован под видом независимого журналиста в Новосибирск на XXX ежегодную Всемирную конференцию духовидцев. Командировка продлилась три дня, и, когда капитан прилетел в столицу, главное уже миновало. Будь он в Москве, когда Протопопова воротилась из своего тихоокеанского турне, еще неизвестно, что бы произошло.
Полковник отличалась взрывным характером и полным отсутствием тормозов, если ее что‑то злило. Рассказывали, что, еще будучи старшим лейтенантом, она выкинула в окно полковника, который после праздничного банкета попытался залезть ей под форменную мини‑юбку. К счастью для полковника, это был всего лишь первый этаж.
Владилену Авессаломовичу поведали, что когда шефиня бегло просмотрела услужливо подсунутый ей канальей Шумерским отчет об операции «Странник» (именно такое название Кириешко дал попытке выволочь из клиники Виттмана этого Дже‑ди‑Горового), то с нее за несколько секунд сошел весь замечательный гавайский загар. А затем последовали такие выражения, каких, наверное, эти старые стены не слышали со времен, когда хозяевами тут были революционные балтийские матросы.
Ситуация усугубилась еще и тем, что, по закону подлости, как раз в тот же день из клиники Виттмана на Лубянку пришло требование выплатить компенсацию за испорченный хакерами МГОП портал заведения. Особенно подчеркивалось, что пострадал еще и сайт «Basted.ru», посвященный лечебным кошкам, очень популярный и особенно любимый детьми. Сумма была названа порядка ста тысяч геоларов.
(Ну, «Полосатый призрак»! Ох же и сволочь! Всех сдал, как только на него чуть нажали! А еще хвалился, мол, никто ничего не отследит и концов не найдет!)
Следом курьер доставил служебную записку от разгневанного вице‑премьера, курирующего силовые структуры, чья дочка‑школьница была поклонницей упомянутого кошачьего сайта.
Скандальчик вышел еще тот – сам министр лично звонил полковнику и требовал «разобраться с этим капитанишкой!».
И тот факт, что кабинет Протопоповой находился на седьмом этаже, мог сыграть в судьбе оного «капитанишки» не самую благоприятную роль.
Но Владилен Авессаломович оказался в родной конторе только на следующий день, когда кое‑что в ситуации изменилось, и поэтому ничего страшного не произошло.
«Мариелена Прекрасная» просто вызвала его к себе, дала пару пощечин, назвала дураком, ишаком и еще менее приятными эпитетами и сообщила, что если в своей дальнейшей карьере сторожа или дворника Кириешко проявит такие же деловые качества, то ей заранее жалко его несчастных работодателей.
Сунув ему под нос записку вице‑премьера и письмо Виттмана, начальница «чертедюжинного» отдела елейным голоском предложила капитану либо выплатить всю сумму иска самому, либо же немедленно написать рапорт об увольнении. Причем еще и с припиской о добровольном аннулировании пенсии, льгот и выслуги, поскольку‑де он, Кириешко, понял, что пятнадцать с лишним лет занимался ненужными вещами и боролся с несуществующими аномальными явлениями.
Чуть не плача про себя, он написал треклятый рапорт.
Затем Протопопова спрятала роковую бумагу в сейф и сообщила, что, может быть, не даст ей ходу и даже порвет на глазах Владилена Авессаломовича. Ибо за четыре часа до возвращения капитана сверху – она многозначительно указала пальцем в потолок кабинета – пришло распоряжение: срочно взять под наблюдение аспиранта ИНКА Даниила Сергеевича Горового и, что особенно подчеркивалось, его пса неустановленной породы, именуемого Упуатом.
Более того, ей намекнули, что дело это особой важности.
И она, взвесив все, решила, что раз Кириешко занимался этим делом, то ему и заканчивать его. По крайней мере, он единственный, кто хоть что‑то знает про фигуранта.
И капитан приступил к выполнению ответственного задания. За полторы недели он собрал достаточно материала, чтобы как минимум задержать объект для дачи подробных показаний.
А потом внезапно началась вся эта непонятная свистопляска, когда едва ли не весь его отдел вместе с кучей коллег из других звеньев родного министерства вдруг перебросили в эту злосчастную Эвенкию, где местные шаманы что‑то такое нашли.
Он запросил было указаний, не стоит ли ему отложить охоту за парнем и его псом и не присоединиться ли к большинству, раз уж все это так важно?
На связь с ним вышла лично Протопопова и непривычно серьезно приказала продолжать наблюдение любой ценой, ибо это может быть не менее существенно.
И вот ему опять предстоит пасти этого чудного парня с его странной собакой. Практически одному, в диких краях, не имея внятного представления как?
И – что не менее важно – зачем?
Глава вторая
КАТАСТРОФА
– Докладывайте!
– Все идет по плану. Ведомые направляются к Объекту.
– Отлично. Проводник не засек хвоста?
– Нет.
– Постарайтесь как можно дольше не обнаруживать своего присутствия. Не забывайте, что Открыватель Путей профессионал.
– Ха, вот уж чего не заметил, так не заметил! Проколоться, как мальчишка. И на чем? Говорящая собака!
– Да, странно. Уж кому, как не Проводнику, знать пункт седьмой «Правил колонизации планет с примитивными формами цивилизаций». Недопустимый промах.
– Вот на нем мы его и подловили.
– И все‑таки примите совет: нельзя недооценивать противника. Причем такого серьезного, как ваш.
– Ладно, учту.
По проспекту 25 Октября, задумчиво озираясь по сторонам, шел элегантно одетый господин средних лет с курчавой гривой, темной кожей и глазами, цвет которых нельзя было разглядеть за стеклами антикварных солнцезащитных очков (настоящий XX век!).
Если бы кому‑то из милиционеров или даже сотрудников МГОП довелось вдруг проверить его документы, то они могли бы узнать, что перед ними житель Неаполя Джованни Кабангида – итальянец, вернее, сын итальянки и нигерийца.
Взбреди в голову особо дотошному сотруднику еще и запросить о нем Глобалпол, он с удивлением узнал бы, что за этим почтенным гостем российской столицы числятся тридцать шесть приводов в полицию за мелкое хулиганство и пьяные дебоши, два развода с женами, которым надоели его побои и вечная нехватка денег, год общественно‑исправительных работ и два церковных покаяния.
Возможно даже, прикинув в уме стоимость костюма от «Версаче и дочерей», золотых турецких часов «Ремикс» и булавки для галстука с лиловым венецианским сапфиром, самый проницательный страж порядка догадался бы, что тут что‑то нечисто и просто так бродяги и пропойцы золотые часы не носят.
Но кому, скажите на милость, пришло бы в голову в тихой благополучной Москве середины XXII века проверять документы у прилично одетого человека, причем явного иностранца?
