Ч. Цыбиков - Хроники Земли Простой
Будь Микки менее сконцентрирован на девицах, он, возможно, увидел бы, что за одним из столиков сидит и внимательно наблюдает за ним гном, одетый так, как обычно одеваются приказчики гномьих факторий.
— Куда путь держим?!
Путники обернулись. Перед ними стоял неубедительного вида довольно-таки пожилой мужчина с дружелюбной улыбкой на морщинистом лице.
— Твоё какое дело! — тут же нахамил ему Микки, раздосадованный своею неловкостию.
— В твоём возрасте должно быть повежливее! — строго ответствовал мужчина.
— Кому это должно! Ах ты… — задохнулся от гнева юноша. Момент для того, чтобы отмстить хотя бы кому-нибудь за все полученные от судьбы лишения и унижения, показался с’Пелейну весьма подходящим. Он сжал кулаки, и, набычившись, пошёл на старика. Хромой Сом выразительно вздохнул и покачал головой. Старик же неожиданно проворно отскочил, выхватил откуда-то свисток и пронзительно в этот самый свисток свистнул.
Из-за угла, слегка занесясь на повороте, выскочили три боевые свиньи, и с’Пелейн неподдельно изумился, ибо во время оно таковые животные почитались родом войск окончательно исчезнувшим. Причины, по которым столь действенное средство было исключено из состава боевых сил Ортаска, мы изложим несколько позже, как только будет удобный случай. А пока…
— Взять его! — визгливым фальцетом скомандовал мужчина. Свиньи весело взвизгнули и понеслись на ученика лекаря.
— Да пребудет с нами святой Ресет! — заорал Микки и замахал топором, пытаясь запугать боевых свиней. Боевые свиньи, словно и не было никакого топора в руках юного с’Пелейна, с веселым визгом сшибли юношу с ног, после чего тяжесть собственных тел увлекла их дальше. Пожалуй, только лишь это обстоятельство спасло ученика лекаря. Несмотря на усталость и многочисленные моральные травмы, он вскочил, и, проявив недюжинные военные способности, предпринял маневр, который на языке военных сводок называется планомерным отступлением. Говоря же языком бытовым, Микки драпал по улице Кожевников, преследуемый свиньями. Следом, отставая всё больше и больше, поспешали стремительно растущие толпы обывателей. Процессия сопровождалась восторженными криками многочисленных высовывавшихся из окон свидетелей, салютовавших ученику лекаря банановыми корками, яблочными огрызками и прочей прелестью.
Отступать, по мнению специалистов, вообще довольно сложное искусство, а если тебя преследуют боевые свиньи ортасков, которые, как известно, бегают гораздо быстрее людей, то отступать сложнее вдвойне. Все попытки Микки придать процессу более или менее достойный характер успехом не увенчались, и уже через две минуты он оказался в реке, где и разыгралась последняя стадия сражения.
— Свиньи! Вы самые настоящие свиньи! — в бессильной злобе, стоя по горло в воде, поносил своих врагов ученик лекаря. Свиньи, казалось, не имели ничего против подобных оскорблений и бодро носились вдоль берега, жёстко пресекая все попытки юноши вылезти на берег.
— Клистирные трубки! Клизмы! — видимо вспомнив о своей профессиональной принадлежности, орал Микки. — Бекон!
На последнем слове свиньи перестали носиться, посмотрели друг на друга и с мрачной решительностью полезли в воду, злобно сопя и похрюкивая. Микки замолчал и зажмурился. От расправы его спасло появление на берегу толпы запыхавшихся людей. Среди них были: маг Хромой Сом, тот самый мужчина, две девушки, продавец сосисок и многие другие.
— Сидеть! — крикнул мужчина. Свиньи с явной неохотой вылезли из воды, расслабленной трусцой подбежали к нему и легли у его ног.
Ученик лекаря также вылез из воды и уныло поплёлся к магу. Маг, пряча улыбку в уголках рта, взял юношу за руку и подвёл к зловредному мужчине.
— Познакомься, это мой юный друг Микки с’Пелейн.
— Маг третьей руки Зелькав Беньяминас! — шаркнул ножкой мужчина.
— Так это твой друг? — недоуменно спросил Микки. Затем он сжал кулаки, набычился и в такой не совсем естественной позе простоял секунд десять. Всё это время за ним не без любопытства следили два мага и три боевые свиньи Ортаска. В конце концов, лицо его дрогнуло, обмякло, и он сказал со слабой улыбкой на лице:
— Микки с’Пелейн. Ученик лекаря.
Все улыбнулись, глядя на юношу. Микки посмотрел по сторонам. Кашлянул. Было видно, что ему очень хочется перестать привлекать к себе всеобщее внимание.
— Скажите, пожалуйста, как называется эта река? — спросил он.
— Белая Река.
— А почему Белая? — полюбопытствовал Микки.
— Зимой назвали, — ответил маг третьей руки Зелькав Беньяминас.
~
Было далеко за полночь. Ученик лекаря спал крепким сном в комнате на втором этаже дома Беньяминаса, а этажом ниже при свете свечей беседовали за бутылкой темного ортасского два мага.
Полагаем, следует немного рассказать читателю о хозяине дома. Маг третьей руки Зелькав Беньяминас был старым приятелем Хромой Сома. В своё время они сошлись на почве библиотечных изысканий Беньяминаса. Будучи ярым почитателем былого величия Ортаска, Беньяминас по собственной инициативе, пользуясь доступом в архивы Вентаны, куда ему помог попасть Хромой Сом, произвёл реконструкцию боевых свиней Ортаска.
Поступок этот явил собой яркий пример того, как пламенная страсть способна серьёзно повлиять на судьбы мира, ибо три поросенка, выросшие в доме Зелькава Беньяминаса в полном соответствии с ортасскими методиками воспитания боевых свиней, сыграли в наших хрониках роль весьма значительную.
Впрочем, к этому мы ещё придём.
— … нет ну я, говоря строго, даже не знаю… — сказал Хромой Сом и пригорюнился. — С одной стороны, я жду решения Совета.
— И это прекрасно! — поддакнул Зелькав Беньяминас.
— А с другой — юноша с весьма необычной способностью мне попался… и татуировка эта…
— И замечательно! — снова подержал товарища Беньяминас.
— Хотя я и отослал депешу в Совет, как-то всё же смутно мне.
— Именно так! — беседа длилась уже не первый час, отчего Беньяминас слегка притомился и поэтому постепенно фразы свои укорачивал.
— Что делать с ним? Ты же знаешь наш Совет!
— Да! — громко сказал Беньяминас.
— Пока они ответят со своей этой волокитой, это ж скока дней пройдёт, — сказал Хромой Сом и несколько удивился, ответа не получив. Хромой Сому понадобилось определённое волевое усилие, прежде чем он смог сфокусировать свой взгляд на собеседнике. Собеседник же спал сном младенца, если бывают, конечно, младенцы, способные спать лицом в тарелке с закусками.
Контрглава,
призванная объяснить читателю, отчего такая уважаемая всеми фигура, как маг второй руки, оказалась ночью в тёмном лесу совершенно одна
Дабы у читателя, плохо знакомого с обычаями Земли Простой,*** не возникло ощущения, что коротать ночь в лесу для мага обычное дело, мы вынуждены слегка отклониться в сторону и назад. (*А таких в мире подавляющее большинство. — Прим. составителей хроник). Конечно, в обычном случае встретить в лесу кого-нибудь из магов клана Вентаны, известных своей приверженностью к комфорту, это номер довольно дохлый. Но в том-то и дело, что в описываемый момент жизненные обстоятельства Хромой Сома назвать обычными вряд ли кто-то осмелился бы.
Впрочем, обо всём по порядку.
В апреле Хромой Сому исполнилось сорок лет. Этот возрастной барьер для любого мага клана Вентаны являлся рубежом знаковым. Именно в этот момент жизни окончательно становилось ясно, удалась карьера мага или же нет. По счастию, в клане этот момент был достаточно чётко формализован — маг, желающий карьерного роста, подавал заявление на соискание звания кандидата в члены высшего органа клана, Совета Пятнадцати, и прилагал к нему Исследование на соискание звания кандидата, являвшего собой теоретическую работу по какому-нибудь важному магическому вопросу. Кандидатство это являлось непременной ступенью на пути к вершинам карьерного роста. Ежели после тщательного рассмотрения в удовлетворении заявления магу отказывалось, то становилось ясно, что карьера не удалась, и удел отверженного — просто деятельность просто мага.*** (*Что по тем временам было не так уж и плохо. — Прим. составителей хроник). Конечно, из этого правила были исключения — были самородки, которые безо всякого заявления принимались в кандидаты и даже в члены Совета в значительно более раннем возрасте. Были и исключения обратного порядка — маги, которые прекрасно понимая, что Совета Пятнадцати им не видать как своих ушей, сидели и не рыпались. Особую категорию составляли маги, которые хотели карьерного роста, но не знали, могут ли они на него рассчитывать. На свою беду Хромой Сом относился именно к этой категории, то есть пределов своих способностей он не знал, а быть членом Совета Пятнадцати ему страсть как хотелось. Поэтому к вопросу своего возможного кандидатства он подошёл максимально серьёзно, тем более что в Совет он хотел не славы ради, а по причине наличия в его голове неких идеалов.
