Дмитрий Казаков - Дорога из трупов

– А я думал, история – это когда один король убил другого или там битва с кучей трупов, – сказал Рыггантропов.

Он, как обычно, бил не в бровь, а в глаз.

Простодрэль больше ничего не сказал, но в шарканье его тапочек возникли презрительные нотки.

Они прошли еще три зала, а в четвертом, что был заполнен бревнами, ветками, шишками и почками, остановились.

– Тальк цытьк сегодня будете работать тут, – проговорил эльф и показал на столик в углу. – Вот краска и кисточки. Ваша задача – обновлять стертые таблички хдюп на экспонатах. А стерлись они почти все.

– А откуда мы узнаем, что писать, если они стерлись? – спросил Арс.

– Ляпул пробтых ну вы же маги? Вы должны уметь восстанавливать надписи. Или вы не умеете?

– Умеем.

Да, такому их действительно учили – немного, не так, как студентов с кафедры магии слова. Но все же достаточно, чтобы прочитать почти уничтоженную надпись из нескольких слов.

– Хляк тогда за дело.

И Простодрэль удалился, бурча себе под нос.

Рыггантропов подошел к столику, на котором стояли три жестяные банки и лежали старые облезлые кисти.

– В натуре, – сказал он уныло, – это будет типа похуже лекций по теории магического анализа.

– Сс, – согласился Тили-Тили, а Арс печально вздохнул.

Лейтенант Поля Лахов выпрямился и оглядел собственное войско.

Калис и Ргов выглядели помятыми и с трудом стояли на дрожащих конечностях, но это было нормально после вчерашней пьянки. К таким стражникам обитатели Ква-Ква привыкли. А вот новобранец казался подозрительно бодрым, и это внушало тревогу. А ну как горожане решат, что жизнь у Торопливых пошла хорошая? Тогда неприятностей не избежать.

– Так, – тут Лахов икнул и содрогнулся, ощутив вонь собственного перегара. – Ты, Форн, хоть лицо поглупее сделай. Или перекосись, словно у тебя зубы болят. Все разом.

– Зачем?

– А чтобы не выделяться.

Форн Фекалин слегка наморщился и отвесил нижнюю челюсть, после чего стал напоминать жертву удара молотком по голове.

– Вот так-то лучше. А теперь пошли. Нас ждет оно. Патрулирование. В районе Молоточной площади.

Негромко лязгая и распространяя специфические запахи, Торопливые выбрались на улицу и зашагали на право-запад.

По дороге Лахов рассказывал новобранцу правила патрулирования:

– Нужно глядеть в оба. И слушать тоже в оба, но в других. И еще чуять спинным хребтом, где опасно.

– Чтобы отправиться туда и задержать преступника? А? – спросил Форн Фекалин.

– Нет. Чтобы сбежать и остаться в живых. Если кто-то начинает звать стражу, то мы, конечно, идем туда, но очень медленно и крайне шумно. Понимаешь, зачем?

– Чтобы остаться в живых?

– Верно. – Лейтенант похлопал новобранца по обтянутому кольчугой плечу и затряс ушибленной непонятно обо что ладонью. – Ты сразу показался мне умным парнем. Но есть и вторая задача – немножко подзаработать. На паршивую горсточку бублей, что платит нам город, не проживешь. Поэтому мы… как бы это сказать…

– Тащим все, что плохо лежит, – брякнул честный Калис.

– И это… дружим с всякими людьми. – Ргов пнул в спину катившегося мимо калеку на тележке.

Тот брякнулся наземь, вскочил на внезапно отросшие конечности. Открыл рот, готовясь разразиться теми выражениями, которые в интеллигентной среде называют непарламентскими.

И тут увидел, с кем имеет дело.

– А, сержант, – сказал калека, потирая спину. – Как счастлив вас видеть. Какой хороший сегодня день…

Это напоминало попытку суслика договориться с пикирующей на него совой.

Ргов протянул руку и сказал:

– Я тут уронил немного денег. Ты их не видел?

– Э? – Лицо калеки перекосилось и стало напоминать букву из тетради первоклассника. – А, сейчас…

Несколько монет перекочевали в ладонь Ргову и мгновенно исчезли где-то под его кольчугой.

– Вот примерно так мы и дружим с людьми, – сказал Лахов.

И они пошли дальше, а Сизый Мотыль, последние двадцать лет зарабатывавший на жизнь с помощью ног (а точнее, как бы их отсутствия), наконец получил возможность облегчить душу.

И он ею немедленно воспользовался.

За старыми городскими стенами, больше похожими на вал мусора, обклеенный рекламными объявлениями, стражники наткнулись на группу шептавшихся стариков. Увидев их, Лахов побледнел, из недр организма Ргова донеслись квакающие звуки, а на неустрашимом лице Калиса обозначилось беспокойство.

А старики, все четверо, уставились на Форна Фекалина.

– Мы просто мимо идем… да, – сообщил Лахов заискивающим голосом, каким обычно разговаривают с большими и очень злыми собаками. – Не подумайте ничего плохого, господа…

Старики проводили стражников подозрительными взглядами, а один, маленький и воняющий чесноком, презрительно сплюнул.

– Кто это такие? – спросил Форн Фекалин, когда угол скрыл стариков от стражников.

– Герои, – с дрожью в голосе ответил Ргов. – На пенсии. Держись от них подальше, если хочешь носить голову на плечах, а не под мышкой.

А престарелые герои перестали пялиться Торопливым вслед и поглядели друг на друга.

– Ха, – сказал Старый Осинник, известный на весь Лоскутный мир охотник на вампиров. – А он что-то мне кровососа напомнил.

– Кто? – поинтересовался Долговязый Эрик, произошедший, судя по росту и скорости мышления, не от обезьяны, а от жирафа.

– А тот, бледный.

– Кхе-кхе, а мне – дракона, – вздохнул рулон черной ткани, внутри которого прятался Стукнутый Черный, самый скрытный герой на свете. – Аж руки зачесались, так прямо захотелось его убить. А о чем мы, кстати, разговаривали?

– О мажях для пояшницы, – напомнил Брежен, получивший за геройскую карьеру наград больше, чем все олимпийские чемпионы вместе взятые. – Или от пояшницы, это уж как пошмотреть…

И герои погрузились в пенсионный разговор о болячках и о том, как с ними бороться.

А стражники шли себе и шли, пока около самой Молоточной площади не наткнулись на еще один патруль. Вел его лейтенант Клячисон, чья неуничтожимая бодрость была сравнима лишь с его же тупостью.

– Ха-ха! Вот и они! – затараторил он, едва увидев коллег. – Слышали новости? На левой окраине труп нашли!

– Эка невидаль, – проворчал Лахов. – Их в городе каждый день десятками находят. Вот если бы труп не нашли…. Тогда о-го-го.

– Да не, не обычный труп! – Клячисон замахал руками, создав небольшой ветерок. – А с вырванным горлом! И говорят, что уже не первый! И не второй! А третий или четвертый! Это маньяк!

– Враки, – махнул рукой Калис и со скрежетом почесал затылочную часть шлема. – Маньяк тут не выживет.

И в этом сержант был прав. Любой маньяк, попав в город, где убивают так же легко, как сморкаются, а на кровожадные ужимки не обращают внимания, получит стресс, невроз и быстро покончит с собой.

– Тогда кто? – нахмурился Клячисон.

– А какая разница? – пожал плечами Лахов. – И кто жертвы?

– Старьевщик, нищий… Точильщик ножей…

– Слава богам, – вздохнул лейтенант. – Беднота. Значит, нас не заставят это расследовать. Понятно, что, когда убивают богатея, всем есть до этого дело. Если прирезали нищего, то никто о нем и не вспомнит…

– И беспокоиться не о чем, – сделал вывод Калис. – Ну что, пойдем, изобьем хоть кого-нибудь?

– Зачем? – спросил Форн Фекалин.

– Чтобы скучно не было, – пояснил Ргов. – А то ходят тут всякие, нагло дышат тем же воздухом, что и мы…

– Да, кстати, – Лахов посмотрел на Форна, – а где ты снял жилье?

– На левой окраине, на улице Семи Струн.

– Тогда будь осторожнее, ха-ха, – предупредил Клячисон. – А то вдруг это и правда какой-нибудь маньяк.

И два патруля разошлись, точно корабли в море.

Арс пошевелил руками, напрягся, и деревянная табличка, выглядевшая девственно-чистой, занялась бирюзовым огнем. Огонь погорел немного и сложился в буквы. Те забегали, словно букашки, и образовали два слова:

«Коралия Аморалия».

Витрина, на которой висела табличка, содержала в себе чучело существа, выглядевшего так, словно на него уселся тролль. Сел, а потом еще хорошенько повозил тяжелой задницей.

Плоская харя, круглый рот, выпученные буркала и торчащие во все стороны то ли лапы, то ли шипы.

– И почему она аморалия, интересно? – спросил Топыряк и взялся за торчавшую из банки с краской кисточку.

– Плохо вела себя, типа, – предположил Рыггантропов, возившийся у пустой на первый взгляд витрины.

На самом деле в ней стоял прозрачный хмырь, вымерший хищник из породы халявщиков. Когда-то он водился в крупных городах, где питался пивом из кружек набравшихся посетителей. Понятное дело, такое поведение никому не нравилось, и хищника с помощью магов истребили.

Как ни странно, жалоб на пропажу пива из кружек меньше не стало.

Похоже, хмыри эволюционировали и научились быть невидимыми даже для поисковых чар.

– Наверно, – кивнул Арс. – И за это ее наказали.