Андрей Белянин - Казак в раю
– Сахиб! Великий день, сахиб! Кали приняла нашу жертву, теперь её гнев не обрушится на нас.
– Да что вы говорите, – всплеснула руками девушка. – А почему вы всегда обращаетесь именно к нему и никогда ко мне, я что, заразная? А как у вас тут вообще к евреям относятся? Вы сами лично не антисемит? А почему?
– Слушай, отстань от человека. – Иван даже стукнул кулаком по циновке и, демонстративно закрутив усы, кивнул. – Я очень рад, что богиня решила ограничиться устным порицанием.
– Чем, мой господин?
– Ну, в смысле, что она на вас не очень рассердилась…
– На нас?! О, на нас нет, совсем нет, сахиб, – удовлетворённо осклабился старик. – Её гнев пал только на виновницу в смерти ракшаса. За ней придут…
– Ай, ну я так и знала, что здесь будет нехороший подвох!
– Рахиль…
– Нет, ну согласись, если всем комфортно, – так я здесь ни при чём, а если надо найти крайнего, таки чего его искать, когда вот она – я!
– Госпожа, – индус впервые склонился перед ней в поклоне. – Мне кажется, я вижу в твоих глазах недоверие… Знай же, что любой человек воистину счастлив, если великие боги отметили его своим взглядом. Гнев или благоволение – не так важно, боль, причинённая Кали, будет исцелена милостью Рамы, возвысив твою душу на путях Сансары!
– Угу, то есть дать конфетку или дать пинка в принципе одно и то же? И почему это меня совсем не радует… – вздохнула Рахиль. – А эти, ваши боги, они не могут вообще не обращать на меня внимания?
– О, это слишком большая честь, госпожа! Жить так, чтобы боги и не подозревали о твоём существовании, дано только избранным.
– Ну, в некотором роде я принадлежу к избранному народу, – начала было юная еврейка, но под искренне недоуменным взглядом старика вынужденно признала: – Ясно, здесь это не прокатит… А собственно, чего от меня хочет ваша Кали?
– Большей жертвы!
– И только?! Среднеупитанный казак её устроит?
Иван Кочуев едва не поперхнулся косточкой от финика.
– На алтарь должна возлечь ты, госпожа. Богиня жаждет именно твоей крови…
– Ха, между прочим, я успешно умерла! – гордо выпрямилась девица. – И не морочьте мне голову чепуховыми глупостями – ни на чей алтарь я не лягу!
– Сахиб, она не хочет…
– И что, я-то здесь при чём, – с раздражением буркнул казак. – Мне её прикажете укладывать?
– Вам? Меня?!
– Я сказал, не буду!
– А почему нет, опять национальные предрассудки?!
Иван поперхнулся вторично, откашлявшись, постучал себя кулаком в грудь и отвернулся носом к стенке.
– Госпожа, ты не можешь отказаться, – вновь решил вставить слово не просекающий проблему старый индус. – Вся деревня ждёт этого! Убив ракшаса, ты избавила нас от страданий, а покорившись воле Кали – одаришь нас её заступничеством. Сделав одно хорошее дело, закрепи его другим – круговорот Добра и Зла в природе должен быть естественным и гармоничным…
Тихо шизеющая от столь трогательной философии, Рахиль беззвучно выругалась на иврите и, гордо выпрямившись, вскинула автоматическую винтовку на плечо:
– Я тут недолго подумала и таки решилась – идите вы все знаете куда! Вот господин подъесаул подскажет, он, образно выражаясь, держит направление, периодически… когда приспичит.
Иван Кочуев молча проглотил и это «страшное оскорбление». Теперь в его душе образ горячей еврейской девушки чётко ассоциировался с одним непреодолимым желанием – лично поддерживать огонь под той самой сковородой, которую её заставят лизать черти!
– Госпожа, обернись, за тобой пришли!
Бывшая военнослужащая Израиля резко обернулась – через левое плечо, в положение стрельба с колена. «Галил» восторженно замер, прижавшись прикладом к её смуглой щеке. На махонькой деревенской площади собрались все жители разом. На их лицах застыло выражение благодарности и смирения, а за их спинами стояли рослые молодчики в белых одеждах, и в руках у каждого точно такая же автоматическая винтовка! Восемь стволов не мигая уставились в округлившиеся глаза Рахили…
После секундного размышления она подчёркнуто медленно встала, поставила оружие на предохранитель и молча шагнула на площадь. Индусы образовали живой коридор, молитвенно опускаясь перед ней на колени. Бритоголовые парни, почему-то явно славянской внешности, бдительно взяли её в кольцо. Сопротивляться было глупо, Рахиль не понаслышке знала, что такое война, и любая попытка поднять стрельбу в толпе мирных жителей значила для неё совершение военного преступления.
Героизм кукольных боевиков Голливуда тоже казался, по меньшей мере, неуместным – ради кого рисковать? Ради улыбающихся людей, равно приветствующих и её подвиг, и её жертвоприношение? Ради пожилого дедушки-индуса, уговорившего их прийти, дабы вкусить от даров, но так легко сдавшего её каким-то угрюмым адептам? И уж, конечно, не ради этого тупого, самодовольного, наглого, бессовестного, искусственного, неправильного гоя… Подъесаул, чтоб ему подавиться некошерной мацой и икать до второго пришествия!
Когда девушка под конвоем исчезла из поля зрения, деревенские жители дружно восхитились избирательной мудростью Кали и быстренько разбрелись по своим делам. Молодой казак задумчиво сжевал ещё пару фиников и засобирался в дорогу.
– Ну, как говорится, спасибо за хлеб да ласку, пора и честь знать.
– Сахиб покидает нас?
– Сахиб очень хочет найти свой христианский Рай для православного казачества.
– Тот, к которому принадлежит и чернокудрая госпожа?
– Нет, у неё должен быть свой Рай, маленький такой, узко иудейский, – чётко определился Иван. – Полагаю, все эти сказочки про жертвенную кровь существуют только для трудового индусского крестьянства. Вы же видели у этих ребят винтовки? Значит, цивилизация проникла повсюду, у Рахили выяснят, почему и как она сюда попала, и направят указанием соответствующих органов в нужную сторону. Нам с ней не по пути…
– Но, сахиб, – старик удивлённо всплеснул руками, – зачем тебе что-то искать? Разве эта благословенная земля вокруг не есть истинный Рай?! Ты сможешь трудиться на ней, завести семью, радоваться жизни и получать все духовные блага под ласковым взглядом Кришны!
– Нет, спасибо, не могу. У меня всё-таки другой Бог и…
– Но ведь ты отпустил свою женщину, отдав её кровь в жертву Кали! А значит, послужил делу Кришны, ибо ничто на свете не происходит без его божественной воли. Ты покорился ему и успешно проникся его Сознанием. Зачем искать другой Рай, теперь ты такой же, как мы… Оставайся с нами, сахиб!
– Минуточку, минуточку, – души продвинутого подъесаула коснулся неприятный холодок, – я не такой, как вы!
Глава четвертая
О том, что жертвоприношение – это всего лишь нечто среднее между искренней благодарностью и предоплатой.
Но попробуйте объяснить это жертве…
Честно сказать, ни малейшего стыда или раскаяния в связи с потерей своей случайной знакомой он не испытывал. Более того, будучи искренне убеждённым, что взрослая девочка с автоматом не пропадёт, Иван, скорее, обрадовался её уходу. В любом случае лишних трагедий на пустом месте разводить бы не стал, но речи старого индуса почему-то здорово царапнули сердце…
– Выслушай меня, сахиб! Я слышал о вере в распятого Бога и в душе смеялся над ней… Ваш Христос – всего лишь одна из атавар великого Кришны, а люди Запада приняли очередное перевоплощение Бога как рождение новой веры. Кришна, Кришнос, Кристос, Христос – истина близка, с неё достаточно всего лишь сдуть шелуху наносных имён. Стоит ли бежать за следом солнечного луча в пыли, когда достаточно поднять глаза и узреть само Солнце! Говорят, Кришна-Христос возвратился в Индию и провёл здесь зрелые годы, постигая все тайны Вселенной под руководством мудрейших гуру. Только получив посвящение и титул «махатмы», он вернулся к своим ученикам, а его религия – лишь отголоски древних ведических учений. Что же мешает тебе обрести истину?
– Не знаю…
– Это так просто, – обезоруживающе улыбнулся старик. – Смотри, надо сесть вот так, вот так сложить руки, прикрыть глаза, освободить свой мозг от всех мыслей и пятнадцать тысяч раз произнести «Харе Кришна!». Благодать и просветление не замедлят сойти на твою голову, ибо…
– Действительно, так просто, – задумчиво признал молодой человек. – И ведь не возразишь ничего, всё логично, разумно, осмысленно и бездоказательно… А кому они тут нужны, эти доказательства? Тут же истина прямо с небес проповедует дымными черепами и спецназом в белом – для недостаточно проникшихся. Господи-и!
– Что случилось, сахиб, зачем так кричать?!
– Господи, если каждому воздастся по вере его, – не унимался Иван Кочуев, – то ей ты, значит, боевую винтовку пожаловал, с патронами! А мне?! А я, значит, уже и не человек, да, Господи?! Я что, до старости в этом идиотском ночном белье по Раю бегать должен!…
– Сахиб сошёл с ума, – испуганно забормотал индус, кинувшись звать на помощь соседей.
